– Меня не колышет твое материальное положение и социальныйстатус, – пояснил работодатель. – Трудишься ты хорошо, аккуратно, не болтаешь,я тобой доволен. Кстати, поговорил тут с Витькой. Он надоумил дать тебекое-какое поручение. Заодно и знание иностранных языков пригодится… Можешьсейчас подъехать? Да садись в «Вольво», конспираторша. Твои отношения сВиталием меня совершенно не касаются. Я чужие тайны не выдаю. Так что если нехочешь смущать мужика богатством, то и не надо, усекла?

– Усекла, – радостно крикнула я, предвкушая нечтоинтересное, – несусь. Только адреса не помню, один раз в гостях была.

– Я не дома, – пояснил Игорь, – а на оперативной квартире.Пиши: улица Строителей, дом два.

Сунув мобильник в карман, я полетела к двери.

– Куда? – закричала в негодовании Зайка. – А потолок?

– Прости, дорогая, на работу вызывают.

– Какая работа, – возмутилась Ольга, ткнув пальцем в экрантелевизора, – программа «Вре-мя» началась.

Не слушая упреков, я бросилась со всех ног в гараж ивпопыхах выполнила любимый Марусин трюк – со всего размаху наступила на тонкийдлинный хвост пита. Бандюша заорал как ненормальный. В гостиной моментальночто-то упало, и тут же закричала Зайка. Но мне было недосуг разбираться сдомашними – впереди маячило увлекательное приключение!

До Юго-Запада я донеслась на одном дыхании, моментальноотыскала нужный адрес, взлетела на второй этаж, позвонила. Дверь тут жеотворилась. В квартире стояла звенящая тишина. Свет выключен, и после довольноярко освещенной лестничной клетки глаза не сразу привыкли к непроглядной темноте.К тому же дверь как-то неожиданно, как бы сама собой захлопнулась. Сталонемного не по себе.

– Одна пришла? – раздался шепот.

– Да.

– Сын и невестка не провожали?

– Нет, – удивилась я, – зачем? Они заняты.

– Чудесненько, – прошелестел Игорь.

Потом что-то пребольно кольнуло меня в бедро, и ноги, разомстав ватными, подломились в коленях.

Я сидела в безумно прокуренной комнате и, морщась, вдыхаладым. Противный, вонючий, он заставил меня резко закашляться, и мои глазаоткрылись.

Боже, оказывается, я сплю, а вокруг пожар. Языки пламенилижут край небольшой софы, где рядом со мной лежит абсолютно голый мужчина.Может, все еще сон длится? Но нет, пламя бойко подбиралось к ногам, нечего былои думать о том, чтобы погасить его подручными средствами. Обмотав телопростыней, я резко потрясла мужика:

– Эй, вставай, мы горим!..

Но он не откликался. Я принялась тянуть его за руку иувидела лицо Игоря с широко открытым ртом. Глаза глядели, не мигая. Он потерялсознание и сейчас задохнется. Откуда-то взялись нечеловеческие силы, и я,взвалив тяжелое неподатливое тело начальника на плечи, поволокла его сначала вкоридор, а потом на лестничную клетку. С душераздирающим воплем: «Пожар!» япринялась что было сил стучать в дверь соседней квартиры.

Высунулась встрепанная девчонка и, увидав происходящее, тутже вызвала пожарных. Судя по звукам, огонь тем временем пожирал все что мог,разбиваясь пока о железную дверь.

Буквально через несколько минут прилетела, завывая, краснаямашина. Парни принялись тащить по лестницам какие-то брезентовые штуки и ящики.Появившийся неизвестно откуда врач потрогал Игоря, перевернул мужика на животи, безнадежно вздохнув, подошел ко мне с дурацким вопросом:

– Как самочувствие?

– Что с Игорем? – спросила я в ответ, сотрясаемая крупнойдрожью, несмотря на то, что кто-то из сердобольных соседей накинул мне на плечиодеяло.

– Вашего мужа спасти не удалось, – пробормотал врач,вытаскивая из ящика какие-то ампулы. – Похоже, сердце отказало, но подробностипосле вскрытия узнаете. Как же это вы так. Небось курили в постели?..

– Он мне не муж, – забормотала я, глядя, как по лестницебегают пожарные. – Я знаю его всего неделю…

– Понятно, – протянул доктор и посмотрел на любопытных,устроившихся на подоконнике. – Слушайте, бабы, возьмите кто-нибудь потерпевшуюв квартиру. Сидит тут голая…

– Пошли, – тут же откликнулась первой соседская девчонка,вызвавшая пожарных.

Мы вошли в небольшую комнату. У стены скучал диван с весьманесвежим постельным бельем. На кресле в беспорядке валялось неожиданно дорогоебельишко: кружевное черное боди и тоненькие колготки, все это пахло приторнымидухами явно арабского происхождения. Девчонка распахнула шкаф и вытащилапотрепанные джинсы, синенький свитерок. Потом бросила мне упаковку трусиков иноски.

– Надевай, не голой же сидеть.

Полная благодарности, я натянула шмотки. Почти как раз, толькоджинсы слегка великоваты.

– Ну и талия у тебя, – завистливо отметила добраясамаритянка, – небось гимнастику целый день делаешь…

При этих словах в комнату вошли два офицера и принялисьвыбивать из меня информацию. Но я не могла сообщить ничего интересного. Пришлав гости к Маркову, почему-то упала в обморок на пороге, а очнулась голой накровати в эпицентре огня…

Один офицер молча записывал показания, другой недоверчивопереспросил:

– Значит, явились к начальнику на дом ночью? Работать?

– Марков заведовал детективным агентством…

– Понятно, – сомневающимся тоном протянул пожарный, – аразделись догола зачем?

– Не знаю, упала одетой.

С недрогнувшими лицами офицеры записали весь этот бред вблокнот и, еще раз уточнив мои данные, ушли. На лестнице установилась тишина.Зарычал мотор, красная блестящая машина уехала. Я повернулась к девчонке:

– Поеду домой, вещи постираю и верну.

Та великодушно сообщила:

– Можешь не торопиться, все равно такую дрянь не ношу.Надень кроссовки в передней…

«Вольво» мирно поджидал хозяйку в дальнем углу двора. Ключивместе с одеждой, сумкой и мобильным скорее всего погибли в огне. Но, какмногие рассеянные люди, я держу под бампером запасной комплект ключей.

Утром я долго мылась в ванной, пытаясь обрести душевноеравновесие, но абсолютно не преуспела в этом занятии и спустилась в столовую,сохраняя в душе нервное напряжение.