Но Брэниган решительно покачал головой.

– Вообще-то я по делу. Хоть и по личному. Я хотел попросить тебя поехать со мной.

Март, сделавший было шаг в сторону кухни, остановился; повернулся к гостю, приподняв брови. Еще до того, как тот озвучил подробности «дела», магу в голову пришел миллион отговорок, начиная с того, что личные проблемы уполномоченного его, Мартина Халистера, никоим образом не касаются, и заканчивая тем, что он еще даже не завтракал.

Однако, встретившись с серьезным взглядом Брэнигана, Март только и сказал:

– Говори.

Опустился в кресло, уперев локти в колени и переплетя пальцы. Брэниган тут же среагировал и сел напротив, скопировав позу мага.

– Дело действительно личное… – заговорил, понизив голос.

Пауза. И эта пауза Мартина насторожила всерьез. Было в лице гостя что-то, чему он не мог подобрать точное определение: не смущение, но что-то близкое к этому. Опасение? Но тогда зачем нужно было приходить?

Брэниган заметно колебался и тянул время.

Мартин усмехнулся и откинулся на спинку кресла, перекинул ногу на ногу.

– Клятвы о неразглашении я не дам, – предупредил сразу. – На откровенности не настаиваю. Где дверь, ты знаешь, – даже указал подбородком направление.

Гость поморщился, будто съел кислую ягоду, и одарил Мартина не менее кислым взглядом.

– Сегодня я был во дворце, – вот теперь лицо вытянулось у мага. Почему-то ему даже в голову не пришло, что «личное» будет касаться не самого Брэнигана, а его родни. – Оливия больна. Лион сказал, что белые не смогли ее исцелить и ей становится только хуже.

– Королева Оливия? – мрачно переспросил Март.

«Мое-то какое дело?», – так и рвалось с языка, но он благоразумно его прикусил.

– Королева, – подтвердил Брэниган и как-то устало поморщился. – Полагаю, мне не стоит уточнять, какого Лиона я имел в виду? – (Мартин молча покачал головой.) – У Лив постоянная усталость, головные боли, быстрая утомляемость, вот я и подумал…

Брэниган не договорил, но Март уже и так понял, к чему тот ведет. Он что, всерьез думает, что король и его служба безопасности допустят к королеве какого-то там безродного черного мага и позволят проводить над ней темный ритуал? Это было похоже на шутку. Не смешную злую шутку.

Тем не менее Брэниган смотрел на него очень серьезно. Не прося, но достаточно выразительно, чтобы не сомневаться: ему не до шуток.

Мартин нахмурился, затем снова подался вперед, упер локти в колени.

– Это же королева. Ее первым делом должны были проверить на проклятия и порчу.

Уполномоченный только горько усмехнулся.

– Те же профессионалы, которые общались со мной ежедневно и ничего не заметили?

– Черт! – Март выругался; выпрямился, побарабанил пальцами по подлокотнику.

Последнее, чего он хотел, – это приближаться к королю и его семье.

И в то же время уже сейчас Мартин понимал, что отказать не сможет – нельзя. Пятнадцать лет назад смерть короля Лагуста по вине черного мага уже привела к страшным последствиям, сказавшимся на жизни каждого темного в королевстве. Что случится, если по причине черного проклятия нынешний король потеряет еще и супругу? А как поступят черные, которые уже и без того так притеснены в своих правах, что хоть вой? Как отреагируют Шкипер и его таинственные силы на ужесточение режима?

Смерть королевы может привести к куда более страшным последствиям, чем гибель самого короля Лагуста от руки черного мага, – она может стать причиной гражданской войны, уже не холодного противостояния, а настоящей кровавой бойни. И Март это прекрасно понимал.

А еще он понимал, что проклятия на вещах не были так популярны полтора десятилетия назад, когда черные еще не носили серег. Подобная порча считалась редкостью, потому как не обладала эффективным действием: любой черный мог снять ее в два счета. О проклятиях вроде того, которое он снял с Брэнигана, завязанных на жизненной энергии жертвы, Март вообще не слышал – либо это недавняя разработка, либо хорошо забытая старая.

Что, если Шкипер решил бороться с установленным режимом таким изощренным способом? Но тогда возникал вопрос: почему королева, а не король? И зачем Шкипер рекомендовал Глу, мастеру по наложению проклятий на вещи, не связываться с аристократами?

Нет, это не мог быть Шкипер – хотя бы потому, что он не достиг бы такого положения, если бы был идиотом.

– Ты видел королеву лично? – спросил Мартин, тщательно все обдумав.

Брэниган покачал головой.

– Нет. Мы с Лионом завтракали вместе. Обычно Лив всегда присоединяется к нам, у нас с ней хорошие отношения, но сегодня она не вышла. Лионар говорит, она не встает с постели уже несколько дней.

Не сходилось, определенно не сходилось…

– Твоему проклятию была пара недель. Оно уже хорошо укрепилось, но тянуло силы постепенно, еще не перейдя в заметную для других стадию. Не каждый обнаружил бы его, я и то увидел не сразу…

– «Я и то», – не преминул отметить Рикхард.

Мартин посмотрел на него укоризненно.

– Я не зазнаюсь, но и не страдаю от излишней скромности. Мой уровень дара – значительно выше среднего. Значительно. – Март счел необходимым повторить последнее слово, чтобы далекий от магии человек понял, о каком уровне идет речь. – Можешь спросить Приуза, заместителя главы Гильдии магов, мы с ним немного знакомы.

– Я верю, – сдал назад Брэниган. – Так что ты хотел сказать?

– Только то, что если проклятие настолько лишило королеву сил, что она не может встать с постели, то его не заметит разве что слепой. Даже белый увидел бы. Для черного, пусть самого слабого, оно уже пылало бы, как маяк в ночи. Полагаю, королеву Оливию осмотрели уже и те, и другие? – Брэниган мрачно кивнул. – Тогда это не проклятие, – уверенно подвел итог Март.

Собеседник растерянно моргнул.

– Ты ставишь диагноз не глядя?

– Я строю логические цепочки, – огрызнулся маг.

– Ты должен пойти и посмотреть своими глазами. – От переполнивших его эмоций Брэниган резко встал на ноги, так, что Марту пришлось задрать голову и смотреть на него снизу вверх. – Может, там не проклятие, а еще какая-нибудь ваша черная дрянь!

«Какая-нибудь. Ваша. Черная. Дрянь», – каждое слово – как пощечина.

Мартин тоже встал. Нарочито медленно, с каменным выражением лица.

– Это может быть болезнь крови, одна из тех, что не лечатся магией, – ответил холодно. – Может быть опухоль естественного происхождения, которые тоже не всегда определяются и не лечатся белой магией. Это может быть банальное сезонное недомогание, которое мнительная королева приняла за смертельную болезнь. – Его голос стал жестче, и Брэниган даже сделал шаг назад. – Это может быть много чем помимо «нашей-черной-дряни».