— Доработался, доктор наук... Фиге рад! Еще не Наполеонслучаем? Господи, да это же правая рука!

Он бережно ухватил Сашу за руку. Сквозь розовую плотьладошки просвечивали сросшиеся кости, жилки.

Я уже с неделю снимаю бинты, — сказала Саша. Онабросила быстрый настороженный взгляд на Кирилла. — Тайком разрабатывала,чтоб не сглазили.

Кирилл стиснул зубы. Все-таки брать ее нельзя. Пальцысрослись, почти отросли заново, но она глухая, как тетерев... Как муравей,поправил себя опять.

Вдруг в мозгу ярко вспыхнуло, жаркая кровь залила лицо. Номуравьи связываются друг с другом на огромных расстояниях?

Он перевел дыхание. Нервное напряжение начало испаряться.Мир един, законы общие. У слепых обостряется слух, глухие читают мимику. Муравьисумели компенсировать глухоту, размеры...

— Мир нас принял, — сказал он потрясенно. —Мир возможностей! Но если смогли муравьи, то нам, ребята, сам бог, то бишь,Мать Природа велела!

Пришла осень, разговоры о возможной экспедиции утихли.

Ксерксы с каждым днем уходили все глубже, пока не собралисьв непромерзающем слое. Люди тоже опускались за ксерксами, герметизировали новыеапартаменты, устанавливали сложную систему вентиляции, чтобы на выходепрогретого воздуха не собирались ни муравьи, ни другие жители Малого Мира.

Первые дни после переселения прошли в стычках с Мазохиным,потом утряслось. Сотрудники станции, поглощенные работой, лишь смутно помнили,что недавно стены выглядели иначе. Они все так же получали особо чистые,сооружали особо сверхточные, монтировали предельно емкие... Зато больше никтоне погиб, хотя с бронированными чудовищами сталкивались десятки раз в день.Убедились, что ксерксы не опаснее автобуса, с теми и другими нужно соблюдатьправила.

Народ прибывал. Уже не одиночки, а по два-три человека вдень. Мазохин уверял, что у муравьев становится тесно, пора вернуться напрежнее место под бронированный колпак.

Дмитрий изнывал, лишенный возможности выходить зимой наповерхность, но мужественно утешал Сашу и даже Кирилла:

— Перезимуем! Потом организуем... Не просто за Полигон,а с размахом!

Он раскинул длани, показывая размах. Буся на его плечеоткрыл один глаз, огляделся с удивлением. Никто не чесался, не искал емувкусных толстых клещиков. Безобразие! Обидевшись, Буся потерял интерес кдискуссии и задремал снова.

Зрелище из фильма ужасов, подумал Кирилл, ежели нановенького. Крохотнейший человек-букашечка изображает ручками размах, на плечеу него перебирает лапами ночной кошмар, над головой один человек висит подобномакаке на перекладине, другой устроился как паук на ниточке...

Да, теперь многие спали, свисая с балок как летучие мыши, насовещаниях устраивались не только на полу и подоконниках, но и на стенах, дажепотолке. Мазохин рвал и метал, но ученых всегда было непросто построить в двешеренги, хотя пытались это сделать довольно часто. В чем-то люди шли заМазохиным, но в чем-то за мирмекологом, как специалистом.

Дмитрий и Саша часто пропадали в подземельях муравейника,иногда не возвращались по двое-трое суток. Их муравьиные дубли, Димка и Сашка,часто оставались на ночь в гостях у испытателей. У Дмитрия в пещерке на особомкрюке обычно дремал Буся. Когда Дмитрий возвращался, стосковавшийся Буся прыгалему на плечи, урчал, искал клещиков в волосах.

У Кирилла не было ни друга-муравья, ни сверчка, никакогодругого пета. Зимой обрабатывал материалы, собранные за лето, а ранней весной,когда еще лежал снег, поднимался с первыми ксерксами на поверхность, грелся подпрямыми лучами солнца.

Зимой на долгие три месяца испытатели оказались без работы,еды запасли на полгода вперед, от безделья изнывали, но свято место пусто небывает... Однажды Кирилл услышал, как Саша горячо втолковывала Дмитрию:

— Мы — новый народ, неужели не понимаешь? Новая раса.Большой Мир — хотя какой он Большой? Это у нас большой... Так вот, их мир, ихцивилизация — эволюционный тупик. Неандертальцы, даже динозавры! Как им несочувствуй, только они обречены, понимаешь?

Тогда Кирилл бросил им нечто шутливое, не подумав, чтопроповедовал не Дмитрий с его шуточками и розыгрышами, а серьезнейшая Фетисова,не больше способная на шутки, чем бластер, с которым не расстается.

Зимой Кирилл не раз слышал клички Мессия, Пророк вприложении к Саше. Она развивала идеи об избранности народа Малого Мира, теперьБольшого, по ее терминологии, говорила о его предначертании, Великой Цели.Дмитрий на тех же общественных началах тормошил Димку, учил его трюкам.Высоколобые одинаковым баллом оценивали как пророчества о Великой Роли, так иобещания научить муравья петь по нотам.

С легкой руки Дмитрия на станции появились петы. Спервасверчки, подобно Бусе и Кузе — их кормили с рук, тискали, баловали, потомКравченко завел разноцветного паучка. Эта цветная радуга постоянно бегала понему, пыталась плести ловчую сеть. Кравченко боролся с инстинктом любимца,скармливал ему мошек, но чаще ходил облепленный паутиной.

Многих петов переманили от муравьев. Некоторые самисмекнули, инстинкт в этом направлении работал обостренно, и к весне нельзя былошагу ступить, чтобы не наткнуться на твердое как камень, либо желеобразное,либо многоногое суставчатое. Но если в прежнем мире попугайчики, кошечки дасобачки привычно малого размера, то здесь половина попрошаек часто оказываласьв два-три раза крупнее хозяина.

Мазохин охрип, обессилел, и неожиданно нашел полнуюподдержку Кирилла. Мирмеколог заявил, что эти милые попрошайки далеко небесполезны. Некоторые не прочь скушать и хозяина!

Сам Кирилл на ночь запирал свою пещеру на засовы. С нимобычно ночевали испытатели, а также Сашка и Димка. Оба сяжечника, как заявилДмитрий, умасливая начальство, входят в команду и подчиняются только Кириллу.Просыпался первым обычно Буся, начинал скакать по спящим, торопился собиратьклещиков, пока ленивый Кузя спит. Второй вскакивала Саша. Нордическая днем, восне она расслаблялась, панически пугалась щекотки. Возможно, даже сны ейснились настоящие женские, но вряд ли она сама, пробуждаясь, их помнила.

К собственному стыду Кирилл признавал, что оба испытателяуже на короткой ноге с животным и растительным миром, знают сотни видов жучков,клещей, ногохвосток, умело с ними общаются, а вот он зациклился на муравьях. Ктому же одних предпочитает другим, как будто Понерины виноваты, что не таксоциально развиты, как Формика или Лазиусы!

В конце марта Кирилл спустился в комнату связи. Уже неделюходил с испорченным настроением, откладывал — повод найдется всегда. Вот толькопереложить ни на чьи плечи не удавалось. Есть вещи, которые мог делать толькоон.

Ногтев сидел за письменным столом такой же массивный,горовидный. Он до того привык ежесекундно бороться с чудовищной гравитацией — смомента рождения, когда покинул невесомость в околоплодной жидкости, —что, судя по его виду, даже не помнил о ней, гравитации.