Три года назад, когда в Турции власть наконец-то взялифундаменталисты, радикалы начали чистки среди христианского населения, этубашню пытались разрушить, Запад выкупил ее неприкосновенность ценойунизительных уступок и немалой суммой в миллиард долларов ежегодно за арендуместа. Однако же экстремисты не унимаются, уже и в меджлисе поставлен вопрос: аэтично ли торговаться в подобных случаях, а нужен ли нам такой президент,который идет на сделки с неверными, а не уступить ли полную власть аятолле?

Мрак перехватил острый взгляд Олега, сказал предостерегающе:

— Не вмешивайся. Не вмешивайся, понял?

Олег покосился в сторону женщин, не слышат ли, горькоусмехнулся.

— Это приходится чаще говорить тебе. Забыл?

— Ладно, ты — мне, я — тебе. Не вмешивайся, пусть живуткак живут.

— Что делать, Мрак, начинается быстрое, дажесверхбыстрое отмирание так привычных нам наций, государств. Тем болеесоциальных сословий…

Мрак фыркнул:

— Ну, насчет социальных сословий что-то не то говоришь.К примеру, феодалы давно отмерли. Или дворяне. Так что отмирание началосьдавно.

— То были семечки. А сейчас отомрут все… абсолютно все.Даже самый многочисленный класс, класс рабочих, и то сгинет, как только всюработу на себя возьмут специализированные ассемблеры, а это случится вот-вот.Зато, конечно, начнется создание странных государств… как бы обозвать, чтобы невыругаться…

— Государств?

— Я же сказал, еще слова такого не придумал. Но святоместо пусто не бывает, не может быть на планете только одно государство!Обязательно раздробится на множество странных… странных потому, что благодаряИнтернету и видеосвязи уже не обязательно жить всем компактно. Ты же видел, вонхакеры первыми себя осознали как единую общность, хотя все живут в разныхместах планеты. Тем не менее — общность! Я когда говорю о государстве, то неимею в виду народ с одним языком, тем более одной религией. Может бытьгосударство вегетарианцев, сейчас они все больше консолидируются, с Интернетомэто легко.

Виктория обняла Тигги за плечи, указывала на далекий берег,Тигги счастливо верещала, объясняла, но Олегу почудилось, что Викториянапряженно прислушивается к их с Мраком разговору.

— Здесь будет болезненный социальный взрыв, —сказал он, понизив голос. — Крови прольется море. Даже в мирной Европепрольются реки крови, а здесь… сам понимаешь. Болезненность перехода на новуюстадию цивилизации в том, что придется закрывать отрасли двадцатого века, еслиможно так сказать, и открывать — двадцать второго. Причем — очень быстро! Почтивзрывообразно. Вспомни: аграрно-ремесленная экономика Древнего Мира виндустриально-промышленную Нового Времени перетекала, как замерзающая патока, ито несла катаклизмы, социальные потрясения, луддизм, революции. Сейчас же целыеотрасли промышленности отомрут не за века, за годы! При жизни этого поколения.Огромные заводы, на которых сейчас два миллиарда человек, уступят местокомпактным, экологически чистым установкам с той же производительностью,которые можно разместить в одной комнате!

Мрак пробормотал:

— Это значит, что почти два миллиарда станутбезработными.

— Не почти, а все, — подчеркнул Олег. — Новыеустановки будут работать сами. Присматривать за ними достаточно одномуспециалисту не чета нынешним. С общего пульта. Так что обрушится не толькопрежняя политика, экономика, мораль, культура, но исчезнет прежнее искусство,исчезнет… даже семья в привычном сейчас понимании.

Мрак оглянулся в сторону весело беседующих Тигги и Виктории,пробормотал:

— Да уже, считай, исчезло. Ты мог себе представить хотябы сто лет назад, чтобы такие отношения, а? И не думают надевать купальники.Впрочем, была бы грудь отвислая, наверное, надели бы, да?

На море опустилась ночь, Олег вывел яхту в море, на этот размедленно, а когда Тигги начала зевать и тереть кулаками глаза, поставил наякорь. Мрак вытащил из нижней каюты, продолжая удивлять женщин, роскошнейшийстол. В самом деле, держал в руках стол с множеством блюд, бутылок с яркиминаклейками, фужерами на тонких ножках, ни один не упал, даже не шелохнулся.

Олег подхватил с другой стороны, помог поставить, Тиггиснова захлопала в ладоши, ничего не разбили, даже не скажешь, что все мужчины —неуклюжие слоны. От воды поднималась божественная прохлада и та чистота, какойне бывает даже в лесу, все-таки там своя пыль, а здесь, в сотне миль от берега,чистейший-пречистейший воздух, нежный и пряный, с едва уловимым привкусом солии морских животных.

— Хорошо, — проговорил Мрак с чувством. — Такбы и сказал: остановись, мгновенье! Ты — прекрасно…

Олег взглянул на Викторию, она вежливо улыбнулась, непринято перечить хозяину, на чьей яхте совершаешь вечерний круиз, но по лицувидно, уж она-то останавливать мгновение не стала бы. Никакое из мгновенийсвоей жизни. Все лучшее, мол, еще впереди.

Мрак понял по их лицам, что безоговорочную поддержку имееттолько в лице Тигги, крякнул, сказал досадливо:

— Виктория, вот чем мы всегда с Олегом отличались! И досих пор я его не прибил. Ну разве я не ангел?

— Ангел, — сказала Тигги убежденно и поцеловалаего в щеку. — Мой волосатый ангел!.. Кстати, ангел, а здесь телевизоресть?

— О, Господи, — вздохнула Виктория.

Мрак щелкнул пальцами, прямо на двери в каюту засветилсяквадрат. Возникла площадь, запруженная народом, многие с плакатами, надписи нанемецком. С балкона ратуши вывесили флаги, человек в черной сутане перегнулсячерез перила и что-то выкрикивает в микрофон, толпа отзывалась мощным зверинымревом. Из переулков и улиц подходили люди, Олег увеличил изображение, у многихпод одеждой топорщатся свертки.

— Коктейли Молотова, — вздохнул он. —Неймется…

— Пойдут крушить? — деловито осведомился Мрак.

— И жечь, — сказал Олег горько. — Это жесенатор Ханс Брокман!.. Самый ярый защитник, как он себя называет,человечности. Старая сволочь…

Тигги сказала обиженно:

— Зачем вы так о пожилом человеке? Я верю, что онвыступает совершенно искренне.

Олег сердито блеснул глазами, смолчал, Мрак короткоусмехнулся. Наступило неловкое молчание, Тигги заподозрила недоговоренное,посмотрела на одного, другого, обиженно спросила Викторию:

— А ты со мной или против?

— Против, конечно, — ответила Виктория железнымголосом. — Сама знаешь.

— Нет, у них какой-то заговор. Мрак, ты чего тамскрываешь?

Мрак оглянулся на Олега.

— Сказать ей?.. Знаешь, Тигги, лапочка, у меня недавнобыл разговор с этим самым сенатором. Нет, я не переубеждал, из меня хреновыйпереубеждатель, если в руках ни секиры, ни гранатомета. Зато я с ходу честно и прямопредложил ему записать свое в мегакомпьютер. Причем он будет с компьютером впостоянном контакте, так что если что, понимаешь, то из компьютера всегда можнобудет восстановить его в человеческом теле… чуть погодя, с теми жевоспоминаниями и прочими идеями. И знаешь, что он ответил?