Мир вздохнул, расступаясь. Будто ударили помне со спины аэродромные прожекторы, высекая длинную тонкую тень. Тень клубиласьи обретала объем, тень тянула в себя — в пространство, где вообще нет теней.Тень отрывалась от грязного асфальта, вставала, пружинила — будто столбтяжелого дыма. Тень бежала передо мной…

Ускорив бег я пробил серый силуэт и вошел всумрак.

Краски мира стали тусклее, а машины напроспекте будто замедлились, завязли.

Я приближался к месту своего назначения.

Нырнув в подворотню, я уже готов был увидетьразвязку.

Неподвижное, опустошенное, выпитое теломальчика — и исчезающих вампиров.

Но я успел.

Мальчик стоял перед девушкой-вампиршей, ужевыпустившей клыки, и медленно разматывал шарф. Вряд ли ему сейчас страшно — зовзаглушает сознание начисто. Он скорее мечтает о прикосновении острых сверкающихклыков.

Рядом стоял парень-вампир.

Я сразу почувствовал, что в паре он главный —именно он инициировал девушку, именно он натаскивал ее на кровь. И самоемерзкое — у него была московская регистрационная метка.

Вот скотина!

Зато у меня прибавилось шансов на успех…

Вампиры повернулись ко мне — но растерянно,еще не понимая, что происходит. Мальчик был в их сумраке, я не мог, не долженбыл его видеть… как и их самих.

Потом лицо парня начало разглаживаться, ондаже улыбнулся — дружелюбно, спокойно:

— Привет…

Он принял меня за своего. И не стоило еговинить за ошибку — сейчас я действительно был одним из них. Почти. Неделяподготовки не прошла даром — я стал чувствовать их… но и сам почти перешел натемную сторону.

— Ночной дозор, — сказал я. Протянул вперед рукус амулетом — он разряжен, но это не так-то легко почувствовать на расстоянии. —Выйти из сумрака!

Наверное, парень бы подчинился. В надежде, чтоя не знаю о тянущемся за нем кровавом следе, что дело удастся классифицироватькак «попытку неразрешенного взаимодействия с человеком».

Но девушка не имела его выдержки, и неспособна была что-либо соображать.

— А-а-а-а!!! — с протяжным воем она бросиласьна меня.

Хорошо еще, что не впилась зубами в мальчика —она сейчас была невменяема — как наркоман в ломке, у которого выдернули из веныедва вколотый шприц, как нимфоманка, с которой слезли за миг до оргазма.

Для человека рывок был слишком быстрым,парировать его не смог бы никто.

Но я был с вампиршей в одном слое реальности.

Вскинул руку — и плеснул из початого шкаликапрямо в исковерканное трансформацией лицо.

Почему вампиры так плохо переносят алкоголь?

Угрожающий вопль перешел в тонкий визг.

Вампирша закрутилась на месте, колотя рукамипо лицу, с которого пластами сходила кожа и сероватое мясо. А вампир повернулся— и бросился бежать.

Все складывалось даже слишком просто.Регистрированный вампир — это не залетный гость, с которым пришлось бысражаться на равных.

Я швырнул бутылкой в вампиршу, протянул руку —и поймал послушно раскрутившуюся нить регистрационной метки. Вампир захрипел,хватаясь за горло.

— Выйди из сумрака! — крикнул я.

Кажется, он понял, что дело пошло уж совсемплохо. Кинулся на меня, пытаясь ослабить давление нити, в движении выпускаяклыки и трансформируясь.

Будь амулет полностью заряжен, я бы просто егооглушил.

А так пришлось убивать.

Метка — слабо светящаяся голубым печать нагруди вампира, хрустнула, когда я послал беззвучный приказ.

Энергия, вложенная кем-то куда поспособнееменя, хлынула в мертвое тело. Вампир еще бежал — он был сыт, крепок, и чужиежизни еще подпитывали мертвую плоть.

Но сопротивляться удару такой силы былоневозможно — кожа ссохлась, пергаментом обтянув кости, из глазниц потекласлизь.

Потом переломился позвоночник, и дергающиесяостанки рухнули к моим ногам.

Я обернулся — вампирша могла уже успетьреанимироваться. Но опасности не было. Огромными скачками девушка бежала черездвор.

Из сумрака она так и не вышла — и увидеть этопотрясающее зрелище мог лишь я один.

Ну и собаки, конечно. Где-то в сторонезаливалась истеричным лаем мелкая псина, скованная сразу и ненавистью, истрахом — всеми теми чувствами, что собачий род испокон веков питает к живыммертвецам.

Преследовать вампиршу не было сил.Потянувшись, я снял слепок ауры — иссушенной, серой, затхлой. Найдем. Никудатеперь не денется.

А где же мальчик?

После выхода из сумрака, созданного вампирами,он мог либо упасть в беспамятстве, либо войти в ступор. Но в подворотне его ужене было.

Мимо меня он пробежать никак не мог… явыскочил из подворотни во двор — и действительно, увидел мальчика. Улепетывалон едва ли не быстрее вампирши. Ну, молодец! Чудесно. Помощи не требуется.

Плохо, что он запомнил все происходящее, нокто поверит маленькому мальчику?

А к утру все уже поблекнет в его памяти,сгладится, превратится в нереальный кошмар.

Или все-таки догнать паренька?

— Антон!

С проспекта бежали Игорь и Гарик, нашнеразлучный дуэт оперативников.

— Одна ушла! — крикнул я.

Гарик на бегу пнул ссохшийся труп вампира,подняв в морозный воздух облако трухи. Крикнул:

— Слепок!

Я послал ему образ убегающей вампирши, Гариксморщился, и прибавил в беге. Оперативники умчались в погоню, Игорь на ходубросил:

— Займись мусором!

Кивнув — будто они нуждались в ответе, я вышелиз своего сумрака.

Мир расцвел.

Силуэты оперативников растаяли, даже снег,лежащий в человеческой реальности, перестал приминаться под невидимыми ногами.

Вздохнув, я пошел к припаркованному к обочинесерому «Вольво».