— С нами ничего не случится, — она наклонилась и погладилаЫша по шелковистой шерсти. — Не так ли, малыш?

— Ыш!

— Иди, взгляни на свою розу, Роланд. Пока еще можешь.

Роланд еще раз раздумчиво посмотрел на нее, схватился наверхушки досок. А мгновением позже исчез за забором, оставив Сюзанну и Ыша навибрирующем жизнью уличном углу. Другого такого не было во всей вселенной.

11

Странное случилось с ней, пока она ждала.

В той стороне, откуда они пришли, около магазиназвукозаписи, часы на здании банка попеременно высвечивали время и температурувоздуха: 8:27–64, 8:27–64, 8:27–64. А потом, внезапно, начали высвечивать8:34–64, 8:34–64.[25] От часов она глаз не отрывала, могла в этом поклясться.Может, какой-то сбой произошел в механизме часов?

«Наверняка, — подумала она. — Какая еще могла быть причина?»Никакой, предположила она, но почему внезапно все стало чувствоватьсяпо-другому? Даже выглядеть по-другому? «Может, это мой механизм дал сбой?» —пришла в голову новая мысль.

Ыш повизгивал и тянулся к ней длинной шеей. И вот тут онапоняла, что и вокруг все переменилось. Мало того, что пропали семь минут, такеще и мир вернулся к прежним, привычным пропорциям. Она оказалась ближе к Ышу,потому что приблизилась к земле. Ее прекрасные стопы и голени, которые онавновь обрела, открыв глаза в Нью-Йорке, исчезли.

Как такое могло случиться? Когда? В эти пропавшие семьминут?

Ыш вновь завыл. Чуть ли не залаял. Смотрел он мимо нее. Онаповернула голову. Шестеро человек пересекали Сорок шестую улицу, направляясь кним. Пятеро — нормальных, шестая — женщина с мертвенно-бледным лицом, в платьес пятнами плесени. С пустыми черными глазницами. С широко раскрытым ртом.Сюзанна увидела, как зеленый червяк выполз на нижнюю губу. Остальные людиобходили женщину по широкой дуге, как другие пешеходы на Второй авеню обходилиРоланда и его друзей. Сюзанна догадалась, что в обеих случаях обычные людичувствовали что-то аномальное и инстинктивно старались держаться от негоподальше. Только эту женщину перенес в Нью-Йорк не Прыжок.

К ним шла мертвая женщина.

12

С каждым шагом по засыпанному битым кирпичом и мусоромпустырю гудение становилось все сильнее. Как и прежде, Джейку мерещились втенях всякие лица. Он видел Гашера и Хутса, Тик-Така и Флегга; он виделподручных Элдреда Джонаса, Дипейпа и Рейнолдса; он видел своих мать и отца иГрету Шоу, их домоправительницу, которая чуть напоминала Эдит Банкер[26] ивсегда помнила, что с его сандвичей надо срезать корочку. Грета Шоу, котораяиногда называла его Бама, но только, когда они оставались вдвоем, это был ихсекрет.

Эдди видел людей из своего прежнего района: Джимми Полио, сизуродованной болезнью ступней, и Томми Фредерикса, который всегда такволновался, наблюдая играми по стикболу,[27] что начинал строить страшные рожи,за что его прозвали Томми-Хэллоуин. Шкипера Браннигэна, который ввязался бы вдраку с самим Эль Капоне, если б Капоне не хватило ума держаться подальше от ихокруги, и Кзабу Драбника, спятившего гребаного венгра. Он увидел лицо своейматери в груде разбитых кирпичей, ее блестящие глаза поблескивали в осколкахбутылки из-под газировки. Он увидел ее подругу, Дору Бертольо, которую ребятняв квартале прозвала Сисястой Дорой, и действительно, груди у нее былибольшущие, с арбуз каждая. И, само собой, он увидел Генри. Генри стоял вглубокой тени, наблюдая за ним. Только Генри улыбался, а не хмурился, и,похоже, избавился от своей дурной привычки. Поднял руку с оттопыренным большимпальцем, видать, хвалил Эдди. «Так держать, — послышался в гуле голос ГенриДина. — Так держать, Эдди, покажи им, на что ты способен. Разве я не говорилостальным, какой ты у меня молодец? Разве не говорил, когда мы сидели замагазином и курили сигареты Джимми Полио? „Мой маленький братец может уговоритьдьявола броситься в огонь“, — сказал я. Не так ли? — Да, да, говорил. — Я всегдаэто чувствовал, — шептало гудение. — Я всегда тебя любил. Иногда подводил, нолюбил всегда. Ты мой маленький мужичок».

Эдди начал плакать. И то были слезы счастья.

В тенях этого пустыря Роланд увидел фантомы всей своейжизни: от своей матери до посланцев Кальи Брин Стерджис. И, пока они проходилимимо него, росло ощущение, что он все делал правильно. Что все трудные решения,вся страдания, потери, пролитая кровь не пошли прахом, не пропали зря. На всебыла причина. Все делалось ради поставленной цели. Ради любви и жизни. Онуслышал все это в пении розы и тоже заплакал. В основном, от облегчения. Дорогак этому пустырю далась ему нелегко. Многие из тех, кто шел с ним, умерли.Однако, здесь они жили. Пели вместе с розой. И он понял, что не зря прожил своюжизнь.

Они шли вперед, взявшись за руки, помогая друг другуизбежать досок с торчащими гвоздями и ям, угодив в одну из которых, нога моглапереломиться в лодыжке, как сухая ветвь. Роланд не знал, можно ли сломать ногу,находясь в Прыжке, но желания выяснить это у него не было.

— Ради такого стоило жить, — прохрипел он.

Эдди кивнул.

— Теперь меня уже не остановить. Меня не остановит дажесмерть.

Услышав эти слова, Джейк сложил большой и указательный палецколечком и рассмеялся. Смех этот серебристыми колокольчиками зазвучал в ушахРоланда. На пустыре было темнее, чем на улице, но оранжевые фонари на Второйавеню и на Сорок шестой улице все-таки разгоняли мрак. Джейк указал на вывеску,лежащую на груде досок.

— Видите? Это вывеска магазина деликатесов. Я вытащил ее изтравы, поэтому она здесь и лежит, — он огляделся, указал в другом направлении.— Посмотрите туда!

Щит стоял на прежнем месте. Роланд и Эдди повернулись кнему. Хотя ни один не был здесь раньше оба, тем не менее, почувствовали, чтоуже видели его.

ТОВАРИЩЕСТВО СТРОИТЕЛЬНОЙ КОМПАНИИ МИЛЛЗА

И РИЭЛТОРСКОЙ КОНТОРЫ СОМБРА

ПРОДОЛЖАЕТ РАБОТЫ

МЫ ИЗМЕНИМ ЛИЦО МАНХЭТТЕНА!

СКОРО ЗДЕСЬ БУДЕТ РОСКОШНЫЙ КОНДОМИНИУМ

«БУХТА БОЛЬШОЙ ЧЕРЕПАХИ»

ВСЮ НЕОБХОДИМУЮ ИНФОРМАЦИЮ

ВЫ МОЖЕТЕ ПОЛУЧИТЬ ПО ТЕЛЕФОНУ: 661-6712