– Может быть, нашелся бы для Корыбута еще и третийплюс. Съезд в Луцке разделил Ягеллу с Витольдом, а поскольку роль подстрекателясыграл Люксембуржец, то Ягелло поищет способа, чтобы Люксембуржцу за этоотплатить. Можно допустить, что этим способом будет князь Корыбут. Можнодопустить, что Корыбут станет котироваться значительно выше. Может быть нелишнебыло поставить на эту карту?

Прокоп какое-то время покусывал усы.

– Нелишне, говоришь, – повторил он наконец. –Ставить на карту говоришь. Говоришь, что котировка возрастет. Ты такойдальновидный стратег и политик? До сих пор ты как-то не проявлял талантов вэтом направлении. Как медик и маг ты был определенно лучше. Итак, возможно, этомагия? Астрология? Ты этим с литвином занимаешься? Если так, то пусть и яузнаю, что в звездах слышно, какие сенсации, какие причуды судьбы ворожат намвращения небесных тел, конъюнкции и оппозиции?

– На Петровом престоле, – осторожно началРейневан, – вскоре воссядет новый наместник. Великий князь Витольд доэтого не доживет, умрет в предпоследний год понтификата Мартина V. ВладиславЯгелло, король польский, переживет их обоих, как Витольда, так и Мартина.Земную юдоль он оставит в четвертый год понтификата нового папы.

Прокоп молчал.

– Я допускаю, – допустил он наконец, – чтопророчество, как обычно, не является до конца ясным. И не оперирует конкретнымидатами.

– Не является, – Рейневан и глазом неморгнул. – И не оперирует.

– Хм. Но Мартину, как ни считай, уже добрых шестьдесятза плечами, двенадцать лет от конклава проходит. Вроде бы нездоровится ему,того и гляди, прикажет долго жить… Хм! А Витольд, говоришь, прикажет долго житьперед ним, еще перед папой Мартином постучит в ворота рая… Хм. Интересно. Тыслышал о гороскопе, который составил для королевы Соньки астролог Генрик изБжега?

– Слышал. Гороскоп не слишком благоприятный для сыновейЯгеллы, Владислава и Казимира. Якобы за время их правления на польскоекоролевство свалятся несчастья.

– Но они будут править, – сказал с нажимомПрокоп. – Оба будут править. В Вавеле. Сначала один, после него второй.

– Они королевичи, так что это, пожалуй, нормально.

– Мы говорим о Польше, – напомнил Прокоп. –Там ничего и никогда не является нормальным. Ну да ладно, гороскопы бываютлживыми, не говоря о ворожеях. Ну что ж, наш интерес к будущим делам не сдержитникто. Раз уж мы об этом заговорили, то что с князем Корыбутом? Что ему звездыпророчат?

– Ему, – пожал плечами Рейневан, – пророчаткак раз хорошо. Во всяком случае, он сам так считает. Умереть ему предстоит надсвятой рекой, после того, как смеряется с волком. Волк, считает Корыбут,согласно пророчеству Малахии, – это преемник Мартина V. А святая река –это Иордан. Поскольку князь не собирается в Палестину и не намерен над Иорданоммеряться с папой, то считает, что это пророчество обеспечивает ему долгие годыжизни.

– А ты как считаешь?

– Духи своими пророчествами иногда потешаются надлюдьми. А пророчество Корыбута слишком напоминает мне легенду Герберта изОрильяка, папы Сильвестра II. Папе Сильвестру пророчили, что он умрет послетого, как отслужит мессу в Иерусалиме, поэтому он думал, что если туда непоедет, то будет жить вечно. Он умер в Риме, после того, как отслужил мессу вхраме Санта-Кроче. Храм называли Иерусалимом.

– Ты говорил об этом Корыбуту?

– Нет.

– И не говори.

Director operationum Thaboritarum встал, прошелся покомнате, открыл окно. Повеяло весной.

– В понедельник вы отправляетесь в Силезию. Вы должнытам уладить важные дела. Я доверяю тебе, Рейневан. Не подведи меня. Потому чтоесли подведешь, я из тебя душу вытяну.

Наступило Пальмовое воскресенье,[129]которое в Чехии называют Цветочным. Колокола зазывали верных на крестный ход, апотом на мессу. Точнее, на две мессы.

Мессу для гуситов совершал сам Прокоп Великий, верховныйкомандующий полевых войск. Естественно, по таборитской литургии, под открытымнебом, за городскими стенами, на лугу, который назывался Карповым, возле Чашина столе, накрытом скромной белой скатертью. Месса для католиков, главнымобразом поляков, совершалась в городе, в церкви Святого Варфоломея, а совершалее перед алтарем ксендз Колатка, приходской священник из Наседля, специальнодля пастырских целей схваченный во время набега на Опавско и отправленныйвместе со всеми литургийными одеяниями, принадлежностями и приборами.

Рейневан принимал участие в гуситском богослужении. Шарлейне принимал участия ни в каком. Культ, как он говорил, давно ему надоел,торжественность стала скучной. Самсон пошел на речку, долго прогуливался вдольберега, поглядывая на небо, на кусты и уток.

На Карповом лугу Прокоп Великий провозглашал перед собраниемсвою проповедь.

– Вот наступает страшный день Господень! – кричалон. – Огромнейшее недовольство и страшный гнев, чтобы землю превратить впустыню и погубить на ней грешников. Потому что звезды небесные и Орион небудут светить своим светом, солнце затмится от начала восхода и месяц своимсветом не засветит!

– Пусть бы вы даже умножали молитвы ваши, я не выслушаювас, – провозглашал с амвона Святого Варфоломея ксендз Колатка, –руки ваши наполнены кровью. Омойтесь, очистите себя! Отвергните зло дел вашихпред очами моими! Прекратите творить зло! Приучайтесь к добру! Заботьтесь осправедливости, помогайте обездоленному, призрите сироту, заступитесь за вдову!Тогда ваши руки, хоть бы были как пурпур, как снег побелеют; хоть бы были алые,как пурпур, станут белыми, как овечья шерсть.

– Господь, – несся по Карповом лугу басПрокопа, – кипит гневом на всех язычников и бурлит от негодования на их войска!Он предназначил их на истребление, на убой их выдал! Убитые их лежат покинутые,удушливый смрад исходит из их трупов; размякли горы от их крови!