Торопливо подойдя к завороженно смотрящей на него девушке, Эйраниэль нежно коснулся приоткрытых в радостной улыбке губ:

– Я волновался. Ты вчера ничего не объяснила, – золотисто-янтарные глаза с тревогой обежали тонкие черты запрокинутого лица, ища малейшие признаки усталости или разочарования.

– Все хорошо, – обернувшись к друзьям и отступившему в сторону Кейриателю, Эля прижалась спиной к груди своего эльфа и объяснила: – Глава Релиан охотно согласился обучить меня магии исцеления. Этим мы и занимались всю ночь.

– Всю ночь? – Орандо нахмурился. – Ты выглядишь на удивление отдохнувшей.

– Целитель поил меня этим, – показав зажатый в кулаке фиал с чудесным снадобьем, Эля подняла глаза на Эрана, – а Аделард дал нам немного зелья с собой.

– Ты знаешь, что это? – с внутренним трепетом прикоснувшись к прозрачной, как слеза, склянке, спросил Хранитель.

– При всем желании не повторю его названия, – девушка смешно сморщилась, вспомнив непроизносимое слово, с легкостью слетевшее с губ Старейшины, – но его действие мне очень помогло.

– Это… – Эйраниэль почти без запинки выговорил по-прежнему незнакомое слово и, прочитав непонимание на лицах всех, кроме вздернувшего брови Кейра, пояснил: – Его готовят из цветущего в полнолуние горного синецвета. Во время войны растение почти полностью истребили, и теперь встретить этот удивительный цветок, на протяжении всей жизни, подобно природному накопителю, впитывающий энергию, до обидного сложно. Это бесценный дар, – сжав пальцы Эллии в кулак, Эран покачал головой, – я удивлен, что и Релиан, и Аделард так легко опустошили и без того скудные запасы.

– Не удивляйся, – бывший военачальник с грустью взглянул на красавицу-внучку и ее Хранителя, – вы отправляетесь на свою собственную, маленькую войну, и Старейшины просто попытались облегчить вам ее так, как могут в сложившейся ситуации. Мне жаль, что я ничем не могу вам помочь.

– Ты уже помог получить артефакт, без которого наша попытка вернуть Меленталь была бы обречена, – не согласился Хранитель.

– Кстати об артефакте, – в темных глазах Эллии загорелось любопытство, – что все-таки было в шкатулке?

Не отвечая, Эран одним движением расстегнул застежку-молнию и, сбросив куртку и оставшись в темно-вишневой безрукавке, показал девушке плотно обхвативший предплечье широкий браслет. Тусклый серебристый металл, выкованный в виде двух соединенных рукоятями мечей, лезвия которых дважды обвивали руку и соединялись узкими концами в угрожающе-острую вершину, едва заметно мерцал. В центре перекрестья, как в ромбовидной оправе, плыл очертаниями грубо отшлифованный, пронзительно-черный камень, вызвавший у Эли мимолетный укол странного ужаса и еле ощутимой тревоги.

– Что это? – преодолевая легкое сопротивление, девушка коснулась подернутой туманным флером темной поверхности.

– Ридорнит, – спустя несколько мгновений глухо ответил Эран, мягко отстранив руку Эллии от жуткого амулета.

– Именно он поглощает темную магию демонов, не позволяя ей причинить вред как носителю артефакта, так и тем, кто находится под его защитой, – в медово-желтых глазах военачальника промелькнула тень горестных воспоминаний. – Прикоснувшись к минералу, ты отдала крохотную частицу присущей лишь тебе энергии, а значит, отныне камень с легкостью отличит тебя от других.

– Инициация была… неприятной, – вспомнив охватившие ее ощущения, пробормотала Эля.

– Неприятной? – удивился Эран. – Ты не должна была ничего почувствовать. Орандо, Кир, вы прикасались к артефакту, – он озадаченно посмотрел на друзей, – ощутили что-то странное?

– Разве что камень оказался необычно прохладным, и только, – помедлив пару секунд, пожал плечами Ловкач.

– Я тоже не заметил ничего необычного, – Киран растерянно посмотрел на девушку.

– Ладно, оставим загадки, – Кейриатель решительно шагнул к внутренней двери. – Главное, что Эллия прошла запечатление. Идемте, завтрак давно стыл.

Атмосфера, царившая за накрытым столом в уютной кухне, напоминала предгрозовое затишье. Расстроенный близким расставанием Кир вяло ковырялся в тарелке с обжаренными в острых травах кусочками ароматного окорока и с тушеными с медом овощами, Орандо сосредоточенно хмурился, а эльфы, погруженные в собственные раздумья, почти не замечая вкуса пищи, поглощали холодный завтрак.

– Эля, – отбрасывая ненужную вилку, не выдержал Киран, – когда вы уезжаете?

– Как только соберем все необходимое, – пряча жалость при виде осунувшегося лица друга на самом дне души, посмотрела на него девушка. – Мы не можем больше тянуть.

– Тогда мы с Орандо тоже уедем сегодня, – он с мольбой повернулся к молча жующему гиганту, – ты согласен?

– Если хочешь, – с грустью кивнул Ловкач.

– Хочу, – со всей серьезностью кивнул мальчик. – Чем скорее мы вернемся в Надрин, тем проще будет справиться с тем, что Эля и Эран едут без нас. Там я хотя бы буду занят, – в сторону проворчал Кир, до боли сцепив под столом пальцы.

– Кир, ну это же ненадолго, – протянув ладонь, Эля с нежностью погладила мальчика по тщательно расчесанным вихрам, – мы скоро вернемся. Обещаю, в Самарин я без вас ни за что не поеду!

– Ага, – горько усмехнулся паренек, – а до тех пор вы будете в одиночку пробираться туда, куда добровольно ни одно живое существо не согласится отправиться, а мы будем отсиживаться в безопасности.

– Так надо, – сурово сдвинул брови Эйраниэль, – и ты это знаешь, Кир.

– Знаю, – беспомощно опустил плечи мальчик, – только все равно страшно.

– Все будет хорошо, – не зная, что еще сказать на очевидную тревогу юноши, пообещал Эйраниэль.

Закончив завтрак, Эля вместе с неотступно следующим за ней Хранителем поднялась в ставшую родной комнату, где с удовольствием провела последние несколько дней. На постели, приготовленная любящими руками деда, лежала аккуратно сложенная одежда, как две капли воды похожая на ту, что была на Эране.

Ополоснувшись, девушка быстро натянула чистое белье и черный, приятно скользнувший по чувствительной коже костюм из «текучей» ткани, зашнуровала под курткой широкий кожаный пояс, сунув в один из пустых кармашков драгоценный фиал, и, туго заплетя влажные пряди длинных, слегка вьющихся волос в тугие косы, тщательно спрятала их под темной банданой. Острые клинки, легко скользнув в ременные петли, привычно прильнули к стройным бедрам, а арбалет знакомой тяжестью лег на спину, повиснув на крепком крюке заплечных ремней. Метательные ножи Эля, чуть поколебавшись, убрала в сторону, намереваясь отдать Киру, чтобы не вызвать подозрения непривычных к подобному оружию демонов – слишком заметной частью гардероба они являлись.

По той же причине серебряные мечи Эрана сменили принесенные военачальником трофейные, слегка изогнутые стальные клинки с рукоятями из твердого черного дерева, отполированного множественными прикосновениями чужих рук.