Папка была тонкая, а скупую информацию о Хилари как личностисодержали лишь отчеты воспитателей, которые отмечали замкнутость, склонность кодиночеству, но в то же время дисциплинированность и способности к учебе.

Воспитатели и инспектора, которые ее знали, уже давно неработали. Джон подумал, что и оба «дома временного проживания» тоже несуществуют, но на всякий случай решил проверить. По первому адресу, как нистранно, хозяйка была еще жива и даже смутно помнила Хилари.

— Да, она была такая гордая, умнее всех себя считала.Но жила у меня недолго. Не помню, как она работала. Потом что-то захандрила, ееи забрали в интернат. Больше ничего про нее не помню.

Но и этого было достаточно. Резкие слова женщины о другихдевочках, обстановка дома говорили сами за себя. Второй «дом временногопроживания» оказался давно снесенным под новую застройку.

"Неудивительно, — думал Джон, — что женщинаиз Си-би-эй оказалась совсем не той, которую я ищу. Моя Хилари Уокер, наверное,продолжила свою жизнь в такой нищете, в какой ее начала или, во всяком случае,на какую была обречена с восьми лет, когда ее отец убил мать и покончил ссобой, а лучший друг семьи забрал у нее сестер, а ее саму бросил на произволсудьбы.

Теперь понятно, почему она тогда, двадцать два года назад,пришла к Паттерсону в офис, чтобы выразить свою ненависть. Вопрос в том, кудаона оттуда направилась? С чего следует начать поиск девушки, которая в раннемвозрасте испытала столько боли и невзгод?"

Джон уже безрезультатно просмотрел списки осужденных поразным штатам и картотеку ФБР, хотя это ничего не значило. Она могла поменятьфамилию, несколько раз выйти замуж. Могла вообще умереть. Много чего моглаХилари Уокер сделать за эти годы, но Джон обещал себе, что если она все ещенаходится в Нью-Йорке, то он ее обязательно найдет.

Джон покидал Джексонвилл без сожаления, скорее соблегчением. Грязь и высокая влажность этого города не располагала квозвращению в него. Он представил себе, с каким чувством ехала Хилари вНью-Йорк, где надеялась найти сестер, нашла же только Артура, потерявшего ихслед. Какое это должно было быть для нее разочарование!

Домой Джон добрался около десяти часов вечера в четверг,позвонил Саше, продиктовал автоответчику информацию о своем возвращении. Онзнал, что у Саши важней спектакль, но из-за позднего времени и усталости решилостаться дома.

На следующий день Джон из офиса позвонил Артуру Паттерсону идоложил ему о том, что обнаружил. На другом конце провода наступило долгое,тягостное молчание. Джон не мог видеть слез, которые текли по щекам Артура,пока тот слушал его отчет.

— После того как она вас посетила, ее след обрывается.Не имею понятия, куда она делась, но постараюсь это выяснить.

Джон уже поручил одному из своих помощников проверитьучебные заведения, больницы, бюро по трудоустройству, молодежные общежития,гостиницы на предмет появления в них Хилари Уокер за все годы начиная с1966-го. Задача была не из легких, но могла дать хоть какую-то зацепку. Пока жеон собирался приступить к поискам Александры.

— Мне надо будет зайти к вам в контору в понедельник.

Я хочу просмотреть дела о наследстве Джорджа Горама ипроверить, были ли в последнее время контакты по этому поводу с его вдовой.

Артур кивнул и вытер слезы. Джон Чепмен выполнял свою работутщательно. Ужасно было сознавать, что пережила Хилари… Но он не мог дажедогадываться… Если бы только… Размышления Артура прервал тяжелый приступ кашля,и в конце концов ему пришлось положить трубку.

Джон снова принялся за дела. За неделю пребывания во Флоридена его письменном столе накопилась целая гора бумаг, и он пробыл в кабинете досеми тридцати, а потом по пути домой заехал перекусить в «Автопаб».

Переступив в девять часов порог своей квартиры, он услышал,что звонит телефон. Это была Саша.

— Где ты весь вечер пропадал? — спросила она сподозрением.

— На работе. А потом еще заезжал перекусить. А как выпоживаете, мисс Рива?

Саша даже не справилась о его самочувствии и ни разу незвонила во Флориду, хотя Джон оставил автоответчику свой номер телефона вмотеле. Впрочем, он знал, что у нее были очень интенсивные репетиции.

— Нормально. Вчера я подумала, что повредила себесухожилие, но, слава бору, все обошлось.

За время его отсутствия ничто не изменилось.

— Я рад. Хочешь заехать на рюмочку чего-нибудь? С однойстороны, Джону хотелось ее повидать, а с другой — нет. Неделя, проведенная воФлориде, оставила тягостный след в его душе, и ему надо было развеяться, но вто же время не хотелось слушать знакомые речи на тему связок и сухожилий.

— Я очень устала и звоню уже из дома. Но этот уик-энд уменя свободен. Мы можем завтра что-нибудь предпринять.

— Давай куда-нибудь махнем. Может, в Хэмптон или наФайр-Айленд?

Лето уже вступило в свои права, и стояла жаркая погода.Уик-энд на природе обещал быть прекрасным.

— Доминик Монтень в воскресенье празднует свой деньрождения. Я обещала быть и не могу его подвести. Мне очень жаль.

Балет, балерины, танцовщики, репетиции, спектакли. Этому небыло конца.

— Ну ладно. Можем поехать на один день. Я мечтаювырваться из города и полежать где-нибудь на пляже.

— Я тоже.

Но Джон знал, что она полежит ровно полчаса, а потом начнетделать упражнения и растягивать мышцы, чтобы, чего доброго, не потерять формыза время отдыха. Порой это его ужасно раздражало.

— Я за тобой заеду в девять, о'кей?

Саша согласилась, Джон положил трубку и вдруг почувствовалгрусть и невероятное одиночество. Ее никогда не было рядом, когда он в нейнуждался. Джон обнаружил, что думает вовсе не о Саше, а о той незнакомойдевушке, которая более двадцати лет назад в одиночку сражалась с жизнью вДжексонвилле.

Этого только не хватало. Джон чувствовал себя, словно Элоизас ее вымышленными персонажами. Смысла в этих раздумьях было примерно столькоже, но получилось так, что за последнюю неделю Хилари Уокер обрела в егопредставлении реальные черты. Даже более реальные, чем он бы того хотел.

На следующий день они с Сашей поехали на пляж. В концеконцов решили отправиться просто в Монток, на Лонг-Айленде, там хорошо отдохнулии приятно провели время.

Джон бегал трусцой вдоль берега, пока Саша делалаупражнения. На обратном пути заехали в ресторан и съели на ужин омара. Домойвернулись лишь в половине двенадцатого и повалились в постель, как усталыедети. Саша была в хорошем настроении, и на этот раз близость не сопровождаласьее жалобами на то, что он в пылу страсти может причинить ей какую-нибудьтравму.