Как, спросил Головастик. У них глаза торчат над головой. Водяныезвери видят, не поворачивая головы, что происходит сзади, спереди и по бокам...

Над волнами, часто трепеща крыльями, летел некрупныйузкокрылый дракон. Длинное как копье рыло было в крови, а цистерна брюхаразбухла, едва не лопалась от распиравшей сегменты крови. Летел сыто, крыльялениво били по воздуху. Водяной зверь-гора не повел и глазом, внезапно из пастивыметнулся невероятно длинный язык — темный, скользкий, с петлей и присоской наконце. Мгновенно обвил дракона, стиснул, брызнула кровь, вдернул в пасть, чтоедва-едва приоткрылась. По горлу водяного монстра опустился едва заметныйкомок, чудовище даже не шелохнулось.

— Хорошо? — спросил Влад мрачно. — Но положиэтого дракона ему перед мордой, не заметит. Мокрый дурень неподвижных просто невидит. Мозги так устроены.

— Дурень, — согласился Головастик. — Мыумнее. Даже Хоша. Но мы будем двигаться?

— Не мы, — ответил Влад вслух. — Неживойдеревянный плот.

Семен первым присмотрел на берегу широкий лист. Серый,высохший, но мощные вздутия показали, что воздушные полости уцелели, будетскользить легко, почти не погружаясь. Если же ветер, то вовсе помчится какбумажный кораблик.

Влад спросил, что такое бумажный кораблик, а когда Семеннехотя объяснил, поинтересовался, что такое бумага. Семен в ответ предложил водиночку стащить плот в воду. Влад с сомнением осмотрел сухой лист, буркнул:

— А если ветер переменится?

Он ушел в заросли с Головастиком, долго не возвращались.Кася едва не плакала от страха, сразу чувствуя себя несчастной и брошенной.Семен хмурился, а Хоша визжал от ярости, едва не бил себя по голове, чтоостался с этими двумя, дал друзьям уйти, пусть даже в гадкие заросли, где нетклещиков...

Головастик с помощью Влада притащил неопрятный обломокдерева. Два толстых обломка торчали по бокам, так что их плот, если это плот,крутиться не должен, разве что перевернут волны. Весь обломок был покрытгрязью, плесенью, скрюченными нитями гриба-паразита — явно двое обыскали весьЛес, пока отыскали такую гадость.

Влад оглянулся, зло гаркнул:

— А вам что мешает?

Семен бросился к ним, прыгая по камням как усталая блоха.Соскользнул в щель, прилип. Кася безуспешно отдирала от водяной пленки, чтобыстро поползла по ногам химика, взобралась на грудь. Семен уже задержалдыхание, толстая как одеяло пленка вот-вот залепит рот, но Кася догадаласьбрызнуть в воду растворителем.

Кое-как вскарабкались на плот, где трое лесных скитальцевуже молча ждали. Влад смолчал, Головастик деликатно отвернулся, лишь бесстыжийХоша презрительно фыркал, нетерпеливо ерзал жестким задом по темени ксеркса —мол, сколько можно ждать! — отчего звук получался не более музыкальный,чем скрежет ножа по стеклу.

Влад оттолкнулся длинным шестом. Головастик тут же лег,вцепился всеми шестью. Длинные сяжки беспокойно двигались, едва не касаясьводы. Ракетная установка выглядела странновато, по трубам суетливо прыгал Хоша,пытался убежать. Влад ухватил за лапу, передал зверька Касе. Хоша заверещалотчаянно, Кася в испуге разжала руки, и Хоша, лягнув ее крепкими заднимилапами, в один гигантский прыжок оказался на берегу.

Влад, рассыпая проклятия, остановил плот, перепрыгнулобратно на камни. Бусю ловить не пришлось, сам прыгнул к варвару заискивающеначал рыться в волосах, выбирая несуществующих клещей, совал пальчик в ухо, асредней лапой чесал Владу лопатки.

