— У чиновников здоровье крепче, чем у космонавтов, чертбы их побрал...

Вечером Саша осталась на станции. Безопасность лежит на ней,на самом деле не хотелось видеть второго Мазохина. Встретить новичка иперенести на теперешнюю станцию пошли Дмитрий, Кирилл, Кравченко и двое избудущей экспедиции: Забелин и Хомяков. Эти держались индифферентно. Дмитрийзаранее ненавидел начальника-варяга. Кравченко хмуро перебирал инструментыпервой помощи.

Воздух был слоистым. Попадались жарко прогретые участки, ночаще тянуло космическим холодом от глыб льда под опалыми листьями. Насекомыебегали худые, отощавшие, набрасывались друг на друга. Из-под метровых листьевмедленно, с легким шелестом раздвигая глыбы мокрой земли, поднималисьярко-зеленые молодые листики. На бредущую экспедицию падали длинные изумрудныетени. Молодой лес поднимался быстро, это было видно невооруженным глазом.

К Двери подошли на четверть часа раньше намеченного. Вокругшевелилась земля, пропуская наверх белесые, быстро темнеющие на воздухе столбыстеблей, шмыгали голодные, часто линяющие, насекомые. Дмитрий и Кирилл держалибластеры наготове, изредка стреляли сгустками клея. Оба чуть выдвинулисьвперед, прикрывая остальных, Кравченко стоял у самого люка, ожидая пока красныйсигнал сменится зеленым.

Хомяков с удивлением смотрел на выдвигающиеся прямо наглазах толстые стебли. Один из них держал на макушке расколотое семечко,прикрываясь его твердыми стенками как щитом, пока проламывал слой земли. Стебливырастали из земли мощно, напористо, безудержно.

— Весна! — сказал он благоговейно. —Силища...

Звякнул зуммер, красный свет погас. Кирилл ринулся к Двери,забыв, что собирался стоять в стороне.

В металлическом карцере, последней ступеньке гигантскогоПереходника, лежал на полу вниз лицом крупный забинтованный до глаз человек.Кирилл перевернул его, с другой стороны поддержал Кравченко, Кирилл едва неразжал пальцы... Перед ним был бледный, измученный Ногтев!

Его губы чуть шевельнулись:

— А я еще думал... кто войдет первым...

Кравченко сунул в его рот капсулу, придержал подбородок.Когда вынесли наружу, громко ахнул Дмитрий. Кирилл выхватил у него бластер,сбил с ног выскочившего прямо на них гигантского паука. Хомяков и Забелин умелои без особых церемоний запихнул Ногтева в специально скроенный для такихслучаев прозрачный мешок с баллончиками для дыхания.

Пока бегом неслись обратно, лицо Ногтева чуть порозовело, изглаз начала уходить боль. И так крупный, с широкой грудной клеткой цирковогоборца, в бинтах выглядел еще мощнее, огромнее. Он оживал на глазах, крутилголовой, рассматривая людей.

Кирилл не выдержал, сказал громко:

— Аверьян Аверьянович! Я очнулся через неделю на столеу Кравченко.

Ногтев слабо ответил из мешка:

— А кто орал, что времени в обрез? По необходимости,Кирилл Владимирович!

Кирилл угрюмо подумал, что никакая необходимость незаставила бы его очнуться раньше времени. К тому же зря Ногтев очнулся раньшевремени. Хирурги там сделали львиную долю работы, но остальное доделываетмикроинструментами Кравченко...

Кирилл зажмурился, отгоняя жуткие картины.

На другой день Кирилла и других участников экспедициинеожиданно вызвали к Кравченко. Ногтев лежал на широкой выструганной полке, былв сознании, выглядел терпимо, хотя был обклеен датчиками и подключен каппаратуре.

— Начальство всегда отдает верные распоряжения, —сказал он, улыбаясь одними глазами. — Надо уметь верно их выполнять. Ясоставил докладную, обосновал, привел выкладки. Конечно, были и другиекандидаты, но мне показалось, что вы не так уж против?

— Против вас — никогда, — сказал Дмитрий поспешно. —Только вы не напрягайтесь. Даже я два дня отходил, языком не мог шевельнуть.

— Я — старая гвардия... А как вы, Кирилл Владимирович,относитесь к такому руководителю?

— Вы — наименьшее изо всех зол, — ответилКирилл. — Мне кажется, получи вы правильное образование, могли бы статьнеплохим мирмекологом. Только в самом деле не напрягайтесь! Раз уж повезло сруководством, не хотелось бы потерять его так сразу.

— Благодарю, — ответил Ногтев. Он плотнозажмурился, переживая приступ боли. Через несколько мгновений лицорасслабилось, взгляд медленно прояснился. — Начальство довольно, прислалонадежного человека. Проверенного и перепроверенного. Вы тоже мне как будтодоверяете. Думаю, сработаемся.

Кравченко сделал ему ук??л, озабоченно пощупал запястье. Налице его проступило почтительное изумление.

— Кирилл Владимирович, — объявил Ногтев едваслышно, — я оставляю за собой общее руководство, оперативную часть поручаювам. Фактически начальником экспедиции остаетесь вы. Я не боюсь оказатьсясвадебным генералом.

Кравченко быстро оглянулся на сияющие лица, строго опустилладонь на широкий лоб Ногтева:

— Довольно. На чем вы только держитесь? Спите,набирайтесь сил.

Ногтев слабо улыбнулся бледными бескровными губами:

— Уже набираюсь. Здесь так легко, не поверил бы... Толькотеперь понимаю, что это было за чудовище — атмосферное давление.

Кравченко покачал головой, глаза его были серьезными и оченьобеспокоенными:

— Вы пошли на чудовищный риск. Вас изрезали как никогодругого, да еще я удалил больше, чем собирался...

Он умолк, начал изучать экраны, где безостановочно бежалицифры, прыгали цветные чертежи. И Ногтев скупо улыбнулся:

— Можете не держать врачебную тайну так строго. Я сразуузнал о своей злокачественной... Пробовали лапшу вешать, но я стреляныйворобей. Оставалось полгода...

Кравченко сказал осторожно, бросил пугливый взгляд наокаменевших гостей:

— Вы играли рискованно, но... выиграли. Мы все убрали.Если появятся метастазы, то здесь их добить легче. Как и другие болезни!..

Кирилл видел, что интеллигентность не дает Кравченкохвалиться, и Кравченко в самом деле поспешно добавил:

— Правда, могут появиться новые, еще неизвестные.

Дверь бесшумно распахнулась, в помещение осторожнопродвинулся длинный, очень худой жук ростом с теленка. Двигался он на тонкихлапах, озирался пугливо, нервно поводил сяжками, готовый при первом же окрике«Брысь!» удрать, стать в чемоданчик, упасть мертвым как жук-притворяшка.

Его никто не видел, кроме Ногтева, все сидели спиной кдвери, и Ногтев с усилием взял ломоть сушеного мяса, сказал «Ап!». Жукподбежал, благодарно схватил подачку и поспешно выбежал, смешно подбрасываязад.

Кравченко сказал сварливо:

— Вижу, телекамеры работают исправно. Только не всепривычки перенимайте! Уже наприваживали попрошаек, не знаем как избавиться.Косяком прут, нащупали добреньких.