— Знаю, — ответила Тигги сердито.

— Что?

— Послал, — пояснила Тигги. — Хоть он и оченьинтеллигентный человек, но вот взял и послал. Угадала?

— Нет, — сообщил Мрак сочувствующе. — Онтолько спросил, сколько это будет стоить.

Тигги помолчала, несколько сбитая с толку, спросила уже безвызова:

— И что ты сказал?

— Что для него, такого выдающегося деятеля, искреннегои честного человека, мы воспользуемся квотой, специально выделенной для великихлюдей, и предоставим место бесплатно. Он тут же согласился. На другой деньявился в Центр, два часа его сканировали и переписывали все-все, включаяпрыщики на ногах, после чего он вечером возглавил демонстрацию протеста противзаписи людей в бездушные машины!

Он коротко хохотнул, потер ладони. Олег криво улыбнулся,Виктория нахмурилась и заворчала, как собака, у которой пытаются отнять кость.Тигги молчала, сбитая с толку.

— Ну, — проговорила она после долгой паузы, —значит, верен принципам…

Олег, не глядя, переключил на канал, где гала-концерт,неловкость рассеялась в ночном воздухе, а Виктория, переводя разговор на другуютему, сказала умоляюще:

— Олег, я, конечно, наглая до беспредельности, но выкак-то намекнули или обмолвились, что этот чип, который сейчас во мне, неединственное, что вы можете… Это верно?

Олег наклонил голову, но его взгляд сверлил ее, как железныйбурав сосновую доску.

— Виктория, а как вы себя чувствуете с этим чипом?

— Великолепно! Сказочно! На вершине могущества!.. КакЛенин на броневике, которому подарили современный вертолет!

Он спросил осторожно:

— А по отношению к другим людям?

Она сперва не поняла даже, в чем соль, затем широкораспахнула глаза, серые, но все-таки удивительно красивые, строгие.

— Вы о чем? Люди разные. Если вы имеете в виду вечнопьяненького дядю Васю, что не только семью не может обеспечить, но из дому всепропивает, то я не знаю, почему я, человек, который работает шестнадцать часовв сутки, семь дней в неделю, без выходных и отпусков уже столько лет, должна сним делиться из того, что я заработала своим потом, своим умом, своимибессонными ночами. Как бы и что бы ни говорили мне юристы, я не признаю всю этупьяную и вонючую дрянь, не желающую работать, равной себе, равной другимработающим людям.

Он подумал, поморщился, развел руками.

— Наверное, я сам неправильно поставил вопрос. Я хотелкак раз о тех самых честных работающих людях, которым просто не повезлооказаться в числе первых испытателей подобных чипов, первыми записаться вмегакомпы, привить себе стволовые клетки.

Она в удивлении вскинула брови.

— Я их люблю и уважаю. Как своих родителей. Будетвозможность, помогу. А в чем проблема?

Он с силой потер обеими ладонями лицо, тряхнул головой,поднялся.

— Извините, что-то у меня мозги не так работают. Увы,как говорит Мрак, работают они быстро, но надо еще, чтобы и верно… Не приглашаюкупаться, уже ночь, но завтра с утра… Море не река, остыть за ночь не успеет.Хотите?

Она живо вскочила. Глаза ее засияли.

— Ах, Олег! Вы даже не представляете, что с вами, такимсильным и мудрым, мне иногда хочется побыть чем-то… чем-то вроде Тигги! Снова яне могу дождаться утра!

Когда женщины заснули, оба поднялись наверх, Мрак шумновдохнул свежий ночной воздух. Луна в темном небе мелкая и бледная, по морю бегутсмутные тени, словно призраки давно сгинувших кораблей, вдали серебристыйтуман, а еще дальше, где небо и море смыкаются, — слабый таинственныйсвет, будто часть волн заключена в лиловый круг.

Олег опустился за стол, взгляд безучастно скользил по гребешкамволн. Мрак сел в кресло по ту сторону, сиденье по-домашнему закряхтело,принимая вес, хороший привычный звук в страшноватом компьютеризированном мире.

— Куда ушел? — спросил он с подозрением. —Все библиотеку перебираешь? Ты так и не обмолвился, что в ней!

Олег нахмурился.

— Ничего полезного, — сказал онраздраженно. — Вообще о ней стоит забыть. Умница тот исламский эмир, чтовелел сжечь Александрийскую библиотеку. Знания, которые не ведут к Богу,порочны. Знания, которые ведут только к наслаждениям…

Мрак удивился:

— Олег, лег!.. Тебя заносит, не заметил? Ну не можетбыть такой библиотеки, чтобы все так, как ты брякаешь! Они что, полные идиоты?Как же достигли такой мощи?

— Ну, не полностью идиоты, — ответил Олег снеохотой, — и не вся такая библиотека. Конечно, чуть-чуть перегнул, но,знаешь ли, сейчас опасно пользоваться их библиотекой.

— А когда будет не опасно? Олег подумал, сказалосторожно:

— Помнишь, как с античным наследием? Ранняяхристианская культура громила и уничтожала все античное, ессно, за дело. Этобыл противник. Но потом, через не сколько веков, когда христианство окрепло,вошло в души, в плоть и кровь, церковь сама вспомнила про античность, уже неопасную своими оргиями… помнишь, как в средневековой Европе сжигали ведьм и всесвязанное с античной похотью и ее культом?.. и прошла волна Ренессанса, поднялииз руин и эллинскую культуру, и труды древних философов… так и с этойбиблиотекой поступим. А пока буду читать ее только я!

— Почему?

— У меня иммунитет. Мрак покачал головой:

— Как был ты Великим Инквизитором, так и остался.

— Я им был недолго, — огрызнулся Олег.

— Ну да!.. Наплодил последователей, один другогострашнее, а сам в сторону? Я все помню! Эх, Олег… Иногда хочется создать свойвиртуальный мирок, населить теми людьми, какие нравятся, и жить там, руководитьими помаленьку, сглаживая все конфликты, чтобы всем и всегда было хорошо…Ладно-ладно, не смотри на меня так! Могу же я выказать хоть на минуткуслабость?

— Не можешь, — заявил Олег. — Ты — Мрак! Этомы с Тархом на тебя всегда опирались, в тебе черпали силы. Ты всегда былнесокрушимой скалой, могучим дубом…

Мрак почесал в затылке, буркнул:

— Насчет дуба ты прав, прав. Я вижу, ты пересталсглаживать конфликты, Олег?

— Между тобой и Тигги? Мрак широко улыбнулся:

— Между нами конфликтов не бывает. Не увиливай! Язаметил, что где побываешь ты, там напряженность подпрыгивает выше крыши.Халифат науськиваешь на американскую базу в Ираке ты? Ну скажи, ты?

Олег не выдержал прямого взгляда, отвернулся. Но Мрак упорносмотрел в спину честными коричневыми глазами, Олег в дискомфорте подвигаллопатками, буркнул:

— Так надо. Для будущего.