Я тот, кто видел, как дух Сюзанны покинул истерзанную больюплоть. Я видел, как он, освобожденный, поднимался в небеса. Наверное, у менявсе-таки есть душа, а иначе как бы я мог познать такую радость, увидев, чтоСюзанна больше не будет страдать. Я потянулся к ее духу, все еще сохранявшемуформу тела (ведь она пока не знала, что можно освободиться и от этого), ипопытался проникнуть в него, слиться с тем, что теперь было похоже на меня.

Но дух Сюзанны пролетел мимо, обратив на меня не большевнимания, чем на горящий пучок соломы. Он стремился вверх, прочь от меня, ивскоре Сюзанны не стало.

Кто я? Я – Лэшер, который навис над всем миром, пронизанныйболью от потери Сюзанны. Я – Лэшер, который собрал воедино свою силу иобрушился на деревню, едва мою возлюбленную Дебору увели оттуда.

Объятые ужасом селяне пытались спрятаться, но я опустошилдеревню Доннелейт. Я преследовал инквизитора по полям, забрасывая его камнями.Когда я закончил, не осталось никого, кто смог бы рассказать о происшедшем. Амоя Дебора ушла с Петиром ван Абелем к шелкам, атласам и изумрудам, ушла кмужчинам, которые после напишут ее портреты.

Я – Лэшер, который скорбел по наивной простушке и развеял еепепел на все четыре стороны.

Таков был мой путь к познанию своего существования, ксамосознанию, к жизни и смерти, к проявлению интереса.

За те двадцать дней я узнал больше, чем за все дарованныемне прекрасные тысячелетия, когда я, словно некое насекомое, чей разум возникиз материи, но остался в ее плену, словно бессмысленный мотылек с прибитыми кстене крылышками, наблюдал, как смертные развиваются на земном лике.

Кто я? Я – Лэшер, который спустился на землю и оказался уног Деборы, чтобы научиться тому, как обретать цель и добиваться ее воплощения,как наилучшим образом исполнять волю Деборы, чтобы она больше никогда нестрадала. Я – Лэшер, который пробовал и ошибался.

Откажись от меня. Попробуй. Время – ничто. Я подожду, покапридет другая, такая же сильная. Люди меняются. Их сны наполнены предсказаниямиэтих изменений. Прислушайся к Майклу. Он знает. По мере того как жизнь смертныхстановится все длиннее, они упорно мечтают о бессмертии. Они предаются грезам освободном полете. Придет другая и сломает барьеры между плотским и бесплотным.И тогда я перешагну. Я так сильно этого хочу, что осечки быть не может. И яочень терпелив, очень хитер и очень силен.

Вот оно знание – перед тобой. Полное объяснениепроисхождения живой материи совсем рядом – только руку протяни. Воспроизведениевозможно. Если хочешь, загляни вместе со мной в спальню Маргариты в ту ночь,когда я взял ее, вселившись в тело мертвеца и изменив цвет своих волос так, какмне того хотелось. Вспомни об этом эксперименте. По времени он ближе кразрисованным дикарям, которые жили в пещерах и охотились при помощи копий, чемк тебе, со всеми твоими больницами и лабораториями.

Благодаря знаниям твои способности обретают все большуюсилу. Тебе известно, что такое ядро и протоплазма, что такое хромосомы, гены иДНК.

Джулиен обладал силой. Шарлотта была сильна. Петира ванАбеля можно назвать гигантом среди людей. А в тебе живет другая сила: дерзость,страстная жажда и одиночество. Эта страстная жажда и это одиночество мне хорошознакомы. И я целую губами, которых у меня нет, обнимаю руками, которых нет,прижимаю к сердцу, которое не бьется в моей груди.

Отрекись от меня. Страшись меня. Я подожду. И не причинювреда твоему драгоценному Майклу. Но все равно он не сможет любить тебя так,как я, потому что ему не дано знать тебя так, как знаю я.

Я знаю каждую клеточку твоего тела, я знаю каждую твоюмысль, Роуан. Я обрету плоть, Роуан, и бренное сольется с вечным. Когда этослучится, какая метаморфоза может произойти с тобой, Роуан? Подумай.

Я предвижу это, Роуан. И предвидел всегда: тринадцатая будетобладать силой, чтобы открыть дверь. Единственное, чего я не вижу, – этокак существовать без твоей любви.

Я ведь всегда тебя любил, любил ту частичку тебя, что была втвоих предшественниках. Я любил тебя в Петире ван Абеле, который больше всех натебя похож. Я любил тебя даже в моей милой калеке Дейрдре, бессильной,мечтающей о тебе…

В комнате повисла тишина.

Целый час не слышалось ни звука, не было ни малейшегодвижения воздуха. Снова обычный дом, за окнами которого зимний день – холодный,безветренный, ясный.

Эухения ушла домой. В пустом особняке опять зазвонилтелефон.

Роуан сидела в столовой, положив руки на полированный стол иглядя, как раскачиваются на фоне голубого неба голые ветви мирта.

Наконец она поднялась, надела красное шерстяное пальто и,закрыв за собой дверь на замок, вышла в незапертые ворота на улицу.

Холодный воздух бодрил, ей легко дышалось. По-прежнемузеленые листья на дубах потемнели от холода и съежились.

Роуан свернула на Сент-Чарльз-авеню и направилась к отелю«Поншатрен».

Эрон с бокалом вина ждал ее в маленьком баре. Он сидел застоликом, приготовив записную книжку в кожаном переплете и ручку.

Она остановилась, и в устремленном на нее взгляде Эронапромелькнуло удивление. Может, у нее волосы растрепались? Или вид усталый?

– Ему известны все мои мысли и чувства, он знает все,что я хочу сказать.

– Нет, это невозможно, – сказал Эрон. –Сядьте и расскажите мне все по порядку.

– Я не имею над ним власти. Я не могу прогнать его. Мнекажется… мне кажется, я люблю его, – прошептала она. – Он пригрозил,что уйдет, если я поговорю с вами или с Майклом. Но на самом деле он никуда неденется. Я ему нужна. Я ему нужна, чтобы видеть его и быть рядом. Он умен, ноне всесилен. Я ему нужна, чтобы дать ему цель и приблизить его к жизни.

Роуан устремила взгляд в конец длинного бара, где сиделкакой-то маленький лысоватый человек с щелью вместо рта, затем посмотрела набледного бармена, протирающего стаканы. Ряды бутылок, полные отравы. Как здесьтихо. Свет приглушен.

Она села за стол и взглянула на Эрона.

– Почему вы мне солгали? – спросила она. –Почему не сказали, что вас прислали сюда, чтобы остановить его?

– Меня никто не присылал останавливать его. Я никогдавам не лгал.

– И тем не менее вам известно, что он может преодолетьпорог. Что такова его цель. И вам поручено помешать ему в ее достижении. Ссамого начала было поручено.

– Я знаю только то, что написано в досье, – ровностолько, сколько известно и вам. Я ознакомил вас со всеми материалами.