— Ну, в аут отправились, ушли. Только не совсем. Минут черезпятнадцать Макс подходит, он там работает гардьеном. Эти твои квадраты,говорит, сели в джип и сидят. Они, говорит, тебя достают или что? Понимаешь, в«Пьер-Паоло» геи кучкуются, самые крутые. Чужих не любят. А ко мне ничего,привыкли, я им вроде как свой геноссе. Макс говорит, я сейчас выйду, уроню импод шину досточку с гвоздями. Так что езжай спокойно, Валюха. Я вышла, села насвой чоппер, как дам газу. Джип за мной рванул, только недалеко уехал… Так чтодокатила я сюда чистенько, безо всякого хвоста.

И Валя засмеялась, очень собой довольная.

— А если они тебя за эту шалость подстерегут и пристрелят? —покачал головой Николас. — Это страшные люди, ты про них всего не знаешь.

— Это еще кто кого пристрелит, — воинственно объявиланеустрашимая девица. — Гу к маль!

Сорвалась с места, притащила сумку. Оттуда достала пистолет— тот самый, подобранный возле клуба.

— Я бы им устроила файнал каунтдаун! — Валя вскинул руку спистолетом. — Ба-дах! Ба-дах!

— Ты его не выбросила! — ахнул Фандорин. — Идиотка! Дайсюда!

Отобрал у полоумной оружие, хотел сунуть в карман халата, нозамер, поневоле завороженный матовым блеском и элегантностью страшногоинструмента. Почему оружие всегда красивое, подумал Ника. Как произведениеискусства. И ответил себе: а потому, что оно, как и искусство, несет в себетайну жизни и смерти. Одно легкое сокращение мышц указательного пальца, и тайнаразгадана. Всё, всё, что гибелью грозит, для сердца смертного таит…

Из прихожей донесся звонок — музыкальный, даже вкрадчивый,но Николас всё равно вздрогнул, заполошно сунул пистолет в глубокий карманхалата. Вскочил.

— Кто это может быть? Валя улыбнулась:

— Спокойно, Дункель. Мы же на Горах, тут чужие не ходят. Япопросила гардьенов нарвать рябины. Поставлю в вазу — будет вунд ершён. — Изасеменила в коридор, певуче крикнув. — Иду-у!

Вытирая салфеткой губы, Николас потянулся за чайником.

Раздался лязг засова. Валя восторженно взвизгнула:

— Ой, какая пре…

А потом в прихожей громыхнуло — то ли что-то обрушилось, толи кто-то упал.

Фандорин кинулся на шум, даже салфетку не бросил.

Выбежал в коридор, застыл как вкопанный.

Валя лежала навзничь. Руки раскинуты, по лицу в два ручьяльется кровь, глаза закрыты.

А в дверном проеме стоял тот самый мужчина, что остановилНиколаса возле ночного клуба. Сегодня он был без темных очков, вместо кожанойкуртки костюм с галстуком. В левой руке большой букет из рябиновых веток,правая (она была в перчатке) потряхивает пальцами.

— А вот и мистер Фандорин, — будничным тоном сказал страшныйчеловек. — Что и требовалось доказать.

И отшвырнул букет в сторону. Когда Николас попятился,мужчина быстро шагнул вперед и зацокал языком.

— Хватит, сэр, набегались. Только создаете всем лишниепроблемы, и в первую очередь самому себе.

Устыдившись своего малодушия, Ника двинулся было в обратномнаправлении — посмотреть, что с Валей.

Бандит снова поцокал. Звук был негромкий, но парализующий,как пощелкивание гремучей змеи. И Фандорин парализовался. Замер.

— Что вы с ним… с ней сделали? — спросил он слабым голосом.

— Ничего страшного. Стукнул вашего гермафродита по носу, какон меня. Чтоб под ногами не путался. — Поглядел вниз на заголившиеся гладкиеноги оглушенного Вали. Иронически заметил. — А вы человек с фантазией. И прикиду вас прямо заглядение.

Ника запахнул на груди халат с павлинами. Пускай этот типдумает про их с Валей отношения что хочет, сейчас не до этого. Но откуда онздесь взялся?

— Как вы его выследили? Ведь он говорил, что хвоста не было!

— Хвосты, мистер Фандорин, вчерашний День. Забава длядилетантов, у которых недостает технических возможностей.

Мужчина нагнулся, сдернул с Вали фальшивые волосы, похлопалего по бритому черепу.

— Мой человек вот так же шлепнул его по тонзуре, а перчаткабыла смазана особым раствором, вроде клея. Оттуда идет сигнальчик на радар. Ивсё, проще простого. Как и предполагалось, гермафродит привел нас куда нужно.

— Но как вы попали на территорию поселка? Ведь проходная!

— Обижаете, Николай Александрович, — укоризненнно покачалголовой мужчина. — Я вам только что продемонстрировал неограниченность нашихтехнических возможностей, чтоб вы наконец перестали валять дурака и началиотноситься к нам серьезно. А вы про ерунду спрашиваете. У меня есть удостовереньице,с которым не то что в дачный поселок — в Кремль войти можно.

Обернулся к открытой двери, подал кому-то знак.

Николас заглянул поверх его плеча, увидел, что возле домастоит знакомый джип. Оттуда вышли двое, тоже знакомые. Рыжий двинулся ккрыльцу, Утконос остался около машины.

Посмотрев, как Фандорин вытирает салфеткой выступившую налбу испарину, главный бандит улыбнулся:

— Что, потовые железы секретируют? Это нервное.

— Слушайте, что вам нужно? Зачем вы меня преследуете? Я провас и про ваши дела ничего не знаю! Клянусь вам!

Это прозвучало так жалко, так безнадежно, что Ника устыдилсяи попытался взять себя в руки. В такой ужасной ситуации самое важное — нетерять чувства собственного достоинства. Всё что угодно, только не это.Досадливо сунул салфетку в карман пальцы коснулись твердого, холодного.

Пистолет! Как он мог забыть?!

Ладонь сама сомкнулась на рукоятке, указательный лег напусковой крючок.

Теперь помянутые главарем железы засекретировали еще пуще —пот выступил на лбу крупными каплями.

Нет, не смогу, понял Ника.

Какой-нибудь Джеймс Бонд или дед Эраст Петрович пальнул быпрямо через карман, не задумался. А я не смогу.

Ну, палить, конечно, дикость, убийство. Но что есливыхватить и бешеным голосом заорать: «Ста-ять! Ррруки на затылок!»

Нащупал рычажок предохранителя и даже сдвинул, но отличнознал, что сам себя дурачит — нет, не выхватит и не закричит. И уж тем более невыстрелит.

Магистр сжал зубами нижнюю губу.