— Искать будут все, — небрежно сказал шеф. — Яотозвал ребят из отпусков, к утру вернутся с Цейлона Илья и Семен, к обеду —остальные. Погода в Европе плохая, я попросил коллег из европейского бюро опомощи, но пока облака разгонят…

— К утру? — я глянул на часы. — Еще сутки.

— Да нет, к этому утру, — игнорируя полуденноесолнце за окном, ответил шеф. — Ты тоже будешь искать. Может быть сноваповезет… Продолжаем разбор твоих ошибок?

— Стоит ли терять время? — робко спросил я.

— Не бойся, не потеряем, — шеф встал, прошел кстеллажу, достал чучело совы, водрузил на стол. Вблизи стало ясно, что этодействительно чучело, жизни в нем — не больше чем в меховом воротнике… —Переходим к самим вампирам и их жертве.

— Я упустил вампиршу. И ребята ее не догнали,— покаянно подтвердил я.

— Тут никаких претензий. Ты и так сражалсядостойно. Вопрос о жертве…

— Да, мальчик сохранил память. Но он такогодеру дал…

— Антон! Очнись! Мальчика зацепили зовом нарасстоянии нескольких километров! Он должен был войти в подворотню беспомощнойкуклой! А когда сумрак исчез — упасть в обморок! Антон, да если после всегопроизошедшего он сохранил способность двигаться — у него великолепныймагический потенциал!

Шеф замолчал.

— Я дурак…

— Нет. Но ты и впрямь засиделся в лаборатории.Антон, этот мальчик, потенциально, сильнее меня!

— Ну уж…

— Давай без лести…

На столе зазвонил телефон. Видно, что-тосрочное — мало кто знает прямой номер шефа. Я вот — не знаю.

— Молчать! — приказал шеф ни в чем неповинному аппарату, и тот затих. — Антон, паренька надо найти. Убежавшаявампирша сама по себе не опасна. Или ребята догонят, или обычный патруль еевозьмет. Но если она высосет мальчишку… или, того хуже, инициирует… Ты незнаешь, что такое полноценный вампир. Современные — комары рядом с каким-нибудьНосферату. А он ведь был еще не из самых лучших, пускай и пыжился… Так что —мальчик должен быть найден, обследован — и по возможности принят в Дозор. Натемную сторону мы его отпускать не в праве, баланс по Москве рухнетокончательно.

— Это что — приказ?

— Лицензия, — мрачно сказал шеф. — У меня естьправо на подобные приказы, как ты понимаешь.

— Знаю, — тихо сказал я. — С чего начинать? Ского, вернее…

— Как угодно. Видимо, все же, с девушки. Но имальчика попробуй найти.

— Я пойду?

— Выспись, все-таки.

— Я прекрасно выспался, Борис Игнатьевич…

— Не думаю. Еще хотя бы часок рекомендую.

Я ничего не мог понять. Встал я сегодня водиннадцать, сразу же рванул в контору, чувствовал себя совершенно бодрым иполным сил.

— Вот тебе помощник, — шеф щелкнул пальцем почучелу совы.

Птица расправила крылья и негодующезаклекотала.

Сглотнув, я решился на вопрос:

— Кто это? Или что это?

— Зачем тебе? — заглядывая сове в глазаспросил шеф.

— Чтобы решить, хочу ли я с ним работать!

Сова глянула на меня и зашипела, какразъяренная кошка.

— Не правильно вопрос ставишь, — шеф покачалголовой. — Согласится ли она с тобой работать, вот в чем вопрос.

Сова опять заклекотала.

— Да, — обращаясь уже не ко мне, а к птице,сказал шеф. — Ты во многом права. Но кто-то просил о новой апелляции?

Птица замерла.

— Обещаю, что буду ходатайствовать. И на этотраз шансы есть.

— Борис Игнатьевич, мое мнение… — начал я.

— Извини, Антон, оно меня не волнует… — шефпротянул руку, сова неуклюже переступила пушистыми ногами, встала на ладонь. —Ты своей удачи не понимаешь.

Я замолчал. А шеф прошел к окну, распахнулраму, вытянул руку.

Сова забила крыльями и сорвалась вниз. Хорошочучело!

— Куда… оно?

— К тебе. Вам работать в паре… — шеф потерпереносицу. — Да! Учти, зовут ее Ольга.

— Сову?

— Сову. Будешь кормить, заботиться — все будетхорошо.

А теперь… поспи еще чуть-чуть, и вставай. Вконтору можешь не заезжать, дождись Ольги — и за работу. Проверь кольцевуюлинию метро, например…

— Как — еще поспать… — начал я. Но мир вокругуже мерк, тускнел, растворялся. В щеку больно впился уголок подушки.

Я лежал в своей постели.

Голова была тяжелая, в глазах — песок. Горлоссохлось и болело.

— А… — хрипло застонал я, переворачиваясь наспину.

Тяжелые шторы не давали понять, ночь на дворе,или давно уже день.

Я скосил глаза на часы — светящиеся цифрыпоказывали восемь.

Первый раз я удостоился от шефа аудиенции восне.

Штука это неприятная, причем в первую очередьдля шефа, которому пришлось вломиться в мое сознание.

Видно и впрямь — туго со временем, если онсчел нужным провести инструктаж в мире снов. Но надо же… какая реальность! Неожидал.

Разбор задания, сова эта дурацкая…

Я вздрогнул — в окно снаружи заколотили.

Мелко и часто, будто когтями. Донессяприглушенный клекот.

А чего еще я, собственно говоря, ожидал?

Вскочив, нелепо оправив трусы, я подбежал кокну. Вся та дрянь, что я глотал, готовясь к охоте, еще действовала, иочертания предметов я различал четко.

Рывок — я распахнул шторы. Поднял жалюзи.

Сова сидела на подоконнике. Чуть щурилась —все-таки уже рассвело, и для нее было слишком светло. С улицы, конечно, труднопонять, что за птица уселась на окно десятого этажа. А вот соседи, есливыглянут, будут весьма удивлены. Полярная сова в центре Москвы!

— Что ж такое… — тихо сказал я.

Хотелось выразиться более ярко. Но от этойпривычки меня отучили в самом начале работы в Дозоре.

Точнее — сам отучился.