Семен пристроился с другого конца плота, яростноотталкивался шестом. Каким-то образом сразу перенял манеру варвара, отталкивалсямощно, часто, разминал застывающие на холоде мышцы. Влад косился на химика содобрением.

Кася ерзала, прогревалась, как вдруг над ней прозвучаложесткое:

— Застынь! Не двигайся.

Она послушно замерла, спросила шепотом:

— Что стряслось?

— Большие звери, — ответил Влад жестко. —Шевельнешь пальцем, сброшу!

Он вытащил шест, уложил вдоль бревна. Семену бросилнегромко:

— Будь готов. Идем прямо на водяного гиганта.

Семен с шестом в руках опустился на четвереньки:

— Что будем делать?

— Ветер пронесет мимо. Только не шевелись!

Теперь Семен видел медленно выдвигающуюся из Тумана зеленуюгору, что расположилась посредине круглого и огромного как стадион зеленогополя. Живая гора мускулов, костей и мяса, обтянутая слизистой кожей, походилана чудовищную пирамиду. Толстая кожа спускалась жирными складками. На огромнойзакругленной голове выпячивались два исполинских шара, до половины вдавленные вголову зверя. Огромная пасть чуть распахнулась. Плот приближался. Семен,похолодев, разглядел за двумя роговыми пластинами, размером со ствол дерева,сложенный втрое гибкий язык, прикрепленный задним концом.

Чудовище тяжело дышало. Живот медленно поднимался и тут жегрузно плюхался на толстое поле листа. На широком горле колыхалась кожа,отдувалась, словно водяной монстр всякий раз глотал шар.

Семен застыл на коленях, боясь шевельнуться. Кася потихонькуначала поворачивать голову. Семен яростно прошипел:

— Застынь! Даже не смотри!

Варвар стоял во весь рост, казался продолжением плота —неподвижный, деревянный, прочный, разве что блестящий, словно грязь смыловолнами. Для устойчивости опирался на шест, всадив в щель, рядом застылоогромное туловище ксеркса: даже жвалы вонзил в дерево, не полагаясь накогтистые лапы. Хоша, к великому облегчению Каси, сладко дремал между сяжкамиГоловастика, тихо дрыгал во сне лапками, но водяная гора вряд ли заметит такуюмелочь.

Внезапно зеленая гора словно бы уменьшилась: чудовищеприсело, опустилось на передние лапы, легло животом на лист, всматриваясь впочти застывший возле оттопыренного края деревяшку. Огромные выпуклые глазасмотрели в упор, между ними лег бы с вытянутыми лапами ксеркс!

— Даже не думай шевельнуться, — шепнул Влад однимигубами.

Волны подбрасывали плот, опускали едва ли не на дно, новсякий раз плот снова оказывался перед чудовищной мордой — плот почти недвигался. Однажды они едва не ударились о мокрый нос, покрытый остро пахнущейслизью.

Семен лежал вниз лицом, глаза плотно зажмурил. Лишь однаждыоткрыл, в самом начале, тут же пожалел, ибо огромная тупая морда, где в пастипоместилось бы два таких плота, теперь будет сниться каждую ночь. Едва заметныйветерок или же волны очень медленно перемещают плот вдоль зеленой платформы,давая возможность осмотреть чудовище со всех сторон, будто кому-то досмерти хотелось.Может быть, варвару, дитя природы стоит гордо, достоинство не позволяетгнуться, зрит опасность как Одиссей сирен — во весь рост!

Наконец Семен уловил шевеление, робко приоткрыл глаз. Варваруже отталкивался шестом от воды, на плоту все лежали как мертвые. Семенподнялся на дрожащих ногах, поспешно ухватил свой шест. Руки тряслись, едва непроткнул пэпээнку, варвар нахмурился, смазал оба шеста маслянистым соком.

Семен прокашлялся, собирался мужественно пошутить надпережитым страхом, вдруг Кася проговорила сдавленно:

— Впереди... еще одно!

