— Что потребуете?

— Да ничего особенного. Вы же гордая, сами непопросите, вот и приходится — открытым текстом… Во-первых, по возвращенииникому ничего не расскажете. Во-вторых, не будете на берегу ставить палки вколеса.

— По-моему, я и не ставила, — сказал она с некоторойстроптивостью. — Даже однажды помогла вам выпутаться из скверной ситуации…вернее, ему, — она кивнула на Мазура.

— Помню. Ценю, — серьезно сказал Кацуба. — Но это былораньше, а могу ли я на вас полагаться теперь?

— Хорошо, — сказала Даша. — Значит, слово против слова?

— Заметано, — поклонился Кацуба.

Мазур оглянулся — в дверь вошли двое матросов, неся большойсверток брезента, расстелили его рядом с трупом, непринужденно, дажеравнодушно, словно по распоряжению боцмана занимались обыденной приборкой.

— Потом замените стекло, — распорядился Степан Ильич. —Сквозняк, только простуды нам не хватало… — И повернулся к Кацубе: — Какиебудут распоряжения?

Кацуба словно бы удивленно пожал плечами:

— А какие тут могут быть распоряжения? Выходите к буям.Парни должны закончить с «Верой».

— Вы же говорили… — вырвалось у Даши.

— Дарья Андреевна, я же вас не учу, как устраиватьоблавы на воришек, вот и мы лучше знаем, как непобедимой-легендарной себя вестив трудных ситуациях… Что вы фыркаете? Согласен, бывшая непобедимая илегендарная — так ведь и вы давно уже на пару ступенечек опустились…

* * *

…Зрелище было самую чуточку сюрреалистическое — казалось,кабели и тросы тянутся словно бы из ниоткуда, возникая в зеленовато-синеммареве над головой Мазура. Не над самой головой, конечно, но все равно, будтоиз другого измерения тянутся… Он вновь сидел на выпуклом борту «Веры», вокругкоторой, вдруг оказалось, наворочено столько сложностей. Кровавых в том числе.Напарник вел себя лучше, чем следовало ожидать, работал без суеты инервозности. Уже два раза выныривал из дыры и давал краткий отчет посредствомблокнота. Ничего особо сенсационного Вася пока что не обнаружил — согласно егорапортам, там, внутри, отыскалось еще несколько кают, обставленных с разнойстепенью роскоши. Костей, конечно, не было — даже если кто-то остался на борту,скелеты растворило море. Несколько удивляло другое — полное отсутствие м е л ки х вещей. Ржавый револьвер, отыскавшийся в трюме, был единственной находкой,которую можно сунуть в сумку и унести с собой. А ведь на таком корабле, личномпароходе небедного купца, должно остаться изрядно мелочей, которые вряд листали бы спасать при кораблекрушении: навигационные приборы, какие-нибудьзавалявшиеся в столе безделушки, металлические деньги — золото в воде ничуть нетеряет вида, — да мало ли что?

Быть может, в этом и не было ничего удивительного — не зрякто-то, опытный в водолазном деле, проделал газосваркой целых две дыры.Хватило, надо полагать, времени, чтобы обыскать весь корабль и подмести подметелку. Вот вам и версия — банда торговцев антиквариатом, решившая поживитьсяна историческом судне. Увы, отпадает. Не столь уж велика добыча, не окупиттрудов. Можно, конечно, предположить, что при крушении — вернее, умышленномзатоплении — погибли все, и на борту остался не просто антиквариат, каким стечением времени стали часы от Павла Буре, золотые монеты из портмоне и прочаядребедень — а н а с т о я щ и е ценности. Вряд ли купец Дорофеев собирался вНорвегию с пустыми руками, все мало-мальски ценное должен был сволочь на«Веру». Но и эта версия опять-таки не объясняет всех странностей. Ни однойстранности не объясняет, что вернее. Окажись кораблик трудолюбиво вычищенным отдорофеевских сокровищ, на него попросту махнули бы рукой. Оставшаяся отвыкопанного клада яма никого уже не интересует. Разве что… Разве что ценностидо сих пор покоятся где-то в тайнике? На любом судне масса укромных местечек,где можно оборудовать тайник.

А это уже проблеск. Стоит предположить, что тайник есть, ите, кто тут шарил, его так и не отыскали. Музей потому и подпалили, чтоопасались: в запасниках сохранились какие-то припорошенные пылью и траченныемышами документы, способные навести пытливого человека на след. Вовсе необязательно, чтобы документы и в самом деле остались. Варнаки, изничтожившиеодин из немногочисленных очагов здешней культуры, могли с ч и т а т ь, чтодокументы уцелели…

Он поднял голову. Сработало чувство опасности — то ли водаприлежно передала случайный звук, то ли темнота в отдалении как-то не таксгустилась…

И тут же послышались резкие удары железом по железу — идущиесверху. Длинная, показавшаяся бесконечной дробь. Почти сразу же Мазур увиделисточник поднявшегося наверху переполоха.

Они приближались с норд-норд-оста — три аквалангиста, идущиеклассическим, наработанным «дельфином», вырисовывались все четче, вот они ужепересекли несколько условную границу меж светом и мглой… Двое волокутцилиндрический предмет в половину человеческого роста, на вид довольно тяжелый,третий держится левее и выше…

Не было времени ворковать с Кацубой по телефону. В два счетаМазур отсоединил штекер, обмотал свой конец телефонного провода вокруг талии,засунул разъем за пояс, чтобы не путался под ногами. Отпрянул назад — и тут жесообразил, что струйка пузырей все равно его выдаст. Хорошо еще, при них незаметно ничего стреляющего — только ножи на поясах. Ну, тем лучше, игранашенская… Лишь бы Вася не выполз некстати. Трое не выпускают ни единогопузырька — сие нам знакомо, мы, знаете ли, сами с такими аквалангами главнымобразом и плавали…

Заметили! И отреагировали в хорошем темпе, недвусмысленно —цилиндрический груз мгновенно был выпущен из рук, медленно, тяжело пошел надно. Вся троица схватилась за ножи.

Под водой не поговоришь — а значит, придется обойтись безпопыток их уболтать для начала, разыграть из себя сельского придурка,примостившегося тут опохмелиться пивком. Здесь вам — глубина, здесь другиеправила…

Ничуть не колеблясь, Мазур выхватил нож. Оттолкнулся обеиминогами от борта, взмыл над ними — аквалангист в положении «навзничь» несколькоболее беззащитен и ограничен в маневрах, нежели тот, кто нападает на него,будучи в нормальной позиции…

Разомкнулись, шарахнулись в стороны — но без попыток выстроитьклассический «невод», о котором подумал бы в такой ситуации мало-мальскиопытный боевой пловец. «Не «акулы»», — молниеносно пронеслось в голове уМазура, выполнявшего хорошо продуманный пируэт по траектории ухода. Под водойне новички, но о подводном бое представления самые примитивные, кинулись,словно парни в заурядной деревенской драке, размахивая выставленными ножами,мешая друг другу.

Но благодушию тут не место. В поддавки играть нельзя — и огуманизме следует забыть накрепко. Хоть и неопытны в искусстве подводного боя,но их втрое больше, настроены решительно, достаточно, чтобы один из нихперерезал шланг или нанес серьезную рану — и каперангу Мазуру будет уныло…