Немножко постоял, прижавшись горячим лбом к влажной ихолодной коре дуба. Перед тем как идти (стало быть, всего четыре километра?),вынул из кармана пистолет, кинул на орудие убийства полный отвращения взгляд ишвырнул в канаву, которая, судя по цвету воды, не высыхала даже летом.

Сначала шагал быстро, на всякий случай поглядывая назад.Дурацкий халат расстегнул — было жарко. О том, что произошло каких-нибудь пять,самое большее десять минут назад, старался не думать. Понятно, что теперь так,как прежде, жить будет невозможно, но об этом после, после. Сначала уйтиподальше, остыть.

Остыл Фандорин довольно быстро — во всяком случае, вфизическом смысле. Сначала запахнул халат, потом поднял воротник, спрятал рукив широкие рукава с отворотами.

Черт, как холодно!

Чему удивляться — середина ноября. Сколько сейчас? Плюс два,плюс три. Вряд ли больше.

Кстати говоря, вот он так решительно устремился в чащу, агде здесь восток? Ника остановился, посмотрел по сторонам.

Подмосковный лес в ноябре безлюден и бесприютен. Люди сюдане ходят, потому что незачем: золотая осень позади, для лыжных прогулок ещерано.

В отсутствие людей игрушечная пригородная чаща удивительнымобразом вернула себе достоинство дикой природы. Было очень тихо, сумрачно.Пахло смертью.

На поляне виднелся черный угольный круг, два кирпича, парапустых бутылок. В луже поблескивал кусочек фольги. Вот и всё, что осталосьздесь от человека. Николас вдруг подумал, что пройдет сколько-то лет, ичеловечество исчезнет с поверхности земли, как исчезли из этого леса дачники. Иостанутся от человечества лишь бессмысленные обрывки и обломки.

Одернул себя: нашел время для философствований. Итак, где унас восток?

В книжках пишут, что деревья с северной стороны порастаютмхом. Ага, вот на березе зеленая плюшевая полоса. Значит, если встать к нейлицом, восток будет слева.

Ободренный, Фандорин двинулся по проложенному курсу и шелдовольно бодро — до тех пор, пока прямо перед носом не оказалась другая береза,повернувшаяся ему навстречу точно таким же мшистым боком.

Как это может быть? Получается, что он движется не навосток, а на юг?

Николас задрал голову, посмотрел в серое, постепеннотемнеющее небо. И представил, как он смотрится оттуда, сверху: нелепое существов пестром халате и домашних тапочках, а вокруг лишь голые скелеты деревьев.

Как Иван-царевич в заколдованном лесу, только Серого Волканет.

И едва он это подумал, как неподалеку зашуршала палаялиства. Николас дернулся, оглянулся и не веря глазам увидел над пнем серуюмохнатую морду с нахмуренным лбом, острые уши, настороженные глаза, намгновение блеснувшие нехорошим фосфорическим блеском.

Нет, это был не серый волк, а всего лишь серый волчок.Вернее дворняга, среди предков которой наверняка не обошлось без немецкойовчарки.

Живому существу Фандорин обрадовался. Вдвоем всё веселей.

Он посвистел, почмокал, протянул руку.

Собака смотрела все так же настороженно. Не лаяла, нерычала, с места не трогалась.

Тогда он начал потихоньку к ней подбираться, приговаривая:

— Ну, ну, не бойся, собакевич. Давай знакомиться…

Пес попятился. Потом, то и дело оглядываясь, затрусил черезлес — не очень быстро, словно не решил, убегать или нет.

Ника припустил следом.

— Погоди! Эй, ты же друг человека! Собака выбежала на поляну,где были свалены спиленные и, очевидно, давным-давно позабытые столбы.Остановилась.

Фандорин с разбегу не сразу увидел, что возле штабеляразлеглась целая собачья стая. Один пес, широкогрудый, с наполовину облезлойбашкой, поднялся и оскалил желтые клыки. Остальные тоже немедленно вскочили.Как мало эти лесные пираты были похожи на городских собак! Ни тени робости илизаискивания, никакого виляния хвостом. А глаза примеривающиеся, как быоценивающие, что ты такое: опасность или добыча.

Похолодев, Ника вспомнил прочитанную где-то статью о том,сколько в подмосковных лесах развелось бездомных псов. Они давно, Бог знаетсколько поколений назад, одичали и запросто нападают на оленей, на лосей, аиногда и на людей.

С перепугу Николас пожалел о выброшенном пистолете, но тутже устыдился. Что ж теперь, без пистолета ни шагу, что ли? Чуть-что, давай,пали, решай все проблемы при помощи свинца! Человека убил, теперь еще собакперестреляй. А разве они виноваты, что люди их или их предков выгнали из дома?Неужто ты мог бы застрелить вон ту каштанку с квадратной мордой? Или вон турыжую нескладеху с мордой колли и коротенькими лапами таксы?

Он попятился назад — не слишком быстро, чтобы это невыглядело, как бегство. Собаки провожали его глазами, враждебности пока непроявляли.

Шагнув за дерево, Фандорин развернулся и тут уж дунул совсех ног.

Бежал, пока не отлетела размокшая подметка на тапочке.Кое-как прицепил ее обратно. Сел на поваленное дерево, стал анализироватьситуацию.

Не тайга же. Какого размера может быть лесной массив вближнем Подмосковье? Максимум несколько квадратных километров.

Это он просто запаниковал, вот и стал метаться безо всякоготолка и смысла.

Что говорит в подобных случаях своим клиентам специалист поумным советам? Сначала нужно локализовать первопричину стресса.

Она совершенно очевидна, мысленно сказал специалисту НиколасФандорин. Я совершил убийство. Однажды мне уже доводилось стрелять в человека,но в тот раз, слава Богу, обошлось. А теперь не обошлось. Веснушчатый парень,на вид лет двадцати пяти, мертв. Его девять месяцев вынашивала мать, потом ондолго рос, познавал мир, о чем-то мечтал, а я всё это перечеркнул. Каким быплохим ни казался тебе кто-то, убивать его нельзя, потому что каждый человек —это вселенная. И каждого человека (ну, или почти каждого) кто-то любит, длякого-то он свет в окошке, кому-то без него и жизнь не в жизнь.

Советчик печально покивал, вникнув в суть проблемы. Иответил так.