Ноги ее не держали, и она вынуждена была ухватиться задверную ручку, чтобы не свалиться на асфальт. Ее разбирал смех. Джесси непонимала, чему она смеется.

– Наверное, мне надо будет сделать переливание крови.Джералд мертв, а вот кровь пса будет в самый раз, – сказала она, и это вызвалоу нее приступ смеха. Все еще смеясь, она засунула руку в правый карман. Ищаключ, она вновь почувствовала ужасный запах: существо с коробом стояло прямо заее спиной.

Смех замер на ее губах. На миг ей показалось, что она видитэти узкие щеки и черные провалы хищных глаз. Но на ступеньках никого не было, илишь открытая дверь чернела прямоугольником в стене дома, освещенного луной.

«Поспеши, – сказала Хорошая Жена Бюлингейм. – Садись-ка вмашину, пока не поздно, а?» – Уползу, как амеба, и разделюсь на части, –согласилась Джесси и засмеялась еще громче, доставая ключ из кармана. Он чутьне упал из ее дрожащих пальцев, но ей удалось его подхватить. – Сексуальнаяштучка, – сказала она, с истерическим смехом глядя на ключ.

В окне дома появилось узкое белое лицо пришельца – и сноваисчезло. Теперь только ветер хлопал дверью – только ветер, и больше ничего.

Джесси открыла дверцу, села за руль «мерседеса» и попыталасьвтащить свои непослушные ноги. Она захлопнула дверцу, и когда закрылаконтрольный замок (он запирал все двери машины плюс багажник; разумеется, тутпроявилась несравненная немецкая надежность), неизъяснимое чувство облегченияохватило ее. Она испытывала опущение сладостного душевного комфорта, с которымничто в мире не могло сравниться – разумеется, кроме первого глотка воды из тойлужицы в ванной.

«Как я была близка к безумию и смерти, как близка…» Ладно,все теперь позади. Джесси вставила ключ в гнездо зажигания и повернула его.Никакой реакции.

Однако она не испытала паники. Волна комфорта и покоя неслаее. Думай, Джесс. Она подумала, и быстро пришел ответ: «мерседес» с годамиизносился (Джесси была уверена, что такие машины никогда не становятсястарыми), и в последнее время машина иногда барахлила. Несмотря на немецкуюнадежность. Так, иногда выбрасывал фокусы стартер: при этом водителю следовалоударить разок-другой по рычагу коробки передач между сиденьями, и ударитьсильно. Но поворачивать ключ и ударять по рычагу – эти операции требовали обеихрук, а правая рука и без того ужасно болела. Мысль о том, что надо по чему-тоударить этой рукой, заставила ее содрогнуться, и не только из-за возможногоприступа боли: она была уверена, что от этого снова откроется рана на запястье.

– О Господи, помоги мне… – прошептала Джесси и сноваповернула ключ. Ничего. Не было даже щелчка. И тогда новая идея появилась в ееголове: ее неудачные попытки завести машину не имели ничего общего с коробкойпередач или стартером: это была работа ночного визитера. Это он перерезалтелефонные провода. А потом поднял капот машины, сорвал распределительныйклапан и выбросил его.

Дверь хлопнула. Джесси вздрогнула и нервно посмотрела в томнаправлении. Белое длинное ухмыляющееся лицо выступило из темноты дверногопроема. Еще несколько секунд, и он подойдет, схватит камень и разобьет ветровоестекло, а потом…

Джесси перегнулась, достала левой рукой рычаг над коробкойпередач, ударила по нему изо всех сил, потом дотянулась правой рукой до ключа иснова повернула его.

И опять тишина. Раздался только тихий, ехидный смехмертвеца. Хотя, возможно, это ей показалось.

– Пожалуйста, Господи, помоги завести эту колымагу! –простонала она. Рычаг коробки передач чуть дрожал под ее ладонью, и когда наэтот раз она повернула ключ, двигатель ожил. – Heil, mein Fuhrer!

Она даже всхлипнула от облегчения и зажгла огни. Параоранжево-желтых сверкающих глаз уставилась на нее с дороги. Она закричала,чувствуя, как сердце разрывается, стучит прямо в горле, душит ее… Наконец онапоняла – это был тот самый пес, который оказался, если так можно выразиться,последним клиентом Джералда.

Бывший Принц замер, ослепленный яркими огнями. Если быДжесси сразу перевела сцепление, машина рванула бы и задавила его. Эта мысльдаже оформилась в ее голове как желание, но лишь на миг. Ненависть и страхперед псом ушли: она увидела, как он худ и жалок, как там и сям свисают с негоклочья шерсти, слишком жидкой, чтобы защитить его от холода грядущей зимой. Онприсел на задние лапы и прижал уши от страха.

«Вот создание, которое находится в еще более жалкомположении, чем я», – подумала Джесси.

Она нажала сигнальное кольцо левой рукой. Раздался короткий,низкий звук, но этого было достаточно, чтобы пес бросился прочь. Он исчез влесу, ни разу не оглянувшись назад.

«Последуй его примеру, Джесс. Выбирайся отсюда, покаможешь».

Хорошая идея. Действительно, единственно правильная идея.Джесси опять перегнулась, чтобы левой рукой перевести сцепление вниз. Оновключилось, и машина медленно тронулась по спуску. Ветви деревьев качались имахали ей, тени плясали на дороге и ветровом стекле, опавшие листья шуршали подколесами.

«Я уезжаю, – думала Джесси с изумлением, – правда, я делаюэто, убираюсь отсюда ко всем чертям!» Она ехала по узкой и ненаезженнойгрунтовой дороге, которая выведет ее на Бэй-Лэйн и далее на шоссе 117 кцивилизации. Посмотрев на дом в зеркало заднего вида (теперь, ветреной осеннейночью в лесу, он был похож на обиталище нечистой силы), она подумала: «Почемуон так держит меня? Что здесь происходит?» Часть ее сознания – обезумевшая отстраха, которая так мешала ей вырываться из наручников, – убеждала ее, что ейне удастся убежать отсюда; пришелец с коробом просто играет с ней, как кошка смышкой. Пока она не уехала, во всяком случае, пока не выехала на Бэй-Лэйн, онне оставит ее, он погонится за нею на своих длинных паучьих ногах, и нагонит, иухватится своими струящимися руками за задний бампер, и машина остановится.Немецкая надежность – это хорошо, но она бессильна против тех, кто приходит стого света…

Но дом, подрагивая в зеркале, удалялся, и никто из него невышел. Джесси достигла верха подъема и, ведя машину левой рукой, стала медленноспускаться к Бэй-Лэйн. В конце августа окрестные жители обычно собирались здесьна субботник по расчистке дороги, однако в этом году субботника не было, иветви деревьев почти сомкнулись над ней. Каждый раз, когда ветка стегала покрыше или дверце машины, Джесси вздрагивала.

И тем не менее ей удалось сбежать. Один за другим появлялисьдорожные знаки, которые ей были хорошо знакомы, и другие приметы: скалистыйобрыв, упавшая старая ель с вывороченными корнями среди маленьких елочек.Отсюда было меньше мили до Бэй-Лэйн и меньше двух до основного шоссе.

– Я доеду, если буду спокойна. – сказала она и нажала кнопкурадио большим пальцем. Зазвучал Бах – нежный, строгий и мудрый. Машинанаполнилась музыкой из четырех динамиков. – Чудесно, – еле слышно произнеслаона. И даже последний испуг, который вызвали оранжевые глаза пса в темноте,теперь исчез, хотя при воспоминании о ночном пришельце она снова вздрогнула. –Успокойся, не торопись, и все будет в порядке.