За неделю до родов ей исполнилось сорок два года, работу она так и не оставила, хоть и уставала, да еще и о Дафне заботиться надо было.

Они ужинали с Андре и Женевьевой в ресторане, когда у Гаэль отошли воды. Кристофер хотел было немедленно отправить ее в клинику, но она не согласилась: ведь у нее еще даже схваток нет, — и потребовала, чтобы ее отвезли домой принять душ и взять вещи. Гаэль считала, что роды начнутся через несколько часов.

— Ты уверена? — возмутился Кристофер. — Дафну ты едва не родила в такси.

— Потому что ты надел наушники и я не смогла дозвониться, — рассмеялась Гаэль.

Но час спустя, когда они приехали домой, ей было уже не до смеха. Боль раздирала ее, потуги начались через полчаса после отхождения вод, и Кристоферу пришлось нести ее в машину на руках. Она опять наступила на те же грабли: недооценила, как стремительно у нее проходят роды. Он ехал на предельно допустимой скорости, Гаэль цеплялась за его руку, лицо ее было искажено от боли. Она то и дело принималась кричать, а в редкие минуты просветления хрипло шептала:

— На этот раз все куда хуже… Ну кто сказал, что третьи роды — хорошая идея?..

Ну вот наконец и клиника. Кристофер выскочил из машины, припаркованной под совершенно немыслимым углом. Санитары и сестры занялись Гаэль. В приемном отделении, когда с нее снимали одежду и укладывали на кресло для осмотра, она, едва не теряя сознание от боли, прохрипела:

— Я не смогу родить! Сделайте что-нибудь! Мне очень плохо!

Ее срочно повезли в родовой зал, и через мгновение Гаэль завопила:

— Кристофер, я не могу!

А еще через минуту раздался крик: их сын появился на свет. Она не пробыла в клинике и десяти минут, но уже улыбалась, хотя и сквозь слезы. Оба не могли произнести ни слова и только смотрели на это чудо — их сына. Он, как и Дафна, родился светловолосым и был похож на ангела еще больше, чем сестра. Когда акушерка передала младенца матери, малыш сразу потянулся к груди. Он был большой и сильный, громко кричал, и казалось, что ему уже месяца два, не меньше. Гаэль передала его отцу, и он сразу успокоился, а потом и заснул.

— Все, больше никаких детей, — заявил Кристофер и поцеловал спящего младенца. — А то, не приведи господи, ты не успеешь выйти из ресторана, и мне придется самому принимать роды.

Все, кто был в родильном зале, рассмеялись, и Гаэль хоть еще и не окончательно пришла в себя, уверила их, что все хорошо и роды были легкими, благословение Господу.

Они назвали малыша Пьером в честь умершего отца Кристофера и дали ему второе имя Рафаэль в честь отца Гаэль.

Дозвониться Доминике Гаэль не смогла, поэтому о рождении Пьера сообщила телеграммой.

Ответ она получила через два дня:

И все.

У новорожденного проснулся волчий аппетит, и Гаэль приходилось его постоянно кормить. Дафна как раз начала ходить, так что Гаэль крутилась как белка в колесе. Няня уволилась. Кристофер заканчивал работу над очередным фильмом и уже подписал договор на другой для ТВ, так что времени помочь ей почти не оставалось.

К приезду Доминики жизнь Гаэль превратилась в хаос: новорожденный, который постоянно хотел есть, вечно обо что-то спотыкавшаяся и оглашавшая дом ревом малышка, отсутствие няни, да еще и работа.

Гаэль пыталась найти время для старшей дочери, но ничего не получалось. Доминика выглядела раздосадованной, ее все раздражало, хотелось поскорее покинуть этот сумасшедший дом.

Этот визит не сблизил их, а еще больше отдалил ее от матери. Кристофера она считала занудой, который не в состоянии нанять няню и не гнушается сам менять пеленки. Они буквально не спускали детей с рук, и Гаэль, похоже, все это нравилось.

— Прости, что не уделяю тебе внимание. Но ведь они вырастут, — извинилась Гаэль.

Доминика только презрительно фыркнула, не переставая удивляться, как Кристофер все это выносит. Может, именно потому он и остается в студии до двух часов ночи?

— Нет, он заканчивает писать музыку для фильма и телевизионного сериала, — пояснила Гаэль, не желая озвучивать истинную причину: муж избегал встречи с Доминикой.

Визит дочери на Рождество был коротким: с трудом протянув пять дней, она улетела в Лондон, где собиралась проводить каникулы с друзьями. Гаэль еще раз извинилась, что не смогла принять ее как следует. Доминика же, торопясь сбежать, съехидничала на прощание:

— Надеюсь, это твой последний?

В глазах Гаэль стояли слезы. Кристофер попытался утешить ее, но она с жалким видом пробормотала:

— Я потеряла старшую дочь. Теперь у меня только двое малышей.

— Может, ты никогда ее и не имела. Вы такие разные, — заметил он мягко.

Гаэль не хотелось в это верить. Она всегда считала, что когда-нибудь они придут к согласию, но надежда с каждым годом становилась все призрачнее…

Кристофер обнял ее и вытер слезы. Даст бог, их дети вырастут другими и дадут матери любовь и уважение, которых она достойна. А от Доминики этого и ждать не стоит.

Малыши-погодки приносили куда больше беспокойства, чем ожидали родители. Кристофер разрывался между работой в студии, которой теперь было выше крыши, и необходимостью помогать Гаэль. Та тоже была занята и в музее, и с малышами. Ее жизнь теперь напоминала эстафетную гонку, она всюду опаздывала, но в то же время была счастлива. Лучшего в ее жизни ничего не было, так говорила сама Гаэль.

Так проходили день за днем, складывались в недели и месяцы. Скоро пошел и Пьер. В июле они смогли все вместе отправиться в Саутгемптон, но Доминики там не было. Не приехала она и на Рождество — провела каникулы на острове Сан-Бартоломео. Гаэль и Кристофер встретили Рождество с детьми и Луизой в парижском доме. Хоть Гаэль и скучала по старшей дочери, но пыталась не показывать виду.

Время летело незаметно, и для Гаэль стало потрясением известие о том, что скоро состоится выпускной в Рэдклифф-колледже. Они с Кристофером решили поехать на церемонию всей семьей, тем более что дети уже подросли: Дафне было три с половиной года, а Пьеру — два с половиной. Но оба сидели в двойной коляске.

Луиза считала, что Гаэль не следовало брать с собой младших детей, но та хотела собрать всех вместе, пусть и ненадолго. Доминика почти не видела брата и сестру, и Гаэль заверила Луизу, что вместе с Кристофером они справятся с малышами во время церемонии.

Гаэль запаслась снеками и фруктовыми соками, чтобы дети не капризничали, а кроме того, в огромную сумку уложила все необходимое: детское питание, подгузники, одежду… Кристофер занимал малышей, пока Гаэль фотографировала Доминику на память в шапочке и мантии. Потом Кристофер снял вместе с Доминикой Гаэль. Они хотели все вместе отправиться обедать в ресторан «У Элси», недалеко от Гарвард-сквер, но Доминика предпочла уйти с друзьями. Вечером они все-таки уговорили ее поужинать в ресторане «Генрих IV», да и то лишь потому, что на следующий день она отправлялась на летнюю практику в Сан-Франциско, в фирму венчурного капитала, а потом сразу начинала занятия в Гарварде. Она так прилежно трудилась каждое лето в фирме отца, что для нее сделали исключение и разрешили работать без необходимого опыта.