Мэгги постояла пару секунд за плечом Джесси, ожидая, что нанее обратят внимание, а затем с еле слышным «х-мм» вышла из комнаты. Черезполчаса Джесси очнулась и увидела на краю стола остывший сандвич с сыром. Краяу сыра уже загнулись, но она съела его в четыре укуса. И снова обратилась кэкрану* Курсор продолжил свой танец: он бежал вперед, увлекая ее все дальше влес воспоминаний.

"Мне стало немного легче, но я подумала: «Он спряталсятам, так что в зеркале его не видно». Мне с трудом удалось повернуться, хотя яне ожидала, что настолько слаба. Малейшее движение отдавалось болью в руке,словно кто-то дотрагивался до нее раскаленным стальным прутом. На заднемсиденье никого не было, и я попыталась убедить себя, что тени, моя предельнаяусталость и воображение еще раз сыграли со мной шутку.

Но полностью поверить в это я не могла, Рут, – не могла,хотя было прекрасное осеннее утро, вставало солнце, я вырвалась из наручников ииз этого проклятого дома и сидела теперь в своей машине. Мне стало казаться,что если он не на заднем сиденье, то, значит, спрятался за задним бампером иждет. Понимаешь, я не могла отделаться от мысли, что он все еще со мной, всевремя где-то рядом. Даже когда мой здравый смысл твердил, что это только игра тенейи лунного света, я убеждалась, что это ничего не дает, – я его слишком хорошовидела. Потому что каждый раз, когда начинал выть пес, я чувствовала, что онвозвращается: когда ночью половица, скрипела в доме, я понимала, что онвернулся; каждый раз, когда я слышу незнакомый шум на подъездной дорожке, ядумаю, что он вернулся – вернулся, чтобы довершить дело. Так было в то утро вмашине, когда я проснулась, и это происходит почти каждую ночь здесь, в доме наПриморском бульваре: может быть, он прячется за занавесью или стоит в прихожейи ждет, поставив свой короб у ног. Никакая волшебная палочка не поможетизлечить меня от этого. Рут, и это так мучит меня!" Джесси сделала паузу,чтобы выбросить окурки из пепельницы и зажечь очередную сигарету. Она не торопилась.В руках появилась дрожь, однако она не стала их усмирять. Она глубокозатянулась, положила сигарету на край пепельницы и вернулась к компьютеру.

"Не знаю, что бы я делала, если бы сел аккумулятор;вероятно, оставалась бы в машине, пока кто-то не нашел бы меня. Однакоаккумулятор был жив, и мотор завелся с первого раза. Я отъехала от дерева, вкоторое уткнулась, и попыталось вернуть машину в колею. Я хотела и бояласьпосмотреть в зеркальце. Я боялась, что увижу его снова.

Наконец, когда я выехала на Бэй-Лэйн, я не смогла удержатьсяи посмотрела. Разумеется, там никого не было, пустое заднее сиденье, иуспокоилась. Было солнечно и тихо. Я выехала на шоссе 117 и подкатила кмагазину Дэйкена. Это место, где всегда болтаются местные, когда им лень ехатьв Рэнджли или в моттонские бары, Там они в основном едят у стойки орешки и врутпро то, как провели субботу. Я притормозила прямо у бензоколонки и сидела тамминут пять, наблюдая за водителями, какими-то клерками и парнями в комбинезонах,которые входили и выходили. Понимаешь, я не могла поверить, что они реальные. Ярешила, что вот сейчас мои глаза, привыкнут к дневному свету и я стану видетьсквозь них, потому что это привидения. Я чувствовала жажду, и каждый раз, когдакто-то из них выходил с чашкой кофе, жажда становилась сильнее и мучительнее.Но я никак не могла заставить себя выйти из машины и оказаться среди.., средипривидений.

Наверное, я все же сделала бы это, но, прежде чем набраласьхрабрости, подъехал Джимми Игарт и остановил машину рядом со мной. Джимми –отставной офицер из Бостона: он живет на озере круглый год с тех пор, как унего умерла жена в 1987-м. Джимми вылез из своего «бронко», узнал меня и сталулыбаться. Потом его улыбка стала гаснуть, на лице появилось сначалабеспокойство, а потом ужас. Он подошел к «мерседесу», нагнулся, чтобырассмотреть меня, и был потрясен.

Он говорил что-то невразумительное, а я молчала и нерешалась открыть дверцу машины. Безумная мысль пришла мне в голову. Будто мойночной преследователь теперь воплотился в Джимми Игарта. Я понимала, что этобезумная идея, но понимать было мало, потому что я не могла пошевельнуться,чтобы открыть эту проклятую дверцу.

Не знаю, насколько ужасно я выглядела в то утро, однако,видимо, это было действительно страшно, потому что Джимми испугался до смерти.Казалось, он сейчас убежит. Но он все же не убежал, слава Богу. Он открылдверцу «мерседеса» и спросил, что произошло – я пережила столкновение илинападение грабителей?

А мне достаточно было опустить глаза, чтобы понять, что егопривело в ужас. Вероятно, моя рана снова открылась, потому что теперь повязкався пропиталась кровью. Я сидела в крови, кровь была даже на руле, на приборнойдоске, на сиденье.., кровь была размазана даже по ветровому стеклу. Пока этогоне увидишь. Рут, трудно представить, как, оказывается, много крови в человеке.Неудивительно, что у Джимми крыша поехала.

Я хотела выбраться из машины – наверное, я хотела показатьему, что могу сделать это сама, и тем успокоить его, – однако моя правая руказадела за руль, и мир сразу потускнел. Я почувствовала, что вываливаюсь, и вголове была одна мысль: «Вот сейчас мое приключение закончится тем, что яхряснусь об асфальт и выбью себе зубы». Но тут Джимми подхватил меня. Яслышала, как он кричал, повернувшись к магазину: «Эй, помогите!» Он кричалтаким скрипучим стариковским голосом, что мне захотелось рассмеяться. Яощущала, что мое сердце бьется быстро, но несильно, словно оно торопится, а силне осталось. В глазах снова рассвело, и я заметила полдюжины мужиков, которыевышли посмотреть, в чем там, дело. Среди них был и Лопни Дэйкин с куском мяса вруке и в розовой майке, на которой написано: «Тут нет хронических алкоголиков,мы просто все пьем по очереди». Смешно, что замечаешь такие глупости, когдасобираешься отдать концы, правда?

– Кто это сделал, Джесси? – спросил Джимми. Я хотела честноему ответить, но у меня не было слов. Может, и к лучшему, если учесть, что яхотела ему ответить: «Мой отец».

Джесси погасила сигарету и еще раз взглянула на газетныйфотоснимок. Странное узкое лицо Реймонда Эндрю Жобера хищно смотрело на нее…Точно так же он глядел на нее из угла спальни дома в лесу в первую ночь и вкабинете ее покойного мужа – во вторую. Минут пять она рассматривала фотоснимок.Потом, тряхнув головой, чтобы освободиться от наваждения, Джесси зажгла новуюсигарету и вернулась к письму. Она несколько раз с хрустом сжала и разжалапальцы и снова обратилась к клавишам.

"Через 20 минут – а за эти 20 минут я открыла, какзаботливы могут быть простые мужики (Лонни Дэйкин спросил, не хочу ли я сока),– я уже ехала в больницу в машине «скорой помощи» с сиренами и мелькающимиогнями, а через час лежала на кровати, наблюдая, как кровь течет по трубочке вмою руку и слушая, как какой-то тип, поет в стиле кантри о том, что его жизньпотеряла смысл с тех пор, как умерла жена и разбилась его машина.