На том конце провода ахнули. После паузы дрожащий голоспроизнес:

– Как это случилось?

– Грабитель, – ответил он с горечью. –Наркоман. Неконтролируемые эмоции... Выстрелил, хотя в этом не было никакойнеобходимости.

– Бедная моя мама, – донесся слабый потрясенныйголос. – Бедная моя мамочка... Его поймали?

– Я арестовал его, – ответил он невесело. –Боюсь, что признают невменяемым, и снова выйдет на свободу. Но если признаютвменяемым, то лет десять ему обеспечено! Каторжной тюрьмы. И даже если будетвести себя хорошо, а такие на это мало способны, то все равно лет пять тампробудет...

Из мембраны вырвался глубокий вздох:

– Ты всегда был на высоте, папа. И сейчас... сумеларестовать преступника! Держись, папа. К сожалению, я не смогу приехать напохороны. Я только что получила хорошее место помощника юриста в крупнойфирме...

Она щебетала, объясняла, но Фред и так все понимал и неосуждал. Более того, одобрял: дочь как раз начала подниматься по служебнойлестнице, и не стоит портить имидж деловой и работающей женщины напоминанием,что у нее есть семья, родители, что она тоже может, как и все, болеть и невыходить на работу.

– Не беспокойся, – сказал он тепло. – Я здесьуправлюсь со всем сам. Работай, чтобы я гордился тобой. Я люблю тебя, крошка.

– Я люблю тебя, папа!

После обеда настойчивые звонки заставили потащиться наработу. Шеф ахнул, переменился в лице, узнав о трагедии: Шейлу в управлениизнали и любили.

– Прости, я не знал, – сказал он с глубокимсочувствием. – Тут куча дел, но я не верю, что работа может как-тоутихомирить боль. Скорее, работу запорешь... Езжай домой, отлежишь, приди всебя. Хочешь, я скажу ребятам, чтобы отвезли тебя. В твоем состоянии даже заруль опасно...

– Спасибо, – поблагодарил фред. – Спасибо, номашина меня слушается всегда.

– Отдыхай, – он проводил его до дверей кабинета, упорога хлопнул себя по лбу, – постой, что-то звонили из морга, просилитебя настоятельно заехать. Это тебе по дороге, загляни?

В морге местному инспектору зачем-то понадобилось в его присутствииподписать кучу бумаг, он старался на смотреть на обескровленное лицо Шейлы, ещеутром такое милое и счастливое: еще бы, вчера со значительной скидкой купилановую модель бесшумного пылесоса!

Дома он включил телевизор, достал из холодильника бутылкувиски. Впервые за долгие годы возникло давно забытое желание напиться до потерипульса. Он свинчивал крышку, когда в дверь позвонили. На экране домофонапоявилось милое даже в синеватом свете лицо Джоан, одной из подруг Шейлы. Онснял трубку:

– Алло, Джоан?

– Я к тебе, Фред, – донесся искаженным помехамиголос. – У тебя сейчас беда...

Он молча нажал темную ребристую кнопку. В коробочке запищалмеханизм открываемой двери. Оглядевшись, сунул бутылку обратно в холодильник,женщины не должны видеть мужчин слабыми.

Джоан прямо с порога шагнула к нему с протянутой рукой, вглаза блестели слезы:

– Фред, это ужасно!

– Врачи ничего не могли сделать, – ответил он. Еепальцы были теплыми и влажными, она явно вытерла слезы перед дверью, но теперьее чистые глаза снова быстро наполнялись влагой. – Она умерла еще подороге...

– Фред, я просто не могу поверить. Мы с Шейлой дружилиуже лет семь, если не больше. С тех пор, как я переехала в этот район, я сразувлюбилась в Шейлу. Фред, я просто не знаю, как тебе выразить свою сочувствие!

Она усадила его на диван, прошлась по комнате, в глазах былоглубокое понимание и скорбь.

– На тебе лица нет, – голос ее был мягкий. –Тебе надо принять ванну... лучше горячую, а потом заснуть как можно крепче. Сонукрепит психику. А ты сейчас весь как комок нервов.

Он слышал как хлопнул холодильник, ладонь ему обожглохолодной упаковкой баночного пива.

– Выпей, – сказала она мягко. – Еслизахочешь, там еще семь баночек. Только виски не пей, ладно?

– Ладно, – сказал он тупо.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Она исчезла, только запах духов напоминал о ее присутствии.Фред сделал пару глотков, из соседней комнаты донесся стук каблучков, затемхлопнула крышка стола с другой стороны, а когда он покончил с третьей бабочкой,Джоан снова выросла на пороге:

– Ты лучше иди в ванную. Я набираю воды, не пропусти, ато пойдет через край...

Он открыл дверь, навстречу хлынули хвойные запахи,напомнившие ему склоны Скалистых гор. Сердце на миг сжалось: Шейла всегдадобавляла в воду экстракт хвои, зная его вкусы и предпочтения.

Спасибо, Джоан, сказал он мысленно. Женщины всегдасплетничают о мужьях, так что Джоан, как и все ее подруги, до мелочей знает егопривычки. Если бы сейчас здесь была не Джон, а Мерилин или даже совсем редкозаглядывающая Кэролайн, то все равно вода в ванной приняла бы зеленоватыйоттенок и пахла бы хвоей.

Теплая вода приняла его, как принимала все годы. Со дняподнялись пузырьки, усеяли его волосатые ноги множеством серебряных жемчужинок.Он откинулся на покатый край, тело стало невесомым. Вода подошла к краю, мышцыв невесомости расслабились. Тепло проникало во внутренности.

Замедленными движениями он скреб ногтями по коже. Серебряныепузырьки срывались частыми гроздьями, а под ногтями скапливались колбаскижирового слоя, которые Шейла, дразнясь, называлась грязью. Сегодня организм заодин день выбросил через кожу столько отходов, сколько раньше выделял разве чтоза неделю.

Усталость медленно вымывалась из тела, но взамен пришлотакое сильное расслабление, что ощутил как тепло теперь пошло уже изнутри, телоразогрелось, веки начали опускаться.

Дверь распахнулась, Джоан переступила порог, глаза ее былинесколько виноватыми, но в следующий миг она смотрела на Фреда уже честно итвердо. На ней был халатик Шейлы, что едва-едва сходился на талии: Шейла быланамного миниатюрнее.

– Ну как, отмок? – спросила она дружелюбно.

– Не совсем. – ответил он, как отвечал уже второйдесяток лет, – остальное можно отскрести.

– Отскребем...

Ее руки привычно взяли мочалку. Он привстал на колени,выгнул спину. По коже сладко прошлось умеренно жесткой щеткой. Он выгнул спинусильнее, как бродячий кот при виде противника, услышал тихий смешок сверху, ащетка сильно и уверенно скребла по коже, сдирая въевшийся пот, смываяусталость, заставляя кровь двигаться по телу быстрее.

Потом по шлепку по заднице он встал, повернулся, упираясьруками в мокрый кафель, а заботливые руки терли и скребли поясницу, ягодицы,затем она велела повернуться, он поочередно ставил ноги на край ванны, онаскребла щеткой ноги, кусочком пемзы потерла пятки, хотя кожа еще не успелазагрубеть.