— Ничего подобного! — взревел Джон. — Она неженщина, она — чудовище! Змея!.. Нет, ваша честь, вы меня не поймаете. Бытьможет, я пьян, но я еще не сошел с ума!

При этих его словах все рассмеялись, и Джон, с довольнымвидом откинувшись на спинку стула, закурил сигару. Свободной рукой он обнял заплечи Паскаль, которая выглядела замечательно. Эрик и Диана тоже разговариваливполне мирно, а Роберт и Гвен выглядели как самые настоящие влюбленные. Состороны все шестеро выглядели как одна команда — тесная, спаянная группаблизких друзей. И хотя Гвен была среди них новичком, за те две недели, что онапрожила с ними в Сен-Тропе, к ней привыкли и уже считали своей. И теперьвсерьез обсуждали вопрос о том, чтобы приехать сюда всем вместе и на будущийгод.

— Только в следующий раз я привезу с собой из Нью-Йоркавсе необходимые трубы, прокладки и гайки, — решительно сказал Джон. Емутак и не удалось привести в порядок унитаз, и их туалетная комната то и делопревращалась в маленькое подобие озера Мичиган; Паскаль, во всяком случае,утверждала, что и там, и там вода пахнет совершенно одинаково.

Однако, несмотря на эти и другие маленькие неудобства, всешестеро сошлись во мнении, что прошедшие три недели были на редкость приятными.В Сен-Тропе они приехали отягощенные серьезными проблемами, но теперь все онибыли решены или почти решены. Роберт и Гвен окончательно убедились, что немогут жить друг без друга; Эрик и Диана спасли свой готовый распасться брак;Диана и Паскаль узнали как следует Гвен, которую вначале встретили в штыки. Чтоже касалось Джона, то он счастливо избежал неминуемой смерти. Иными словами,причин считать отдых неудавшимся у них не было, и они дружно подняли последнийбокал за то, чтобы и в будущем году ничто не помешало им встретиться вСен-Тропе.

До конца августа оставалась всего неделя, и она пролетела дообидного быстро. Они купались, загорали, катались на яхте, ужинали вресторанах, вели разговоры далеко за полночь и отсыпались «впрок». Правда,Паскаль все еще страдала от легких приступов тошноты и головокружений, однакоей стало заметно лучше, и Джон совсем успокоился. Единственным, что омрачало ихспокойное и безмятежное существование, была мысль о том, что хочешь не хочешь, ачерез несколько дней придется возвращаться домой, к привычной домашней рутине ислужебным обязанностям.

Последний вечер в Сен-Тропе решено было отметить какследует. По этому случаю Джон купил целую корзину омаров и, оставив ее накухне, отправился искать Гвен, которая вызвалась приготовить их в сметане ихересе. Пока он ходил, пара этих крупных ракообразных выбралась из корзины напол и атаковала вертевшихся тут же пуделей, вызвав страшный переполох. На визгнесчастных животных сбежались все обитатели виллы, за исключением Мариуса,который по обыкновению крепко спал в своей комнате. Джон как раз собиралсяпоставить десятку на то, что омары одолеют пуделей в первом же раунде, когда всхватку вмешались высшие силы в лице облаченной в коротенькие белые шорты Агаты.Схватив своих любимцев в охапку, она поспешно ретировалась, а Роберт и Эрик,вооружившись шумовкой, загнали омаров обратно в корзину.

Ужинать решено было в саду. Диана пожертвовала лучшейскатертью, купленной для дома, чтобы накрыть ею железный стол на лужайке, аПаскаль украсила его полевыми цветами. Наконец все было готово, и Эрик разлилпо бокалам шампанское.

— За Сен-Тропе! — провозгласил он первыйтост. — За Сен-Тропе и… за нас!

Приготовленный Гвен ужин был по-настоящему изысканным иочень вкусным. Омар «Ньюберг» исчез в мгновение ока, так же быстро был» съеденсалат, и некоторое время все шестеро сидели неподвижно, любуясь заходящимсолнцем. Потом Джон закурил сигару, а Роберт разлил по бокалам «Шато д'Икем».Джону вино очень понравилось, но когда он узнал, сколько оно стоит, то едва несвалился со стула.

— Пить такое дорогое вино просто безумие! — заявилон, смакуя каждый глоток. — Будто пьешь расплавленное золото, толькохолодное.

— Но если разделить всю сумму на троих, получится нетак уж много! — поддразнил его Роберт. Он купил четыре бутылки «Шатод'Икем» на свои деньги, чтобы как следует угостить друзей и побаловать Гвен,которая, как он знал, предпочитала это вино всем другим сортам. Ему казалось —она это вполне заслужила. Гвен не роптала, когда столкнулась с враждебнымотношением со стороны Гвен и Паскаль, к тому же в последнее время она регулярноготовила завтраки, обеды и ужины для всей компании. Но самое главное, Гвенсумела стать для них добрым товарищем, и Роберт был счастлив.

Ах, как же не хочется возвращаться! — вздохнулаДиана. — К счастью, мы пятеро будем видеться и в Нью-Йорке, но Гвен… Ведьты, кажется, отправляешься на съемки? — спросила она, и Гвен кивнула. Кначалу сентября она действительно должна была вернуться в Голливуд, чтобысниматься в новом фильме. Съемки могли занять целых четыре месяца, но они сРобертом уже договорились, что он будет приезжать к ней на выходные, а онапостарается использовать каждый перерыв в съемках, чтобы прилететь к нему вНью-Йорк.

— Ничего, я постараюсь приезжать почаще, —пообещала она. — К Рождеству, я думаю, съемки закончатся, и я будусвободна.

— Значит, решено: Рождество встречаем вместе, —сказала Диана и снова вздохнула. — Конечно, мне приятно снова увидетьдетей, — добавила она с сомнением. — Но и с Сен-Тропе мне тоже жальрасставаться. Здесь я многое узнала и многому научилась.

Она, несомненно, имела в виду свой разговор с Гвен, котораяпомогла Диане разобраться в ее отношениях с Эриком. Она, правда, утверждала,что еще ничего не решила окончательно, но друзья видели, что Диана почтипростила своего легкомысленного супруга.

— Кто бы знал, как приятно мне будет увидеть моихдетей, — заметила Паскаль, и все головы повернулись в ее сторону. Сначаланикто даже не понял, что она имеет в виду.

— Но у тебя нет детей, — сказал наконецЭрик. — Впрочем, если хочешь, мы можем поделиться с тобой внуками. Мыпривезем их к тебе по первому требованию и оставим на любой, самыйпродолжительный срок. Я только хотел предупредить, что они не всегда…

— Большое спасибо, — перебила Паскаль. — Нотеперь у меня будут собственные дети. А в перспективе и внуки тоже…

— По-моему, тебе напрасно не выписалиантибиотики, — рассмеялся Эрик, наливая ей еще бокал «Шато». — Твояболезнь перекинулась с желудка на голову. Ну ничего, выпей вот этого вина, и…

Он осекся. Паскаль смотрела на него и улыбалась загадочнойулыбкой Джоконды.

— Ч-что?! — У Эрика отвисла челюсть. Робертпотрясение смотрел на Паскаль.

— У нас будет ребенок, — негромко сказалаПаскаль. — Я беременна. Это и есть моя «желудочная инфекция». Врач сказалмне, что я в положении, когда я ездила к нему во второй раз, но мы с Джономрешили ничего вам не говорить до сегодняшнего дня. Мы хотели перед отъездомустроить вам сюрприз!

Все смотрели на них в немом изумлении. Джон весь раздулся отгордости, Паскаль ослепительно улыбалась.