Раньше, когда я спрашивала Лорен, чем она будет заниматься после школы, у нее не было ответа. Она, вероятно, была намного умнее большинства Божественных, но об университете не могло быть и речи.

– Брайтон, – сказала она, встряхивая молоко в коробке. – Я, наверное, перееду в Брайтон или что-нибудь в этом роде. Или Борнмут.

– Что в Борнмуте?

– Я не знаю, никогда там не была, но звучит хорошо. Море и все такое, – сказала она и швырнула пустую бутылку из-под водки в кусты.

По дороге домой Лорен, намеренно или нет, выбрала маршрут, который вел нас по улице Керри. Когда мы приблизились к ее дому, я смотрела вперед, делая вид, что не узнала его, но Лорен отпустила мою руку и пошла в их палисадник.

– Лорен, пожалуйста, – взмолилась я.

Последняя, кого я хотела видеть, была девушка Стюарта.

– Йоу, выходи сюда, цыганка, – крикнула Лорен, стуча в дверь, но, к моему облегчению, никто не ответил.

Она посмотрела в щель почтового ящика.

Я никогда не понимала, почему Лорен так ненавидела Керри. Когда я спрашивала ее, она закатывала глаза, как будто это было очевидно. Бывшая Король Эдмунд, Керри, возможно, была школьным хулиганом, загоняла Лорен в угол на детской площадке, плевала на нее, дергала за волосы, дразнила, как Скиппер Джерри. Или, может быть, ее единственным преступлением было то, что она украла брата Лорен.

Несколько соседей выглядывали из парадных дверей, чтобы понять, в чем дело.

– Эй, потише, ладно? – сказал мужчина через стену.

– Лорен, брось, их даже нет дома, – взмолилась я. – В чем смысл?

Лорен вызывающе фыркнула, проливая молоко через прорезь для почты.

Казалось, это вдохновило ее.

Она повернулась к мусорным бакам и открыла крышки. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти боеприпасы, которые она искала. Она торжествующе потрясла в воздухе испачканным подгузником и, прежде чем я успела что-нибудь сделать, чтобы остановить ее, измазала им дверную ручку дома Керри. В ужасе я могла только стоять и наблюдать за ней.

Через дорогу сосед грозился вызвать полицию.

Что сказали бы мои родители, если бы меня арестовали за то, что я бросала дерьмо в чей-то дом? Я представила их реакцию: мою мать вызвали из Лондона, ее планы на выходные испорчены; мой отец расхаживал по офису, звонил своим знакомым, старался скрыть это от газет, – и сразу почувствовала себя трезвой.

– Пожалуйста, – прошипела я. – Остановись.

Но Лорен только захихикала.

– Просто подожди, пока твой отец узнает об этом, – крикнула соседка, читая мои мысли, и ворвалась в свой дом, как будто собиралась вызвать мистера МакКиббина.

Это, наконец, привлекло внимание Лорен.

– Назойливая старая кошелка, – пожаловалась она и выбросила подгузник на улицу. – Пошли.

Я колебалась. Лорен все еще была пьяна, гудела от адреналина, словно заряженный пистолет. Я понятия не имела, что она задумала, что еще она могла сделать, куда могла меня привести. Но когда я думала о том, чтобы вернуться в школу, отсиживаться в комнате отдыха со Скиппер и близнецами или сидеть в своей пустой комнате в общежитии, глядя лишь на маленькое деревянное распятие на стене, мне хотелось рыдать.

– Куда пойдем? – осторожно спросила я Лорен.

– Понятия не имею. Домой, – сказала она и вытерла руки о стену.

– А что насчет Джоан?

– Ее нет. Ушла в кино со Сью.

– Хорошо, – наконец согласилась я. – Но ненадолго.

Дом был таким, каким мы его оставили, – темным и пустым, в раковине все еще стояли грязные тарелки. Мы украли из холодильника две бутылки пива. Через какое-то время я перестала думать о Стюарте, Скиппер или даже Джерри и начала расслабляться. Лорен увеличила громкость стерео в гостиной. Я продемонстрировала Лорен, как мальчики танцевали на школьных вечеринках, подпрыгивая, бодая меня головой. Я плюхнулась на диван рядом с ней, у меня кружилась голова, я не могла стоять.

– Боже, ты худая сучка, – сказала Лорен, сравнивая наши тела.

Я посмотрела вниз. Стучащие колени, бедра не больше икр, ноги как чистящие палки для труб. Я почувствовала, как на меня снова накатила волна горя. Лорен была права, я была ужасна, как ходячий скелет. Я попыталась прикрыться.

– Эй, не пойми не так; я не это имела в виду.

Я выпила свою банку.

– Я ненавижу свое тело, – призналась я.

– Ты что?

– Ненавижу свои ноги и все лицо.

– Ох, заткнись. – Лорен выглядела искренне удивленной. – Ты такая красивая.

Я знала, что это неправда. Я ждала, что она саркастически рассмеется, но она не засмеялась. Это был первый настоящий комплимент, который она мне сделала. В тот момент я так сильно в этом нуждалась, так жаждала чьего-то одобрения, как собака, ожидающая угощения со стола, что почти захныкала.

– У меня огромный нос, – сказала я, прикрывая его рукой.

– Заткнись, ты просто аристократка. У всех аристократок большие носы.

Я толкнула ее локтем.

– Я чертовски ненавижу свои волосы, – призналась она, отхлебывая из банки.

– Что?

Я не могла поверить в это. Волосы у нее не были мышиными, как у меня, они не завивались, когда намокали. Они были гладкими, серебристыми, воздушными.

– Но они же потрясающие, – сказала я, протягивая руку, чтобы прикоснуться к ним.

Они буквально текли по моим пальцам, как вода.

– Отвали. Я оставила их только из-за мамы. Она всегда хотела настоящую девочку, а не пацанку.

Я помогла Лорен убрать их за шею, чтобы посмотреть, как она будет выглядеть с короткой стрижкой.

Она смотрела на себя в зеркало.

– Мой отец сойдет с ума.

– Тебе и с длинными волосами очень хорошо, – сказала я, пытаясь заставить ее почувствовать себя лучше.

Ее лицо застыло, и она вышла из комнаты.

– Что ты делаешь? – крикнула я вслед.

Когда она спустилась по лестнице, то уже была вооружена электрической бритвой и большими кухонными ножницами.

– Ни за что, – сказала я.

– Слабачка.

Она взяла в кулак волосы и отрезала. Половина ее серебристого занавеса исчезла.

Я вскрикнула.

– Боже мой.

Она отстригла еще один кусок сзади, держа ножницы в сантиметре от головы. Затем она протянула мне бритву.

– Ты собираешься просто стоять там или что?

Она опустилась на колени и закрыла глаза. Я сделала несколько глубоких вдохов, застыла на месте, а затем провела бритвой прямую линию от макушки до затылка. В этом действии было что-то мощное, Божественное.

– Опусти подбородок, – приказала я.

Я сделала полумесяцы вокруг каждого уха.

Я коротко срезала ее бакенбарды и челку до самой макушки. После того как все ее волосы исчезли, я сказала ей держать глаза закрытыми и повела ее обратно к зеркалу.

– Три, два, один, – сказала я.

Глаза Лорен открылись.

– Черт, – сказала она и погладила свою