— Еще!

Вокруг Мрака начал накаляться воздух. По его телу забегалисеребристые искорки. Олег ощутил присутствие высоких энергий…

… И тут Мрак вскрикнул, пошатнулся. Олег не рискнул егоподдерживать, не кисейная барышня, успел только дунуть Мраку под ноги, тяжелоетело рухнуло… на покрытый ледяными кристалликами бугристый бетон, что так изастыл где кругами, где в виде пузырей. Мрак лежал прежний, привычный, спобитым оспой лицом, сломанным носом и всклокоченными волосами. На широкойгруди при каждом вздохе топорщилась густая черная шерсть.

Тяжелые веки поднялись, на Олега в упор взглянули коричневыеглаза. Лицо Мрака исхудало, словно он с месяц жил на одной воде.

— Не… получилось…

— Мрак, — сказал Олег тихо, — ты даже непредставляешь…

— Что?

— Какой ты… молодец. Ты за пару недель добился того, начто я истратил годы.

Мрак долго смотрел в потолок, грудь вздымалась все реже, онперестал хватать раскрытым ртом уже посвежевший воздух — Олег и здесьуспел, — наконец буркнул:

— Хвали, хвали… педагог. Дурней надо хвалить, чтобстарались. Ты все изобретал сам, а меня сейчас за ручку ведешь. Но мне до тебядалеко…

— Уже близко, Мрак! Не знаю, заметил ты или нет, но тыуже нащупал дорожку вовнутрь.

— Так я давно ее нащупал. Олег отмахнулся:

— Ту мы нащупали еще пять тысяч лет тому. Или десятиневажно. Только пользоваться всем не умели, лохи. А сейчас ты подобрал ключик ксубатомной структуре!… Осталось только его повернуть в нужную сторону. Ты,может Неделю Мрак потихоньку отпирал дверь этим ключиком, опасливо заглядывал.От ежедневного сидения в бункере затошнило, уходили в так называемый леспоглубже, даже полянка чересчур близко к усадьбе. Если бы кто подсмотрел, чтопроисходит с этими двумя мужчинами, ушедшими далеко в лес, тот свихнулся бы илиже ушел в сектанты.

Олег завел Мрака на дно широкого оврага, чтобы уж навернякаобезопасить от соглядатаев. Деревья растут даже здесь, а по краям оврага так ивовсе великаны, ветвями закрыто вечно безоблачное в этих широтах небо.

Олег сел на изящную, хорошо выкрашенную лавочку: Европа, уних везде лавочки, как для престарелых, берегут себя, страшатсяперетрудиться, — сказал предостерегающе:

— Мрак, только не торопись… И без бахвальства! Мраквышел на середину, по массивным голым плечам струились и падали на землюажурные тени. Развернулся к Олегу, лицо серьезное, силится улыбаться, но вглазах тревога и, что трудно было ожидать от бесстрашного Мрака, страх.

— Бди, — сказал он не своим голосом.

— Бдю.

Он неуловимо быстро, Олег не ожидал, превратился всверкающее чудовище из металла. Олег вздрогнул, в мгновение ока на местежелезного монстра сыпал искрами горящий факел, в глубине угадывалась фигураполупрозрачного человека, тут же растаяла, а пламя собралось в комок, метнулосьвдоль оврага, повисло над травой…

Олег затаил дыхание. Верхушки трав касались огненного шара,но оставались зелеными, сочными. А косматое пламя медленно стягивалось в ком.Мрак стоял перед ним, странно уменьшившись, копия Мрака в полметра размером,потом вздохнул и принял прежний вид.

— Здорово, — сказал Олег потрясенно.

— Ты перебрасывал часть своего сала в шкуру… а потомвозвращал? Как тебе это удалось? Я вот как сделал шкуру из нейтронной ткани,так и все, отрезан от мира… Уже не чувствую пальцами ни холода, ни жара.Пришлось научиться мерить температуру взглядом. Теперь у меня, как у Балора,только глаза уязвимы…

— Но веки из нейтронита? — поинтересовался Мрак.Он посмотрел на глаза Олега так, словно уже метился в них острием копья иликамнем из пращи.

— Ладно, если не брешешь, то я в самом деле молодец.Теперь надо набрать матерьяла для шкуры… Ведь я пока наскреб только на паручешуек! Только, Олег, я все равно пока не умею быть всеядным, как ты. Ну нежныйя такой, нежный!

— Ядерным топливом обеспечу, — заверил Олег.

— Сегодня же принесу. А ты наращивай шкуру так, чтобынигде ни щели, ни складки. Кто знает, где придется побывать? Возможно, Меркурийпокажется райским садом…

Возвращались за полночь, Ирма не вылезала из кухни, жарила,пекла, варила, тушила. Раньше не умела и не любила готовить, да и сейчас можнобы заказывать из ближайшего ресторана, а то и просто из магазина: Мрак и егодруг Олег совершенно непривередливы, но как, оказывается, приятно готовить длятаких мужчин!

Она выглянула из кухни, не пора ли подавать горячее, давнопора, с такими спринтерскими едоками она всегда опаздывает. Но зато как хорошо,когда едят и хвалят! Не льстят, она не зря купила книги по кулинарии и готовит,уткнувши нос в рецепты.

А в столовой Олег проглотил последний кус холодного мяса,почти не ощутив вкуса, вытянул руку вдоль столешницы, собрал в кулак пальцы.Мрак кивнул одобрительно, кулак у мудреца еще тот. Кому влупит, мало непокажется.

Олег легонько стукнул кулаком, прислушался к ощущениям,стукнул снова, заговорил:

— Мрак, мы все время на краю пропасти… Нам нужновыработать базовые понятия для этого… нового, куда вступаем. Первое — никакогоРазума или даже просто разума во всей Вселенной нет. Во всяком случае, в отрывеот инстинктов. Я вообще-то считаю, что разума вообще нет, а разумом мы называемпросто высшие инстинкты.

— Ого!… Ты это тоже… весь на инстинктах?

— Все на инстинктах, Мрак, — ответил Олегсерьезно, не замечая ядовитой шпильки.

— Все существа мыслят… или инстинктируют, не толькокорой головного мозга, как утверждают жрецы этого века, но и спинным мозгом,кишками, суставами, кровью. Потому нам ни в коем разе нельзя… ни при какихобстоятельствах!… отказываться от своего слабого смердящего тела. Увы, я сам отнего был бы рад отказаться, но дело в том, что тогда исчезает само желаниежить… Помнишь, я говорил, как я пытался в себе поочередно отключать конечности,внутренности, спинной мозг… Хотел оставить только чистый разум, идиот!… Еще недошел и до половины, когда с ужасом ощутил, что мне уже все равно: буду житьили умру. Ты понимаешь, разуму это по фигу. Жажда жизни гнездится в самыхдревних инстинктах.

Мрак нахмурился:

— Надо таскать с собой весь этот багаж? А нельзявычленить только свое разумное «я», собрать его в комок… это ж будет полегче,чем таскать все, вон у тебя какая широкая задница от сидячей жизни… а потом,когда прибудем на место, создать себе руки-ноги из подручного, как говорятпрорабы, материала?

— Нельзя, — ответил Олег с тоской.

— Я этого хочу куда больше тебя!… Мне эти плотскиеутехи поперек горла стоят. Да еще всякий придурок напоминает… Может, то вовсене я был!… Но нельзя, Мрак, ибо ты из своего интеллектуального «я» вовсевыходить не захочешь. Просто ничего не захочешь. Даже мыслить. Простопогаснешь, как светильник, в который не подливают масла.