– Я боюсь. – В темноте Карпик нашла мою шею и крепко ееобхватила.

– Тс-с… – Встать не получалось, стреноженные страхомступни отказывались служить. – Давай подождем.

Когда шаги приблизились настолько, что до них можно былодотронуться рукой, корпус “Эскалибура” вздрогнул. И в самой его глубинемедленно заработало сердце. Душка Макс справился, он запустил дизель. И спустясекунду загорелись лампы в коридоре. И все сразу стало понятным и нестрашным.

А совсем рядом с нами стоял Вадик Лебедев: помятый,окончательно не проснувшийся, с выбившейся из штанов рубашкой, –восхитительный, обожаемый, единственный в своем роде душка Вадик. Он был дляменя спасательным берегом, разбитым пирсом, заросшей травой бетонкой – всемтем, что символизировало возвращение. Сонный Вадик был единственной реальностьюза последние полчаса.

– Чего это вы, девки, посреди коридора валяетесь? –спросил Вадик противным реальным голосом.

– Мы упали, – переведя дух, сказала Карпик. Чувствуя тоже облегчение, что и я.

– Вижу. И давно вы упали?

– Недавно.

– Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит?Пробки, что ли, вышибло? Проснулся, чуть с ума не сошел, – темень, хоть глазвыколи. Подумал грешным делом, что нам эти коновалы некачественную водяруподсунули.

– А при чем здесь водяра? – спросила я.

– Как при чем? Ты разве не знаешь, что людишки пачкамислепнут от некачественного спиртного? А я вчера перебрал, не помню даже, каквырубился.. Стыдобища… Еще как Клио петь начала – помню. А потом – какотрезало.

Свидетельские показания Вадика ничем не отличались от другихсвидетельских показаний. На этом первую часть расследований можно завершать.

– У нас неприятности, – с видимым удовольствием сказалаВадику Карпик. – И крупные.

– Что такое? Твой папа женился на белой медведице? –Вадик не смог отказать себе в удовольствии подколоть девчонку.

Карпик взвизгнула и бросилась Вадику в колени. Спустясекунду он уже барахтался на полу рядом с нами. Карпик мастерски оседлала хилуюгрудную клетку оператора и с силой надавила на его кадык.

– Ева! – воззвал Вадик. – Уйми эту мурену, Ева! Онаменя жизни лишит!

– А ты будь осторожен в выражениях, душа моя! – сказалая, но Карпика от своего единственного оператора все-таки оторвала.

– Вообще, который час? – запоздало поинтересовалсяВадик.

– Неизвестно. Что-то около двух часов.

– А где все? На тюленей ломанулись? Ты-то чего непоехала?..

– Думаю, в ближайшее время нам не придется. Поднимайся,и идем в кают-компанию. Ты очень удивишься, когда все узнаешь…

* * *

…Первыми, кого мы встретили в кают-компании, былиСокольников и Клио. Клио сидела на коленях у банкира, обхватив его руками зашею: точно так же, наверное, не раз делала Карпик. Выразительный, как будтовыточенный из нежного нефрита подбородок Клио покоился на волосах Сокольникова.Сокольников выглядел сосредоточенным и готовым к борьбе. Он терпеливо ждалвторого участника турнира.

Второй участник появился и не замедлил бросить ему перчатку:Карпик выбрала отличную тактику – она решила не замечать отца.

– Здравствуй, Карпик! – Клио была полна решимостизавоевать девчонку.

– Пошла в задницу, – надменно сказала Карпик.

– Как ты себя чувствуешь? – После подобной отповедивопрос Клио прозвучал совсем уж нелепо.

– Наверное, хуже, чем ты.

Сокольников заиграл желваками, но решил не вмешиваться.Вмешаться – означало бы выпустить из рук драгоценную Клио, а Сокольников, судяпо всему, не хотел этого делать ни при каких условиях.

– Занятная у тебя дочка, – проворковала Клио и нежнокоснулась губами макушки банкира. Карпика передернуло.

– Ты даже не знаешь, какая я забавная.

– Могу себе представить.

– Нет, не можешь.

– Девочки, давайте не будем ссориться, – наконец-торазлепил губы Сокольников. – Тем более что ситуация на корабле не совсем ясна…

– Совсем не ясна, я бы сказал – Взявший на себя функциистюарда Муха сбросил на два сдвинутых стола целую груду вилок.

– Мне нужно поговорить с тобой, папа, – серьезносказала Карпик.

– Давай попозже.

– Нет, сейчас.

– Ну, хорошо. – Банкир вздохнул и выпустил из рук Клио.– Пойдем в нашу каюту.

– В мою каюту, – поправила Карпик и с ненавистьюпосмотрела на Клио. – Теперь это только моя каюта.

Сокольников взял дочь за руку, и они вышли из кают-компании,прикрыв за собой дверь. Мы с Клио остались вдвоем: Муха совершал челночныерейсы между буфетной и кают-компанией, а Аника вместе с мужем колдовала надзагадочным фондю, – иногда из буфетной доносился легкий смех. Он имел тот жемилый не правильный акцент, что и ее русский (“Мнье… как это? Мнье нравитсяздъесь, Ева!”). Вадик ушел сразу же, как только увидел Клио в объятиях банкира:если ловить нечего, то хотя бы нужно переодеться и вымыть заспанную рожу.

Некоторое время мы с Клио молчали. Да и говорить нам было нео чем, связка “таланты и поклонники” здесь явно не просматривалась.

– По-моему, она просто дрянь, – сказала Клио с обидой вголосе. Это была такая девчоночья обида, что мне даже на секунду стало жалкоКлио.

– Вы о Карпике? – осторожно спросила я.

– Маленькая дрянь, которую нужно сечь розгами и ставитьв угол коленями на горох.

– Это крайние меры. Не думаю, чтобы они сработали.

– Почему она меня ненавидит?

– Могу вас успокоить, она ненавидит не только вас.

– Просто дрянь, и все. Маленькая сучка!

– Она тоже считает вас сучкой. Только покрупнее. – Я немогла отказать себе в удовольствии подколоть певичку.

– Нужно сказать Валере, чтобы отправил ее куда-нибудьподальше, в какой-нибудь занюханный колледж, чтобы духу ее здесь не было!

Ого, уже “Валера” Значит, нефтяной магнат с сомнительнойфамилией побоку! Я с интересом посмотрела на Клио: семимильными шагамидвижешься, голубка, как бы в ходе движения не треснули твои знаменитые кожаныештаны.

– Замечательная мысль, – одобрила я. – Может быть,сразу пристрелить хромоножку, чтобы не тратить деньги на обучение где-нибудь вКембридже, а? Как вам эта мысль?

Клио вспыхнула:

– Я не это имела в виду.

– Я понимаю.

– Мне просто очень нравится ее отец.

– Тогда вам все равно придется находить общий язык. Иливот что – девочка без ума от классики. Выучите что-нибудь полагающееся случаю.Арию Чио-Чио-Сан. Или каватину Фигаро. Неплохая идея, вы как думаете?