Но как, как могло случиться, что этот браслет,уникальный, опытный, единственный экземпляр, очутился на руке у дочери убитогочеловека? Нет, это совпадение. Может быть, та барышня Гретхен соврала в целяхповышения покупательского спроса и браслетиков таких на территории бывшегоСоюза – завались? Конечно, именно так и есть, иначе какая может быть связь междуубитым, браслетом на руке его дочери и пропавшей Лёлей?

Никакой нет связи. Кроме одного пункта: уЛёлиных родителей дом в той же деревне, где жил убитый Владимир Мордюков.

Все-таки совпадение, на которое не стоитобращать внимание? Конечно! Натяжка еще похлеще, чем в том фильме с Фордиком?Разумеется!

Дмитрий кивнул и быстро шагнул к крыльцу, накоторое уже вышли трое мужчин, только что занесших в дом потерявшую сознаниеЖанночку. Среди них был и местный Анискин.

«Савельев, Кузнецов или Липко?» Кто из них?

– Товарищ капитан, – негромко окликнулДмитрий. – Разрешите на два слова?

Мужики с неудовольствием уставились на него.

– А нельзя ли погодить, товарищ? –по-старинному сказал Анискин. – Тут такое дело… Соседа хороним, как-никак,однокашника.

Дмитрий молчал, неуступчиво глядя взеленовато-прозрачные, будто крыжовник, глаза участкового.

– Ну ладно, Кузя, давай по-быстрому, –недовольно буркнул один из мужиков. – А то без тебя Мордаху закопают –куда это дело годится?

«Кузя – значит, он Кузнецов, – догадалсяДмитрий. – А Мордаха – это убитый Мордюков. Они тут что, все в одной школеучились? Да конечно, как же иначе, в деревне-то!»

– Ну, слушаю, – вздохнул капитанКузнецов, спускаясь с крыльца. – Что там у вас, товарищ? Надеюсь, деловажное, потому что…

– Речь идет об убийстве, – негромкосказал Дмитрий.

До завтра и в самом деле ничего не произошло –зря Любочка так уж колотилась. Когда Асан пришел – как всегда, в девятьвечера, – она с торжеством предъявила диск, а сама начала накрывать ужин.Асан тем временем включил свой маленький компьютерчик, в сотый раз напомнивЛюбочке, что он называется ноутбук.

«Ноутбук, ноутбук, ноутбук», – зубрилаона про себя, как таблицу умножения, но больше думала о том, разрешит ли ейАсан глядеть, как мужики с мужиками это самое делают.

За спиной вдруг забухало – тяжело, роково.Любочка оглянулась. Косматый – волосы даже из ушей торчали, ей-богу! –молодой мужик с огромными, дико вытаращенными черными глазами, качественновыкликал на мотив старой, всенародно любимой песенки «Мамми блю»:

«Ом мани! Ом мани пад ме хум, о падме хум!»

Глуховато, задушевно вторил хор полуголыхдевчат:

«Ом мани, мани, мани…»

И снова взревывал белотелый, с жирком, певец:

«Ом мани! Ом мани пад ме хум, о пад ме хум!»

– Зайка, что ли? – пригляделасьЛюбочка. – Он самый. Это по-каковски же он шпарит? Опять по-еврейски, чтоли? А, по-английски: мани-мани… Деньжат ему, что ли, баба его не дает, что онтоже про мани-мани блажит?

И вдруг музыка стихла, всероссийского попугаясловно корова языком слизнула с экрана, а вместо него побежали по тусклому фонуровные строчки букв и цифр.

– Камасутра, что ли? – склонилась Любочкак экрану. – Тьфу ты!

Ни Камасутрой, которая, как известно, любезнабабам с утра, ни другой какой официально разрешенной порнушкой и не пахло.Слова на экране чередовались понятные и непонятные: анализ, кровь, количество,эритроциты, тромбоциты, лейкоциты, хреноциты какие-то… вакцина… бес разберет!

Любочка разочарованно махнула рукой, смиряясь,что с сидиромом вышла осечка.

– Да ну, чепуха какая-то. Выключай, картошечкаперестоит.

– Погоди, дорогая, погоди, Любочка…

Асан так и вперился в экран. Неужели понимаетчто-то в этой неразберихе букв и цифр?

Любочка на всякий случай еще раз поглядела.

«13.07. Количество обычное. СостояниеО. – N. Температура – N».

Потом опять про эти лейкоциты-бормоциты вдлинный столбик, а после каждого слова – цифры, цифры… Ну вот, наконец-тонаписано по-человечески:

«17.07. Хозяин приезжает 20-го. Успокоитьневесту».

– Ой, Асанчик, смотри, что тутнаписано! – радостно вскрикнула Любочка, но Асан как бы и не слышал:нажимая своим смуглым, с обломанным ногтем пальцем на кругленькую желтуюкнопочку, неуклюже подвел стрелку на экране к выпавшим откуда ни возьмись словам:«Сохранить как…» Потом появлялись еще какие-то надписи, а Асан знай давил идавил на кнопочку.

«Как он все понимает? – восхитиласьЛюбочка. – Может, и мне тоже компьютеру выучиться? Мы хоть и деревенские,да, чай, не глупее этих абхазов!»

– Все, – сказал наконец Асан соблегчением. – Закопировал! Теперь вся эта информация у меня есть. Может,ничего особенного, но тогда зачем бы доктору диск в тайнике прятать? Ладно,Хозяин приедет – разберется.

Он включил ноутбук. Сели за стол, однако Асанел нехотя и все больше молчал.

Что же он там такое вычитал, что осталосьЛюбочке непонятным? Ее так и распирало – до того хотелось спросить. Онасдерживалась изо всех сил: знала, как не любит Асан болтать попусту проХозяина, которому служил, будто верный пес, за которого любому глотку готов былперервать, а при надобности – и голову свою сложить. Конечно, платил Хозяинпо-царски, но тут еще что-то было, не только деньги…

Наконец она не выдержала – спросилаосторожненько:

– Асан, Асанчик! Я что-то не поняла… НикакХозяин жениться надумал?

Тот дико блеснул оком:

– С чего ты взяла?

– Ну как же? – всплеснула рукамиЛюбочка. – Там же русским языком было написано: «Успокоить невесту».Хозяин приезжает завтра, надо его невесте сказать, чтоб не волновалась.

Асан резко отодвинул тарелку:

– У Хозяина нет никакой невесты. Я бы знал. Нуладно, пошли лучше спать.