— Однажды Агахак все же прознает, что она связана снечистой силой, что они с Сорхаком справляют свои черные шабаши здесь, всвященном храме, когда все остальные спят. И как только наш иерарх обнаружитпредательство, она сама будет истошно вопить на алтаре, а все гролимы храмапередерутся за право располосовать ее ножом. — Он выпрямился и приказал:— Пойдемте со мной.

Комнаты, куда он проводил путешественников, более всегонапоминали мрачные застенки. В каждой келье была низенькая кровать, а наколышке, торчащем прямо из стены, висело черное одеяние гролима. Жрец, кивнув,удалился. Шелк оглядел центральную комнату, которая была чуть попросторнее. Ееосвещала единственная лампа, а в самом центре стоял грубый стол и скамьи.

— Роскошью все это никак не назовешь, —презрительно произнес он.

— Можно подать жалобу, — предложила ему Бархотка.

— Что у нее с лицом? — дрожащим голосом спросилаСенедра. — Она просто ужасна.

— Таков был обычай в некоторых гролимских храмах вземлях Хагги, — ответила Полгара. — Жрицы, владевшие искусствомколдовства, покрывали свои лица такими вот шрамами в знак вечной преданностиТораку. Теперь так почти нигде не делают.

— Но ведь она могла бы быть такой красавицей! Почему жеона так страшно себя изуродовала?

— Люди в состоянии религиозной истерии порой способнына странные вещи.

— А как получилось, что этот гролим не разглядел мечаГариона? — спросил Шелк у Белгарата.

— Шар обладает властью отводить глаза тех, кому неследует его видеть.

— Это ты велел ему?

— Нет. Порой он принимает решения самостоятельно.

— Ну что ж, дела наши идут неплохо, как высчитаете? — Сади довольно потирал руки. — Говорил же я, что буду вамвесьма и весьма полезен.

— Ух, как ты нам полезен, Сади, — насмешливосказал Шелк. — Сперва ты затащил нас в гущу битвы, потом в самое логоводагашей и вот теперь — прямо в пасть гролимов Хтол-Мургоса. Ну, что ты тамдальше задумал для нас, если, разумеется, эта госпожа с экстравагантнойвнешностью не прирежет тебя до утра?

— Мы непременно сядем на корабль, — заверил егоСади. — Даже Хабат не посмеет оспаривать волю Агахака, как бы ни былауязвлена ее гордость. А путешествие по морю сэкономит нам несколько месяцев.

— Нам с Гарионом надо еще кое-чем здесьзаняться, — сказал Белгарат. — Дарник, выгляни в коридор, погляди, невыставили ли стражу.

— Куда вы направляетесь? — спросил Шелк.

— Мне необходимо отыскать библиотеку. Хочу проверить,прав ли был Джахарб, когда утверждал, что книга именно здесь.

— Не лучше ли повременить до ночи — пусть все лягутспать, и тогда…

Старик покачал головой.

— Нам понадобится время, чтобы найти то, что намнадобно. Агахак будет во дворце около полуночи, поэтому именно сейчас самоеподходящее время покопаться в его библиотеке. — Он улыбнулся маленькомудраснийцу. — Кстати, — прибавил он, — возможно, это для тебянепривычно, но пора тебе знать, что зачастую днем много легче перемещаться, чемночью, шныряя во тьме и пугливо выглядывая из-за каждого угла.

— Да, мне это более чем странно слышать, Белгарат.

— Коридор пуст, — сообщил возвратившийся Дарник.

— Прекрасно. — Белгарат ушел и вскоре возвратилсяс грудой черных балахонов. — Вот, — сказал он, протягивая один из нихГариону. — Надевай.

Они стянули зеленые одежды работорговцев и облачились вчерные балахоны.

Дарник продолжал наблюдать за дверью.

— Все еще никого, Белгарат, — сказал он, — новам лучше поторапливаться.

В дальнем конце коридора я слышу шаги.

Старик кивнул, натягивая на глаза капюшон.

— Пошли, — приказал он Гариону.

В коридорах было темно — их освещали лишь дымные факелы,торчащие в кольцах, укрепленных вдоль стен. Изредка им встречались одетые вчерное жрецы-гролимы. Они ходили как-то странно, чуть покачиваясь на негнущихсяв коленях ногах, спрятав руки в рукава и скрывая капюшонами лица. Гариондогадался, что эта странная походка имела какое-то значение, и пытался подражатьгролимам, следуя за дедом вдоль бесконечных коридоров.

Белгарат уверенно шел к цели, ибо знал, где находится то,что ему нужно.

Они вышли в более широкий коридор, и старик остановился,глядя в дальний его конец, где виднелись раскрытые двери. За этими дверямимерцал свет.

— Не туда, — шепнул Гариону старик.

— А что это?

— Это святилище. Тут находится алтарь. — И старикбыстро свернул в другой коридор.

— Мы можем потратить долгие часы на поиски,дедушка, — тихо сказал Гарион.

Белгарат покачал головой.

— Архитектура гролимов в высшей степенипредсказуема, — возразил он, — мы в нужной нам части храма. Тыпогляди, что вон за той дверью, а я пойду туда.

Они пошли по длинному коридору, осторожно заглядывая вкаждую дверь.

— Гарион! — вдруг прошептал старик. — Этоздесь!

Комната, в которую они вошли, была просторной — тут пахлостарым пергаментом и отсыревшими кожаными переплетами. Вдоль стен высилиськнижные полки, а в углублениях стен стояли столы и скамьи — над каждым столом спотолка свешивалась тусклая лампа.

— Возьми книгу! Любую! — приказал Белгарат. —Теперь сядь вон за тот стол и делай вид, что внимательно ее изучаешь. Глаз неспускай с двери! Я тут осмотрюсь, а ты покашляй, если кто-либо явится.

Гарион кивнул, взял с полки тяжелый фолиант и сел за стол.Минуты тянулись мучительно медленно — он невидящими глазами глядел на страницу,чутким ухом ловя малейший шорох. И тут вдали послышался знакомый уже вопль —долгий и мучительный крик боли, за которым последовал металлический звук — этозвенел гонг в святилище, где гролимы справляли свои изуверские ритуалы.Невольно перед внутренним взором Гариона возникло испещренное страшными шрамамилицо Хабат, он словно воочию увидел, как она с наслаждением вонзает нож в телобеспомощной жертвы. Он сжал зубы, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не вскочить ине кинуться на звук.

Раздался тихий свист Белгарата.

— Нашел! — прошептал старик. — Следи задверью! Я сейчас вернусь.