Он выслушал говорившего, пробормотал несколькоуказаний и положил трубку. За столом напротив сидел Льюис К.О. Дверь былаоткрыта, свет включен, никто не уходил. Настроение царило серьезное, и лишьизредка раздавался тихий шепот.

— Это был Эрик Ист, — сказал Войлз, мягкоопускаясь в кресло. — Он прибыл туда два часа назад, и они только что закончиливскрытие. Он единственный присутствовал на нем. Одна пуля в правом виске, носмерть наступила раньше от единственного удара в область второго и третьегошейных позвонков. Позвонки раздроблены на мелкие осколки. Пороховые ожоги наруке отсутствуют. Другим ударом сильно повреждена гортань, но не это сталопричиной смерти. Он был голый. Смерть наступила вчера примерно между десятью иодиннадцатью часами вечера.

— Кто его обнаружил? — спросил Льюис.

— Горничные, около одиннадцати часовсегодняшнего утра. Вы сообщите его жене?

— Да, конечно, — сказал К.О. — Когда телодоставят обратно?

— Ист сказал, что патологоанатомы закончат сним через пару часов и к двум часам ночи оно будет здесь. Скажите ей, что мысделаем все, что она захочет. Передайте, что я направляю сотню агентов завтра,чтобы обложить город. Заверьте, что мы найдем убийцу и т. д. и т. п.

— Какие-нибудь следы?

— Нет, вероятно. Ист сказал, что ониосматривают номер с трех часов дня и пока все чисто. Ни следов взлома. Нипризнаков сопротивления. Ничего, что могло бы хоть как-то помочь, но пока ещерановато. — Войлз потер свои покрасневшие глаза и задумался ненадолго.

— Как могло случиться, что, отправившись наобычные похороны, он сам стал мертвецом? — спросил Льюис.

— Он вынюхивал вокруг этой пеликаньей истории.Наш агент по имени Карлтон сообщал Исту, что Гэвин пытается разыскиватьдевчонку, и что та звонила ему, и что Гэвину может понадобиться помощь, чтобывывезти ее. Карлтон разговаривал с ним пару раз и дал ему адреса несколькихстуденческих притонов в городе. И на этом все, как он говорит. Карлтон сообщилтакже о своей обеспокоенности тем, что Гэвин швыряется карточками с указаниемсвоей принадлежности к ФБР. Говорил, что тот ведет себя как какой-то недотепа.

— Кто-нибудь видел девчонку?

— Она, вероятно, мертва. Я дал в Новый Орлеануказание найти ее, если это возможно.

— Ее дельце приводит к тому, что людей убиваютнаправо и налево. Когда мы примем его всерьез?

Войлз кивнул на дверь. Льюис вскочил и закрылее. Директор опять был на ногах, похрустывая суставами и размышляя вслух:

— Мы должны прикрыть свои зады. Я думаю, намследует бросить не меньше двухсот агентов на пеликана, но постараться этосделать так, чтобы никто ничего не знал. Что-то в нем есть, К.О., что-топо-настоящему мерзкое. Но в то же время я обещал президенту, что мы устранимся.Он лично просил меня отойти от дела о пеликанах, и я согласился, частичнопотому, что мы считали его злой шуткой. — Войлз выдавил из себя натянутуюулыбку. — Ну что ж, я записал наш маленький разговорчик, когда он просил меняустраниться. Я полагаю, что они с Коулом переписывают все разговоры на милювокруг Белого дома, так почему бы и мне не попробовать? Я имел при себе свойлучший карманный диктофон, и я прослушал запись. Чистая, как колокольчик.

— Я не совсем понимаю.

— Все очень просто. Мы беремся за это дело ирасследуем его как одержимые. Если в нем что-то есть, мы раскалываем его,получаем обвинительное заключение, и дело в шляпе. Но тут ни в коем случаенельзя спешить. При этом идиот и Коул ничего не должны знать о расследовании.Если пресса начнет раскручивать и дело о пеликанах окажется в центре внимания,то провалиться мне на этом месте, если страна не узнает, что президент просилменя не проводить расследование потому, что в деле замешан один из егоприятелей.

Льюис улыбался.

— Это прикончит его.

— Да! У Коула случится геморрой, и президентуж никогда не оправится. Выборы в следующем году, К.О.

— Согласен, Дентон, но нам предстоит разгадатьэту штучку.

Медленно прохаживаясь за своим креслом, Дентонвыскользнул из ботинок. Теперь он был еще короче.

— Мы будем искать под каждым камнем, К.О., нонам придется нелегко. Если это Маттис, то мы будем иметь дело с очень богатымчеловеком, участвующим в очень изощренном заговоре с целью устранения двухсудей руками очень талантливых наемных убийц. Эти люди молчат и не оставляютследов. Возьми случай с нашим другом Гэвином. Копай мы вокруг того отеля хотьдве тысячи часов, я гарантирую, что не найдем и намека на полезную улику. Также, как с Розенбергом и Джейнсеном.

— И с Каллаганом.

— И с Каллаганом. И, очевидно, с девицей, еслимы когда-нибудь найдем ее тело.

— Я до некоторой степени чувствую себявиноватым, Дентон. Гэвин приходил ко мне в среду утром, после того как узнал ослучившемся с Каллаганом, но я не стал его слушать. Я знал, что он отправляетсятуда, но я просто не слушал его.

— Представь, мне тоже его жаль. Он былпрекрасным адвокатом и был мне предан. Я это ценю. И я доверял Гэвину. Но егоубили, потому что он переступил границу. Это было не его дело — пытатьсяразыскивать девицу, изображая из себя копа.

Льюис встал и потянулся.

— Пойду навещу миссис Вереек. Что ей можнорассказать?

— Давай скажем, что это похоже на ограбление,полиция там все еще проводит расследование и пока не пришла к окончательномузаключению, завтра нам будет известно больше и т. д. Скажи ей, что я убит гореми что мы сделаем все, что она захочет.

Лимузин Коула резко остановился у обочины, ивзвыла сирена «скорой помощи», которая едва успела вывернуть. Когда Коул иМетью Барр встречались, чтобы обсудить по-настоящему грязные дела, они обычноделали это в лимузине, который в это время бесцельно гонял по городу. Онисидели на заднем сиденье и потягивали напитки. Коул довольствовался ключевойводой, Барр расправлялся с поллитровой банкой пива, приобретенной всупермаркете. Они не обратили внимания на «скорую помощь».

— Я должен знать все, что известно Грантэму, —говорил Коул. — Сегодня он звонил Зикману, помощнику Зикмана Транделлу иНельсону Девану, одному из моих многочисленных бывших помощников, которыйтеперь находится в комитете по переизбранию. И это только те, о которых мнеизвестно. Всем в один день. Он зубами вцепился в это дело о пеликанах.

— Ты думаешь, он его видел?

Лимузин опять пришел в движение.