— Не подлизывайся, — буркнул Влад и, прижимая Хошук груди, мощным толчком перенесся на плот. Высохший обломок, теперь плот,качнулся, нехотя пошел от берега к зеленым листьям, что кое-где задиралитолстые пористые края, в других местах опускали в воду, открывая столбики,торчащие по одному из надутых воздухом клеток.

Плот шел медленно, устойчиво. Самый тяжелый сук находилсяпод водой, не давая перевернуться. Кася лежала, прижавшись к твердому бокуксеркса, словно к металлическому боку вертолета. Плот вскидывало, бросало вбездну, она отчаянно трусила, но к своему удивлению ее не тошнило, даже страхбыл странный, словно отсутствие или почти отсутствие гравитации искривилопсихику.

Плот подошел к зеленым полям, начал протискиваться — сквозьводу смутно просвечивали в солнечном свете подводные стволы, странно гибкие, нев пример жестким деревьям леса, уходили в зловещую бездонную темень. Изредкамелькали громадные тела, плот в сравнении выглядел соринкой. Кася вздрагивала,прижималась к разогретому боку ксеркса. Семен с кряхтением орудовал шестом,помогал варвару.

Когда застряли, Влад выбрался через загнутый толстый край, ссилой потянул за веревку. Семен бросил шест на липучку, перескочил к Владу:

— Помочь? Почему не свистнешь железнобокому?

— Слишком смел, — буркнул варвар сгордостью. — Вдруг решит, что нам грозят те звери?

Семен обернулся, веревка выскользнула из онемевших пальцев.Из стены Тумана вырастала, наливаясь мокрым блеском, зеленая гора, покрытаяслизью. Чудовище. Семен сразу вспомнил диназавров, но тут же поправился, ибодинозавры были помельче.

— Тяни, — напомнил Влад. — Надо успеть дотемноты.

— А успеем?

— Должны. Ночью здесь умрем.

Семена осыпало морозом. Он потянул с такой силой, что ногипрогнули тонкую зелень. Там просвечивали раздутые подушки, темнели ядра,чудовищно толстые, дутые, такие бывают только у водяных деревьев. Яркоблестели, перекатываясь между стенами клеток, серебристые бурдюки воздуха.

Солнце жгло, Семен пил часто, помногу. Плот протискивалсячерез бескрайнее поле из сдвинутых листьев, каждое с крышу китайской фанзы.Влад дважды уходил вперед, ловко прыгая через вспотрошенные края, приносилсочных молодых личинок, пакеты яиц странных водяных зверей, вид которых вызывалу Семена смутные ассоциации, скармливал ксерксу. Тот все еще лежал, словно емубыло дурно, но ел так, что трещало не только за ушами, но сочный хруст шел повсему бронированному телу.

Кася есть отказалась, лишь пила, солнце прожаривало ее дажев комбинезоне Семена. Хоша не столько ел, сколько брезгливо расковыривал яйца,после чего тщательно осматривал замершую в страхе Касю, искал не то клещиков,не то вшей.

Пошла чистая вода, хотя огромных плавающих листьев было ещемного. Влад начал отпихиваться не столько от толстых тяжелых листьев, а прямоот воды. Пленка сильно прогибалась, но варвар смещал давление, его вкрадчивыедвижения напоминали Касе водяных зверей, что так молниеносно носились по воде,когда шли через озеро с бродяжниками.

Она судорожно вздохнула, плотнее закрыла глаза. Там былазеркальная гладь озера, а здесь надвигались водяные горы, медленно поднималиплот, Кася задерживала дыхание, а плот все поднимался и поднимался, а затем,когда умирала от страха, обломок дерева с крохотными живыми существами начиналскользить с водной горы в бездну, в то время как навстречу уже уползала другаяводяная гора — выше, страшнее, тяжелее. Воздух не двигался, полное безветрие,от тяжелой массы воды поднимался жуткий холод, тело застыло, а судороги едва неразрывали жилы. Вскрикивая от боли, Кася торопливо поворачивалась к солнцу тоодним боком, то другим, жгучие лучи сразу снимали боль.