— Два, — поправил Влад равнодушно. Он неспешноорудовал шестом, всматривался в стену Тумана, что стояла впереди слишкомблизко. — На самом деле их много, десятка три, но пройдем по краю, передмордами двух...

Семен сделал горлом сдавленный звук, словно поперхнулсявоздухом, поспешно лег вниз лицом, не выпуская шест. Он чувствовал горячее телоксеркса, с другой стороны к могучему муравью прижалась Кася. Хоша проснулся,начал скакать по всему плоту. Варвар строго прикрикнул. Хоша вмиг присмирел,словно увидел близкую трепку.

Варвар греб долго, наконец застыл. Семен услышал какплещется вода о края листа кувшинки, где восседал исполинский зверь-гора.Негромкий голос произнес:

— Не шевелитесь. Что бы ни стряслось, не шевелитесь.

Семен зажмурился до боли в глазных яблоках. Кася мелко-мелкодрожала рядом. Хоша на этот раз разлегся у него на спине, сопел, дергаллапками, словно и во сне ловил клещиков — дракончик ухитрялся спать в любыхусловиях. Ксеркс лежал смирно, как солдат на учениях перед атакой.

Внезапно воздух раскололся от страшного рева. Семен вжался вдерево, чувствуя как обрушилось небо. В уши кольнуло болью, в голове стоялзвон, вены налились горячим металлом. Он едва удержался, чтобы не зажатьладонями уши, уверенный, что из них хлещет кровь.

— Не двигаться, — послышался как сквозь ватуискаженный страданием голос.

Воздух еще колыхался, распоротый ревом, но прогремел крикеще страшнее. В нем был грохот падающей лавины, треск ломаемых деревьев, даже —мегадеревьев! Семен, начисто оглушенный, почти потерявший рассудок, вжимался вмесиво сухой плесени и грибков, из ученого превратился в комок инстинктов.Третий крик раздался вдалеке, но рядом словно взорвалось море: треск, грохот,протяжный вопль.

Семен обнял трепещущую Касю, прижал к себе. По обоимскользнули сяжки, но глаза Семен не открывал: в полуобморочном состоянии неопределил бы кто щупает так заботливо — Головастик, Хоша или Влад.

Внезапно над ними раздался надменный голос варвара:

— Создатель любит этих зверей.

Кася задвигалась, Семен отпустил ее чересчур поспешно,вспомнив странные огоньки в глазах варвара, когда тот смотрел на девушку:

— С чего ты взял?

— Всегда выполняет их просьбы.

— Да? О чем же просят эти... петы Создателя?

— Дождя, конечно, — объяснил варвар. Он смерилрасстояние между Семеном и Касей, взял шест и стал у края плота. — А разпросят, то скоро будет дождь.

Семен приподнялся, опираясь на свой шест, встал у другогокрая:

— Странности у нашего Создателя... Головастика бы любил— понятно, бравый парень, стойкий солдат, даже Хошу можно полюбить, еслизакрыть глаза и отвернуться. Но таких страшилищ...

— У Создателя не бывает безобразных детей, —отрезал варвар сухо. — Это для нас они — живые горы, а в руке Создателя ихпоместится, может быть, сразу полдюжины!

Семен не столько отталкивался от воды, сколько сам упирался,чтобы не упасть. Зеленые острова с живыми пирамидами медленно отдалялись,страшные крики однако сотрясали воздух как удары урагана. Впереди блестеливодяные горы, Кася с длинным как у джампа лицом сидела на краю плота, маленькаяи потерянная как Хоша, в то время как Хоша бодро носился по всему плоту,недоумевающе чирикал, не находя клещиков. Головастик медленно поднялся,продолжая впиваться когтями в дерево. Сяжки вытянулись, мохнатые щеточкишевелились. Варвар посматривал цепко, словно считывал сигналы, иногда кивал —руки заняты шестом, — Головастик шевелил щеточками усерднее.