– Давайте сначала разберемся сами, – примирительносказал Макс, но его шрам угрожающе дернулся.

– Где экипаж? – напрямик спросил Антон.

– Я бы тоже хотел это выяснить. Мне заступать на вахтув четыре, но никаких указаний я не получил. Судя по всему, все вахты на сегодняотменены…

– Вы хотите сказать… Вы хотите сказать, что не знаете,куда делась команда?

– Нет. Иначе бы я сюда не пришел.

– И что вы единственный человек, оставшийся на судне?

– Ну… Если не считать всех вас, – похоже, что да. Вовсяком случае, сегодня я никого не видел. – Макс подошел к стойке и плеснул встакан пассажирский коньяк – Вы позволите?

– Вы можете объяснить, куда делась команда?

– Нет.

– И почему вы остались? – Антон проявил недюжиннуюхватку профессионального дознавателя.

– А что, я не должен был оставаться? У меня контракт доконца рейса, так что в любом случае я никуда не могу деться с корабля.

– А все остальные могли?

– Ума не приложу.

– У всех остальных тоже был контракт?

– А как вы думаете?

– Да… А где хранятся все контракты?

– Там же, где и документы экипажа. У третьегопомощника. Хотите его навестить?

– Не мешало бы. Может быть, нужно начать прямо скапитанской каюты?

– Это нарушение корабельного устава, – сказал Макс.

– А капитан, покинувший судно, – разве он не нарушилустав?

– Возможно…

Оживленный диалог с механиком явно заходил в тупик.

– Хорошо, Макс. Мы на корабле люди новые… Сухопутныекрабы, так сказать… Но вы профессиональный моряк. Скажите, может ли весь экипажбесследно покинуть судно? Проще говоря, исчезнуть?

Макс выпил коньяк и обвел всех присутствующих разбойнымвзглядом.

– Как вам сказать… – И, не говоря ни слова, направилсяк шкафу, стоящему в углу кают-компании. За его стеклом сиротливо стояла тощаястопка книг. Макс вытащил одну из них и привычно раскрыл на нужной странице. –Вот, пожалуйста: большой парусный корабль “Морская птица”. 1850 год. Суднопоявляется у берегов города Ньпорт, штат Род-Айленд. Выброшено морской волнойна рифы без всяких повреждений. Экипаж судна бесследно исчез, осталась толькособака. При этом на плите находился кипящий чайник, а в кубрике еще стоялтабачный дым. Судовой журнал и документы на груз оказались в полном порядке. Авот еще один корабль, “Джеймс Честер”. 1855 год. Дрейфовал без экипажа всеверной Атлантике. Капитан и команда бесследно исчезли, при этом ни однашлюпка не была спущена на воду… 1965 год, судно-база “Рескю”… 1978-й, теплоход“Данмор”… Продолжить?

– Не стоит, – сорвался на фальцет губернатор Распопов.– Вы тут нам сказки не рассказывайте, а немедленно свяжитесь с берегом.

– Я бы с удовольствием. Только вот телефонов нет. Ни намостике, ни в радиорубке.

– А дублирующие средства связи? Должно же что-нибудьостаться?

– Я проверил. – От Макса исходили волны ироническогоспокойствия. – По идее, можно связаться с берегом и с другими судаминесколькими разными способами. Помимо спутниковой связи. Которая, судя повсему, накрылась медным тазом.

– И вы до сих пор не связались и не доложили обезобразиях?

– В каждой схеме вынуто по несколько диодов илитриодов, или черт его знает чего… У вас вроде есть специалисты по электронике,они подтвердят.

– Вы хотите сказать, что нас намеренно отрезали отвнешнего мира?

– Ну, я не знаю, насколько намеренно… Вот что.Предлагаю сейчас мужчинам осмотреть корабль… – Макс поиграл бровями, и сразустало ясно, кто возьмет на себя управление кораблем Кто будет хозяином в этомплавучем склепе.

– А женщинам? – пискнула Карпик.

– А женщинам приготовить обед. Если они не разучилисьеще этого делать.

– Ничего не получится, – сказал Муха, видимо, отнесшийк себе определение “женщины”. – Света-то нет. Так что придется довольствоватьсясухим пайком.

Макс почесал шрам и широко улыбнулся:

– Они и дизель отключили, подонки! Ну, ладно, врубитьдизель-генератор не такая уж проблема… Не главная, я хотел сказать.

– Вы думаете?

– Для специалиста широкого профиля… Сейчас я займусьмашинным отделением, все остальные прочешут корабль. Сбор через час вкают-компании. Вопросы есть?

Вопросов было гораздо больше, чем ответов, но никто нерискнул задавать их сейчас.

* * *

…В конечном итоге в кают-компании осталось четверо: Аника,ее муж Андрей, Муха и губернатор Распопов.

Аника, мужественно борясь с легкой весенней зеленью в лице(сказывались последствия буйного вчерашнего возлияния), слабым голосом сообщилаприсутствующим, что – если, конечно, появится свет – приготовит швейцарскоенациональное блюдо: фондю.

Расплавленный сыр с некоторым количеством водки и специй.

Все это вызвало неподдельный энтузиазм масс, особенноналичие водки среди ингредиентов (“Ле манифиг, ви, Андре?”). “Андре” согласилсяи выразил желание помочь жене в создании этого шедевра кулинарии. Яподозревала, что он остался в буфетной кают-компании из чисто тактическихсоображений, только потому, что и Муха решил не испытывать судьбу и непринимать участие в шмоне “Эскалибура”. Андрей все еще боялся, что вероломныйМуха доложит его швейцарской половине о невинных мужских шалостях в предбанникедуша.

Четвертым элементом кухонной конструкции стал губернатор.Ему, уважаемому областному руководителю, не пристало бегать по трапамвверх-вниз в поисках экипажа, так гнусно его обманувшего. “Ужо я вас, толькомне попадитесь”, – было написано на его лице.

Все остальные мужчины разделились на три группы: первуювозглавил сам Макс, обещавший навести порядок с главным двигателем (в нее вошелспециалист по электронике Борис Иванович). Антону, Арсену Лаккаю и АльбертуБенедиктовичу достались корма, перерабатывающие цеха и часть матросской палубы.Филипп и Витя Мещеряков отправились на прочесывание носа и спасательных шлюпок.

Мы с Карпиком, всеми забытые и предоставленные сами себе,решили заняться каютами командного состава.

Это решение пришло спонтанно и чрезвычайно увлекло Карпика,маленькую упрямую буриданову ослицу, которая теперь находилась между двумяохапками возможного развития событий: либо “Лангольеры”, либо “Десятьнегритят”.

Последний вариант нравился ей куда больше, я это видела.

Его мы и принялись обсуждать, как только вышли изкают-компании, прихватив свечи, в большом количестве лежащие в ящике вбуфетной: света все еще не было, а бродить в темных коридорах, рискуя упасть ирасквасить себе нос…