– За исполнение желаний, – добавил я.

Она слегка поморщилась, я все-таки брякнул банальность, онаже и пошлость, понятно, что мужчины имеют в виду под исполнением желанием,глядя на красивую молодую женщину с полным фужером вина в руке. Затем в ееглазах блеснул смех:

– Под исполнением желаний вы имеете в виду ниспровержениепротивников?

– А что же еще? – спросил я. – Какие-тодевяносто пять процентов политиков портят репутацию всех остальных, это недело.

– Надо исправлять, – согласилась она. – Возможно,вам это удастся.

Я посмотрел на нее пристально:

– Вы имиджмейкер или психотерапевт?

– Имиджмейкер обязан быть психологом, – отпарировалаона. – Я просто вижу со стороны, что в вашу партию будет наплыв.Огромный!.. А кто не вступит, тот поддержит. Но для этого надо, чтобы выпобедили на партийном съезде. Времени у вас мало, так что сегодня вы оттягивайтесьпо полной, а завтра лучше бы приступить к работе с утра.

Я поморщился:

– Ну да, самое главное уже есть – костюмчик. А галстуквы мне завяжете.

– Научу завязывать, – ответила она. – Междупрочим, тоже немаловажное занятие.

– Кстати, – вспомнил я, – а что вы имели в видунасчет оттягиваться по полной?

Она допила шампанское, я тут же наполнил снова. Юлияпроследила взглядом за моей рукой и ответила со смешком:

– Вы еще спросите, какого размера я ношу «Always».

– Простите дурака, – пробормотал я с искреннимраскаянием. – С политиками и даже с аудиторией разговаривать могу, авот с женщинами то и дело попадаю впросак. Наверное, потому, что наши мозгивсе-таки устроены иначе. Я не имел в виду ничего такого…

Она отмахнулась:

– Забудьте. Без секса прожить еще можно, но без разговоров онем – никогда. Это такие отдушины, я понимаю. В нашем мире, где вседоступно, женщина без недостатков все-таки ценится гораздо выше, чем безодежды.

– Намек понял, – ответил я поспешно.

Она не спросила, что я понял, только в глазах заигралисмешинки. На помосте музыка стала громче, а к шесту вышла эффектно сложеннаяженщина, начала медленный танец, что ускорялся и ускорялся, мужчины хлопали,женщины за столиками смотрели с застывшими вежливыми улыбками, а танцовщицасбросила жилетик, оставшись в бюстгальтере зо­лотистого цвета, затем, непрерывая танца, освободилась от юбочки.

Юлия посматривала на меня весело.

– Ну как вам?

– Здорово, – признался я. – Теперь понимаю, зачемзанимаются шейпингом.

Она вздохнула.

– Да, но дома не назанимаешься. А ходить вфитнес-центры не всегда удобно. Да и времени на дорогу уходит больше, чем назанятия.

Танцовщица вертелась вокруг шеста, ухватившись обеими рукамии запрокинув голову, волосы золотистой волной описывали сверкающую дугу. Когдаона запрокидывалась назад, и без того крупная грудь выглядела совсем дразняще,вызывающе, я невольно начал прикидывать, какой она формы и когда же этотпроклятый лифчик будет сброшен, а женщина все танцевала и танцевала, упиваясьумением, силой и ловкостью здорового натренированного тела.

– Нравится? – спросила Юлия.

– Да, – ответил я искренне. – Я думаю, что,если бы ей не платили вовсе, все равно бы танцевала и раздевалась.

Юлия медленно наклонила голову, то ли сомневаясь, то лисоглашаясь, а танцовщица сделала пируэт, ухватившись обеими руками за шест, намиг остановилась и дразнящим дви­жением поддела пальцем металлическую скрепку вложбинке грудей. Лифчик слетел, как отброшенный, я инстинктивно ожидал увидетьбелую кожу, однако крупная, действительно крупная грудь идеальной формы покрытатаким же ровным загаром, как и все тело.

Мужчины хлопали, вскрикивали, я огляделся, странное дело:большинство смотрит с восторгом, почти не вижу тех, кто таращился бы с похотью.С похотью смотрим на толстых белокожих женщин с мягкими животами и валиками набоках, они как бы созданы для постели и лучше всего смотрятся среди подушек, аэта с отточенным телом и стремительными движениями, рождена для танцев, для воттакого любования…

И хотя понимал, что с таким телом родиться невозможно,это результат фитнеса, шейпинга, вот те группы мышц получены упражнениями намяче, а эти вот на растяжке, но это лишь прибавляло восхищения.

– Спасибо, Юлия, – поблагодарил я искренне. – Вотуж не думал, честно, что можно сидеть рядом с красивой милой женщиной ирассматривать другую, что танцует голой!

– Обнаженной, – поправила она мягко, – обнаженной,Борис Борисович!

– Да, теперь разницу вижу.

Юлия пару раз взглянула на часики, я спохватился:

– Сколько сейчас времени?.. Ого! А я смотрю на других,дубина! Вот те только сейчас пришли, это ж до утра просидят. Юлия, я свинья,мне так хорошо, я так счастлив с вами, а ведь завтра с утра день непростой,черт бы его побрал…

Она слабо улыбнулась. Я попросил счет, оставил деньги вменю, не забыв скрупулезно отсчитать десять процентов на чай, все по этикету,где дать больше так же неприлично, как не дать вовсе, с галантностью вывел ееиз ресторана.

В машине тепло и уютно, я вырубил «Авторадио» и включилсидиплеер, там подборка хитов прошлых лет, Юлия заслушалась, по губамскользнула мечтательная улыбка.

Я вырулил со стоянки на улицу, спросил:

– Куда едем?

И хотя спрашивал как можно более обыденным тоном,чем-то выдал, Юлия покосилась в мою сторону, после паузы сказала осторожно:

– Вы имеете в виду «ко мне» или «к вам»?

– Да мне любой из вариантов хорош, – ответил япоспешно.

Она помолчала, сказала мягко:

– Борис Борисович, давайте не портить такой чудесный вечер…Все было так здорово! Я просто боюсь, что этим стандартным потением впостели нарушим все очарование. Хотя, конечно, если вам нужно сбросить или, какчаще говорят, вас надо разгрузить…

– Нет-нет, – сказал я еще поспешнее, – вечер всамом деле слишком хорош, чтобы заканчивать так заурядно. Я вас доставлю кподъезду, но из машины не выйду.

Она улыбнулась с благодарностью, но в голосе послышалась соблегчением и нравоучительная нотка:

– А вот так нельзя! Мужчина должен выйти из машины ипроводить до подъезда.

– Ого, – сказал я. – А как вообще, сдал яэкзамен на хорошие манеры?

Она засмеялась, я непроизвольно напрягся, вот уж не думал,что придаю значение такой ерунде, а Юлия сказала весело:

– Полностью! Только совсем уж мелочь…

– Какая?