— Стратег, — сказал Мрак с издевкой. Олегвздохнул:

— А что, нет?.. Я же тебе говорил, что, когда я встретилблагородного сэра Томаса Мальтона с его драгоценной ношей, я ведь взялсяпомогать ему везти Святой Грааль из стран исламского мира в Европу не дляАнглии. Что Англия?.. В ней уже тогда ничего нового. В смысле, принципиальнонового. Но в видениях вставала дивная страна за океаном, куда через сотни летперевезут эту чашу… Я тогда сказал сэру Томасу, что доведу его до Британии, ибохочу взглянуть на тех, кто станет ядром будущего народа, в котором будет икровь русичей, и священная ярость берсерков, мягкая чувствительность ирасчетливость германцев, веселье франков, отвага ирландцев… Хочу, мол,взглянуть на тех, кому Святой Грааль будет светить особенно ярко!.. И вотсейчас смотрим… Я вижу, что ошибся только в одном.

Мрак сказал живо:

— Ну-ну, давай про ошибки! А то слишком уж… правильный.

— Я ошибался, называя это по старинке народом.Американцы — не народ. Это то, чем становятся, взрослея, все племена и народы.Это состояние. А в остальном…

Мрак хмыкнул, сказал недоверчиво:

— И все-таки где-то брешешь. Ну не может человек воттак далеко предвидеть! Просто не дано.

— Это как смотреть, — возразил Олег вяло. —Большинство смотрят, мол, если сейчас телеги большие, то в будущем станут ещебольше, если луки стреляют на сто метров, — то через тысячу лет будут битьна полторы сотни…

— А у тебя, ах-ах, озарения?

— Они самые, — ответил Олег спокойно. Посмотрел наМрака зелеными глазищами так, что тому вдруг стало жутковато, добавил: — Итеперь тоже, Мрак. Даже чаще, чем в те былые времена. А точность потому, что яне сам стараюсь угадать, каким будет будущее, а следую, так сказать,Вселенскому Плану. А там намечено… Творцом, природой или Галактической Амебой,что человечеству быть и развиваться, а не просто расползаться пленкой попланете. Так что, Мрак, все идет по великому Вселенскому Плану. Еще шажок — ине будет ни русских, ни немцев, ни американцев — будут зачеловеки. А мы стобой, закончив эти неотложные дела, отправимся к Таргитаю…

Он внезапно умолк, насторожился. Мрак спросил сбеспокойством:

— Что? Опять войны?

— Нет, с ними будет покончено… А с мелочью вродетерактов разберутся земные спецслужбы. Но что-то неспокойно в Галактике. Даже вметагалактике.

Они замолчали, глядя в южное ночное небо с множествомкрупных звезд. Только в телескопы они почему-то намного мельче, чем видныпростым глазом. И чем телескоп мощнее, тем звездочки мельче. Только так человекспособен понять, насколько они далеки… понять и ужаснуться.

Что видел застывшим взором Олег, Мрак боялся дажепредставить, а сам Вообразил, как вот могучая грудь Вселенной вздохнула, точнее— выдохнула, и блестящие пылинки стремительно несутся во все стороны. Потомпоследует вдох, и все помчится обратно, начнется схлапывание. И так все время:вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох… Между каждым вдохом и выдохом примернодесять в сто девяностой степени лет. Сто девяносто нулей после единицы — этосчет идет уже не на жалкие миллиарды лет… Вылетевший изо рта за это время паруспевает собраться в галактики, повертеться этими крохотными микровихриками ираспасться, а при новом вдохе обратно летят уже не галактики, ибо за это время,выражаемое десяткой в тридцать второй, любое вещество полностью распадется.Исчезнут, рассосутся даже погасшие звезды, а потом распадется даже космическаяпыль. Останется только излучение, а потом, через десять лет в сотой степени, вовсей Вселенной останутся только электроны и позитроны, рассеянные, ну, одинэлектрон будет приходиться на десятку в сто восемьдесят пятой степени всейвидимой сейчас Вселенной…

Холод незаметно подобрался к сердцу, что начало умирать отчувства безнадежности, и тут же резкий скачок! Учащенные сумасшедшие удары,повышение кровяного давления, мышцы напряглись, и Мрак поймал себя на том, чтооскалил клыки и озирается: где враг?.. От кого защищаться?.. Все-таки мудропоступил этот зеленоглазый трус, когда настоял на кажущейся глупости: тащить ссобой все громоздкое тело, не отказываться даже от аппендикса, прыщиков накоже, атавистичных мышц и желез. Сознание уже давно бы дало ему умереть,примирившись с мыслью о неизбежности всеобщей смерти, но тупые инстинктызаставляют жить, бороться, размножаться, побеждать, завоевывать новые места дляохоты, плодиться и там, идти дальше, за горизонт…

Вздрогнул, огляделся дико: темное звездное небо над таким жетемным тяжелым морем, надстройки яхты резко выделяются в серебристом лунномсвете, рядом Олег, тоже с бледным напряженным лицом.

Олег поднялся первым, проговорил треснувшим голосом:

— Пойдем спать, Мрак.

Мрак тряхнул головой, ответил сипло:

— Тебе виднее, хотя по мне — глупо.

— И по мне, — согласился Олег. — Но зачем-тосон все же нужен, как мне чудится. Нам нельзя рисковать… слишком. Когда будутсотни, а лучше тысячи таких, как мы, тогда и посмотрим, чем грозит бессонница игрозит ли вообще.

— Скорее бы это время, — пробормотал Мрактоскливо.

Яфет вздрогнул, Олег возник в поле зрения внезапно, безвсяких вспышек, запаха серы и подземного гула. Темное от солнечного загара лицоозабочено, и, хотя зеленые глаза улыбаются, видно, что волхву очень несладко.Скулы заострились, у губ залегли горькие складки.

— Снова за магию? — спросил Яфет недовольно. Олегкрепко и уверенно стоит на зеленом газоне, реальный, крепкоплечий, придавившийстебли травы, хотя появился неслышно, как мотылек.

— Яфет, — ответил Олег, — в двадцать первомвеке пора это называть иначе.

— Но разве не магия?

Он щурился, рассматривая Олега, тот спиной к солнцу, пахнетморем, а кожа покрыта загаром, полученным явно не здесь, не в лесистойБрянщине, а где-то на южных морях, там кожа обретает совсем другой оттенок.

Олег с неловкостью улыбнулся, посторонился, его чуть несшибли бегущие вприпрыжку мальчик и девочка, лет пяти, мальчишка задирал головуи тыкал пальцем в небо, где сгущается конденсированный пар белого цвета.

— А вон там морда дракона!.. — вскрикивалмальчишка, — Смотри-смотри, раскрывает пасть!.. А гребень, посмотри, какойгребень!

Девочка взвизгнула:

— Он гонится за овечкой!

— Какой овечкой? — спросил мальчишка.

— Да вот там, смотри! — Девочка указалапальцем. — Видишь? Ну, а теперь видишь?

Олег проследил за лицом мальчишки и понял по вспыхнувшимглазам, что он в самом деле увидел. И овечку, бегущую по синему небу, имедленно догоняющего ее дракона, и вообще чудесное необыкновенное небо, что ине небо вовсе, а дивный заснеженный край, где между белых гор летают, скачут,прыгают и прячутся дивные звери, птицы, чудовища.