Но, что более важно, он видел великое множество маленькихсобытий, от благополучно приземлявшихся самолетов до мужчин и женщин, которыеоказывались в нужном месте и в оптимальное время и основывали династии. Онвидел поцелуи, которыми обменивались в арках у двери, и возвращенные бумажники,и мужчин, которые подходили к развилке и выбирали правильную дорогу. Он виделтысячи случайных встреч, которые не были случайными, и десятки тысяч правильныхрешений, и сотни тысяч правильных ответов, и миллионы добрых дел. Он виделстариков Речного Перекрестка и Роланда, опустившегося на колени в пыль, чтобыполучить благословение тетушки Талиты. Вновь услышал, с какой радостью онаблагословила его. Услышал, как она просит его положить крестик, который она емудала, у подножия Темной Башни и произнести имя, Талита Анвин, на самом краюземли. В горящих лепестках розы он увидел саму Темную Башню и мгновенно понялее предназначение: соединять все миры и удерживать их в равновесии на великойспирали времени. И в каждом кирпиче, упавшем на землю, а не на головумаленького ребенка, и в каждом торнадо, обошедшем трейлерную стоянку, и вкаждой боевой ракете, отказавшей при взлете, и в каждой руке, удержанной отнасилия, имело место быть влияние Башни.

И спокойный, поющий голос розы. Песня, обещавшая, что всебудет хорошо, все будет хорошо, все, что только может быть, будет хорошо.

«Но с розой что-то не в порядке», — подумал он.

В гуле чувствовались какие-то резкие помехи, словноскрежетали осколки разбитого стекла. В горячем сердце он видел неприятноелиловое мерцание, всполохи холодного цвета, чуждого розе.

— Есть две оси существования, — услышал он голос Роланда. —Две! — как и Джейк, стрелок мог находиться за тысячу миль. — Башня… и роза. Ипри этом они — одно и то же.

— Одно и то же, — согласился Джейк. Его лицо разрисовалияркие цвета, темно-красный и ослепительно-желтый. Однако, Эдди казалось, что онразличает и третий цвет: отблеск того самого лилового мерцания, похожий насиняк. Он танцевал по лицу Джейка, задержался на лбу, сместился на щеку,поднялся под глаз, исчез, вновь появился на виске, символизируя что-то плохое,какую-то беду.

— Что с ней не так? — услышал Эдди собственный вопрос, ноответа не получил, ни от Роланда, ни от Джейка, ни от розы.

Джейк поднял палец и начал считать. Эдди видел, что считаетон лепестки. Но необходимости в этом не было. Они все знали, сколько у розылепестков.

— Мы должны купить этот пустырь, — сказал Роланд. — Статьего владельцами и охранять розу. До того момента, пока не восстановятся Лучи иисчезнет угроза разрушения Башни. Потому что, пока Башня слаба, именно роза всеудерживает. И она тоже слабеет. Она больна. Вы это чувствуете?

Эдди открыл рот, чтобы сказать, да, он чувствует, и тут доних донесся крик Сюзанны. А мгновением позже отчаянно залаял Ыш.

Эдди, Джейк и Роланд переглянулись, с таким видом, словнотолько что пробудились от крепкого сна. Эдди вскочил первым. Повернулся ипоспешил к забору и Второй авеню, выкрикивая ее имя. Джейк последовал за ним,задержавшись лишь для того, чтобы что-то выхватить из репейника, с того самогоместа, где раньше лежал ключ.

Роланд бросил последний, исполненный муки взгляд на дикуюрозу, которая столь храбро росла среди битых кирпичей, осколков стекла, досок,сорняков и мусора. Она уже начала закрываться, сворачивая лепестки, прячасияющий внутри свет.

«Я вернусь, — сказал он розе. — Клянусь богами всех миров,клянусь моими матерью и отцом и всеми моими друзьями, я вернусь».

И однако, он боялся.

Роланд повернулся и побежал к дощатому забору, лавирую средикуч мусора, быстро, не обращая внимания на боль в правом бедре. И на бегу вголове, в такт ударам сердца, билась одна мысль: «Две. Две оси существования.Роза и башня. Башня и роза».

Все остальное держалось между ними, подвешенное в хрупкомравновесии.

15

Эдди перепрыгнул через забор, приземлился неудачно, упал,поднялся, подскочил к Сюзанне. Ыш продолжал лаять.

— Сюзи! Что? Что случилось? — он схватился за рукояткуревольвера Роланда, но пальцы сжали пустоту. Видать, оружие оставалось в томмире, откуда человек отправлялся в Прыжок.

— Там! — она указала на другую сторону улицы. — Там! Ты еговидишь? Пожалуйста, Эдди, пожалуйста скажи мне, что ты его видишь!

Эдди почувствовал, как у него похолодело сердце. Он увиделголого мужчину, которому вскрыли брюшную полость и грудь, а потом наскорозашили. Чувствовалась рука паталогоанатома. Другой мужчина, живой, купил газетуна ближайшем лотке, посмотрел, нет ли автомобилей, перешел Вторую авеню. И,раскрывая газету, чтобы взглянуть на заголовок, он обошел мертвяка по широкойдуге. «Точно так же, как люди обходят нас», — подумал Эдди.

— Я видела еще один труп, — прошептала Сюзанна. — Женщину.Она шла. И червяк. Я видела, как червяк вы-выползал…

— Посмотрите направо, — просипел Джейк. Он опустился на одноколено, поглаживая Ыша, успокаивая его. В другой руке он держал что-то розовое.А лицо было мертвенно-серым.

Они посмотрели. К ним медленно шел ребенок. Девочка, судя посине-красному платью. Когда она подошла ближе, Эдди увидел, что синее — этоморе, а разбросанные по синему красные пятна — кораблики. Голову ей размозжилов какой-то аварии, превратило в лепешку. Глаза напоминали раздавленныевиноградины. В одной бледной ручке она держала пластиковую сумочку. Должнобыть, взяла ее с собой, не подозревая о том, что попадет в аварию.

Сюзанна набрала полную грудь воздуха, чтобы закричать.Темнота, которую она раньше только чувствовала, стала буквально видимой. Ееможно было пощупать, она наваливалась на Сюзанну, придавливая ее к земле.Однако, кричать она могла. Знала, что должна кричать. Потому что, не закричав,сошла бы с ума.

— Ни звука, — прошептал ей на ухо Роланд из Гилеада. — Непугай ее, маленькую бедняжку. Слышишь меня, Сюзанна? — и ее крик обернулсядолгим натужным выдохом.

— Они мертвые, — Джейку с трудом удавалось держать голос подконтролем. — Они оба.

— Бродячие мертвяки, — уточнил Роланд. — Я слышал о них ототца Алена Джонса. Вероятно, вскоре после того, как мы вернулись из Меджиса,потому что потом времени на разговоры не осталось… разверзся ад… Во всякомслучае, именно Крис Джонс предупреждал нас, что мы можем увидеть бродячихмертвяков, если войдем в Прыжок, — он указал на мертвого мужчину, который стоялна другой стороне улицы. — Такое случается, если они умирают очень быстро идаже не понимают, что с ними произошло. Или когда просто отказываются смиритьсясо смертью. И рано или поздно у них начинается новая жизнь. Не думаю, что ихмного.