— А что по этому поводу сказал твой преподаватель?

— Он сказал, что у меня гигантомания.

Тут раздался мощный взрыв, где-то совсем рядом. Вслед завзрывом послышалась автоматная очередь, тяжелый топот, русский мат вперемежку сабхазскими и чеченскими ругательствами.

«Вот и все, — устало подумал Вадим, — сейчас откроетсядверь, и нас расстреляют. Вахтер все передал Константинову, и в село вошелспецназ. Только не молчать сейчас, чтобы Машенька не успела по-настоящемуиспугаться».

Он вдохнул теплый детский запах ее волос и прошептал:

— Я очень люблю тебя, малыш. Если захочешь, мы будем жить вМоскве. Я продам дом и квартиру, это большие деньги. Купим теплую дачунеподалеку от города, с ванной и с камином. А хочешь, вообще уедем в Америку. ВНью-Йорке есть одна частная клиника, меня приглашали туда работать. Если твоиродители согласятся, возьмем их с собой. Как ты думаешь, они согласятся?

— Не знаю… — еле слышно прошептала Маша.

— Мы попробуем их уговорить. Или останемся в Москве. Сработой у меня не возникнет проблем. Ты закончишь институт, потом родим с тобойребеночка. Как ты думаешь, кто у нас получится, девочка или мальчик?

Громыхнуло еще раз, прямо за стеной сарая. Стены сильнозадрожали. Маша что-то прошептала в ответ, но Вадим не расслышал. За спинойраздалось легкое потрескивание, запахло дымом. Вадим понял — стена сараязагорелась. Еще немного — и вспыхнет сухая стружка на полу.

«Что сработает первым? Огонь или дым? — подумал он. —Хорошо, если мы задохнемся угарным газом. Это не больно. Тогда мы непочувствуем огня. Неужели они забыли о нас? Чем сгореть заживо, лучше уж пустьпристрелят!»

— Ляг на пол! — крикнул он Маше в ухо, они уже не разбиралислов из-за грохота взрывов и близких автоматных очередей.

Тяжестью своего тела он попытался откатить ее подальше оттой стены, которая загорелась снаружи. Когда наконец обоим удалось перебратьсяк другой стене сарая, еще не тронутой пламенем, дым повалил клубами, сквозь щелимежду бревнами стали прорываться сначала шипучие искры, потом вспыхнул огонь.Затлела стружка на полу.

«Может, попытаться взломать дверь? — в отчаянии подумалВадим. — Если им не до нас в этой бойне и снаружи нет стражи, мы могли бывыползти…»

И тут дверь открылась. От сквозняка стружка на полувспыхнула. На пороге показалась мощная фигура Максуда с автоматом наперевес.Слонопотам закашлялся от дыма и начал озираться по сторонам. Он их пока невидел, и Вадим, закрыв Машу своим телом, шепнул ей на ухо:

— Не дыши. Сдержи кашель. «Пусть он подумает, что мы ужемертвы, что задохнулись дымом. В горящий сарай он не решится войти…» — надежда,конечно, слабая, но что делать!

Максуд действительно ничего не видел. Его глаза слезились отдыма. Он стал методично, наугад прошивать все пространство сарая автоматнымиочередями. Вадим чувствовал, как Маша дрожит и давится кашлем. Он сам елесдерживал этот особый удушливый кашель, который возникает от едкого дыма.Стрельба на минуту прекратилась — Максуду требовалось перезарядить автомат. Нотут же раздалась еще одна очередь и вслед за ней тяжелое, мягкое падение тела.Приподняв голову, Вадим различил в отсветах огня огромную фигуру на горящемполу. Огонь, ползущий по стружке, задержался, обтекая тело. К запаху дымапримешался сладковатый, тошный запах тлеющих тряпок и обгорающей человеческойкожи.

— Эй, есть кто живой? — услышали они молодой голос,говоривший по-русски без всякого кавказского акцента.

На пороге сарая стоял спецназовец в камуфляже.

— Да! — крикнул Вадим. — Помогите нам, мы связаны!

— Где вы? — Парень шагнул в сарай. — Ни хрена не видно!

— Здесь мы, здесь! — жалобно подала голос Маша.

Одним прыжком спецназовец подскочил к ним, ножом перерезалверевки на ногах.

— Идти можете? — спросил он, помогая им подняться.

— Да, — ответил Вадим, — только мы в наручниках. У убитогомогут быть ключи.

— Некогда! Некогда искать! Сейчас все вспыхнет к едренефене, — прокричал парень, давясь кашлем.

Они выбежали из сарая, спецназовец на бегу вздернул автомати дал дугу очереди по шевелившимся впереди кустам. Оттуда в ответ застрекоталабесконечная очередь.

— Да пригнись ты, Мария Кузьмина, — крикнул спецназовец, —голову прямо под пули подставляешь.

Всему отряду сообщили по связи имена и приметы заложников.Их стали искать сразу, как только вошли в село. Найти уже не надеялись, номладший лейтенант Василий Блинов, пробегая мимо загоревшегося сарая на краюсела, увидел, как огромный чечен поливает очередью наполненный дымом сарай, итут же догадался, кого он может там достреливать. Василий не ожидал увидеть ихживыми. Но повезло. И им, и ему. Полкан из Москвы сказал по связи, что за живыхзаложников повысит звание, как и за живого Ахмеджанова.

Сарай у них за спиной полыхал уже со всех сторон открытымпламенем. Вокруг трещали очереди, тарахтели отдельные пистолетные выстрелы.Что-то тонко и длинно просвистело рядом.

— Ложись! — вдруг завопил спецназовец, падая на землю иувлекая за собой Машу и Вадима.

Просвистело прямо над головой, а через секунду раздалсякороткий взрыв, вздыбивший фонтан земли и мелких камней. Отряхиваясь, пареньприподнялся на локте.

— Руки дайте мне. Попробуем снять браслеты, пока потишестало. Ты первый, Вадим Ревенко. У тебя браслеты туго сидят, руки затекли.

Руки у Вадима действительно затекли и покраснели. Ключ отнаручников из Васиного боекомплекта не подошел. Матерясь, то и дело припадаялицом к земле, он извлек из комплекта мощные кусачки для проволоки и ловкоперекусил кольца между браслетами — сначала у доктора, потом у Маши.

— Пока так хотя бы, — прокомментировал он, — возитьсянекогда сейчас.

— Спасибо, — сказал доктор, — как тебя зовут, спаситель?

— Василий. Можно просто Вася.

— Очень приятно, Вася. Спасибо тебе, — улыбнулась Маша.

Послышался треск и грохот — обрушилась крыша сарая. Во всестороны полетели искры и куски горящего дерева. Как бы в ответ после небольшойпередышки ударила автоматная очередь. От заброшенного колодца отделились двефигуры. Сгорбившись, бежали чеченские боевики. Они поливали автоматнымиочередями все вокруг себя.

— Прижмись к земле! — скомандовал Вася. — Не торчать!

Опять тонкий свист. Бабахнуло там, где пробегали двое.Сгорбленные фигуры исчезли в яркой вспышке. — Теперь быстро уходим! Бегитевперед, к лесу. Я вас прикрою!