Мрак первым нагнулся к нижнему этажу, ничего не нашел,посмотрел на Олега. Ирма тоже обнаружила тарелки уже на столе, удивилась:

— Мрак, какой ты быстрый!

— Да… гм… иногда у меня это бывает, — промямлилон. Посмотрел на Олега зло.

— Посидишь с нами?… А то нам и виноград кислый, ияблоки твердые…

— В другой раз, — пообещала она.

— Пойду, выжму для вас свежие соки.

— И побольше! — крикнул ей вдогонку Олег.

— Побольше!

— Эксплуататор, — сказал Мрак осуждающе.

Олег посмотрел вслед Ирме, сказал с легким вздохомоблегчения:

— Как хорошо, что тогда не удалось…

— Что? — спросил Мрак.

— Да вспомнил, как время от времени возникали идеи обулучшении человеческой природы… Помнишь, каждый захудалый барончик гордилсядлинной родословной? Мол, чем длиннее родословная, чем лучше его порода. Одиниз Тайных, желая вывести в Европе расу высоких и крупных людей, зачислил введьмы всех миниатюрных женщин, мотивируя тем, что метла может поднять толькосорок пять килограммов. Таким образом, все мелкие женщины были сожжены. Однаконе помогло, миниатюрные женщины все равно рождались…

Мрак возразил:

— Но все-таки мужчины успевали жениться на крупных!

— Не все, не все…

— К тому же, — добавил Мрак, — прополкавелась две-три сотни лет, я хорошо помню. Миниатюрные не успевали войти вбрачный возраст, как их…

— Тогда брачный возраст в Европе начинался, как сейчасна Востоке, где-то с двенадцати лет.

Мрак засмеялся.

— А ты помнишь, мужчины стали тогда бояться жениться намелких! И ведьм боялись, а кто в ведьм не верил, тот все равно разумно опасалсявскоре увидеть свою мелкую жену на костре… Так что акция все же принесла плоды,принесла. Северные народы — крупнее восточных соседей. Олег ахнул:

— Вот и проговорился. Так это ты руку к тому изуверствуприложил?

— К чему?

— К сожжениям! Мрак отшатнулся:

— Да ты что? Я же помню, ты когда вернулся с Востока,ты отыскал идеологов и… остановил. Помню, я еще думал, что снова Содом иГоморра… Это я так, обосновываю. Игра ума. Если хошь, могу обосновать ипротивоположное. Я ж знаю, в укрупнении европейцев сыграли свою роль и другиефакторы. Поважнее. Но про них лучше умолчу, а то ты вдруг стал таким защитникомдикой природы!

Олег поморщился:

— Я никогда не называл человечество природой. Да ещедикой. Это мы дикие, совсем недавно людей не только жгли, но и… А они такого непомнят, для них это все давние темные времена. Они к небесам ближе. Они лучшенас, Мрак.

Мрак молча смотрел на далекие двери в гостиную. Они былираспахнуты, виден был край рояля, по воздуху плыли красивые гармоничные звуки.

Через два дня он поймал на себе оценивающий взглядизумрудно-зеленых глаз. Олег рассматривал его так, словно проводил линии длярасчленения туши. Они сидели в лесу на камнях, редкие деревья почти незакрывали от слепящих лучей южного солнца. Кожа Олега выглядела под лучамипросто кожей, едва-едва тронутой загаром, бледный такой преподаватель колледжа,что очень редко бывает на открытом воздухе…

— Ты чо?

— Можно попробовать, — проговорил Олег неувереннымголосом.

— Контейнер я потащу, а если понадобится, то даже итебя… как козу на веревке.

Мрак поежился:

— Уже? А ты не слишком торопишься?… Как козу…

— На многое не рассчитывай, — предупредил Олегнервно.

— Будет тяжело — брошу веревку.

— Ну, спасибо, утешил…

— На здоровье.

Он с силой ударил кулаком по камню. Если он рассчитывал, чтоболь слегка приведет в чувство или отрезвит, то просчитался: камень с сухимтреском разлетелся вдребезги. Мелкие осколки срубили ветки кустарника, а встволах деревьев застряли, как осколки от разорвавшихся снарядов.

— Черт, — выдохнул он тоскливо.

— Черт… Как было бы хорошо, если бы в космосе был тотпривычный картонный бред! Тот самый, которым одни придурки снабжают придурковеще придуристее. Ну, бледнокожие мутанты, кровожадные вампиры, всемогущиеимператоры Галактики, звездные бароны… Чтоб главные опасности, которые насждут, это — космические пираты, кровожадные звездные короли, чтоб всякие таминтриги, заговоры, борьба за трон и прочие средневековые атрибуты…

Мрак хмуро усмехнулся:

— Да, Скредневековье — самое лакомое время… Там мыпогуляли, погуляли!

— Это ты гулял, — огрызнулся Олег.

— А я все строил, строил…

— Ага, а Великое Переселение Народов — чьих рук дело?…Слушай, а Аттилой не ты погулял?… Ах да, помню ту рожу… Олег, ты чтооглядываешься на придурков? Нет, Олег, мы в самом деле за Край…

— За Край, — повторил Олег. По спине пробежалапоземка.

— Черт, опять… Все время.

— А что делать, если мы — на пограничье?… Выходимзавтра?

— Если ты уже отожрался…

— Отожрался, отожрался, — заверил Мрак.

— А шкуру смогу наращивать по дороге. Теперь, когдазнаю как, дело пойдет. Хоть и не так быстро, как у тебя.

— Зато ты пойдешь дальше, — сказал Олег.

Мрак смолчал, ибо многое из того, что говорил Олег,становилось пророчествами. Хорошо бы, чтобы так было и на этот раз. Хоть истрашновато.

Если Мрак полагал, что, пока он осваивает технологиюутолщения шкуры, Олег сидит в позе лотоса и мыслит о Высоком, он несколькоошибался. То, что другие считали трусостью, Олег называл осторожностью ипредусмотрительностью.

Уже выбрав маршрут в сторону ближайшей звезды, он не точтобы тайком от Мрака, но не ставя его в известность — пусть неотвлекается, — делал осторожные вылазки… за пределы. Он так и называл это«за пределы». Ко дню, когда Мрак оказался более или менее готов, этот пределуже совпадал с очерченной в школьных учебниках орбитой Плутона. Вчера ондобрался сюда, перевел дух, нажрался, как говаривал Мрак, а попросту напиталсяэнергией так, что выплескивалась из» ушей, и… Можно бы даже осторожно прыгнутьпо направлению к Тау Кита, можно к Эпсилону Эридана, тот чуть-чуть ближе ТауКита, но чем-то ему больше нравится Тау Кита, а он хоть с неохотой, но научилсяиногда доверять чутью.

Вчера, как и все эти дни, вернулся, ощупывал себя, снедоверием убедился, что жив и даже вроде бы цел, если не считать дрожащих отужаса ног, трясущейся челюсти. Последний прыжок был без остановок, зависаний,он сразу оказался всего в миллионе километров от Плутона… мог бы и ближе, нопоосторожничал, зато быстро догнал, опустился, топнул ногой и сказал громко:«Здесь был Вася!», после чего прыгнул обратно. Исхудал, конечно, но не так ужчтобы один скелет, а на Луне остановился на пару минут, оприходовал одинокоторчащий пик: не на месте, красоту и гармонию портит, все равно бы его снесли,и в особняке появился все такой же невозмутимый, ровный, с запавшими, но неслишком, щеками.