Наконец маг нашел подходящее дерево: огромное, в три обхвата, старое, многое повидавшее. Чувствуя, как его спину буравят взглядами те, кто не пожелал быть увиденными, Март вынул из ножен кинжал Брэнигана и вонзил его в толстый ствол.

Оторвал кусок грубой коры, сделал надрез глубже, добрался до прохладной живой древесины внутри. После этого снял с себя сюртук, повесил на ближайшую ветку и привычно закатал рукав рубашки. Резанул поперек запястья и прижал сочащуюся кровью рану к срезу на дереве; прикрыл глаза.

– Я знаю, что ты слышишь, Хозяин леса, – произнес негромко, не сомневаясь, что был услышан. – Ты знаешь, на что я способен. Не враждуй с тем, кто сильнее тебя, из-за мелочи, которая для тебя ничего не стоит.

«Я слышу. – Ответ пришел прямо в его мысли. – Говори, черный маг».

– Один из твоих слуг пометил женщину. Ты знаешь об этом?

На этот раз ответа ждать пришлось дольше. Мартин даже подумал, не стоит ли распороть себе руку сильнее, чтобы улучшить связь с лесным духом. Но оказалось, что тот просто раздумывал, отвечать ли.

«Знаю, – прошелестело у мага в голове. – Накажу».

– Не наказывай, вели снять.

«Велю…»

– Скажи, за что?

Хозяин леса вновь задумался, или же в это время связывался с проштрафившимся лесным духом. На этот раз Мартин терпеливо ждал, не убирая кровоточащее запястье от ствола дерева.

«Заплатили…» – пришел ответ.

Он так и думал, почти не сомневался. Вся эта история слишком дурно пахла, слишком.

Лесных духов часто подкупали маги и знающие люди без дара. Яркие побрякушки, даже не обязательно драгоценные, высоко ценились у лесного народа, иногда красивые наряды, порой продукты питания или специи – кто что приносил как откуп.

– Кто?

Лес предупреждающе загудел.

«Это не твое дело, маг».

Мартин скрипнул зубами. Даже у леса было понятие о чести и порядочности, чего не имелось у того, кто решил положить на алтарь своего кровавого плана жизнь ни в чем не повинной женщины.

Март явственно представил перед своими глазами лесной пожар, бегущих от языков пламени животных, обезумевших от жара и паники, взмывающих в небо испуганных птиц…

«Тогда ты тоже умрешь», – прошелестел Хозяин леса.

– Возможно, – равнодушно ответил маг. – А возможно, и нет.

Лес опять замолчал, обдумывая угрозу. Март не сомневался, что тот выберет.

«Человек, – заговорил лес вновь. – Мы не знаем имен. Мы не помним лиц. В сером мешке вместо одежды. Это все, что мы знаем. Мы не желаем зла. Мы не заслуживаем смерти».

Хламида белого – вот что за мешок видел лес. Март мысленно выругался.

– Спасибо тебе, Хозяин. Не держи зла, – произнес он официальную формулировку и отнял руку от дерева; опустил рукав, который тут же пропитался кровью.

Перевязывать не стал: и так заживет.

Всего лишь новый шрам в его коллекции.

Назад Мартин шел не спеша. Лес не гнал его и не препятствовал, только, как и прежде, следил.

Март полагал, что к случившемуся причастен маг, но все же то, что это дело рук кого-то из белых, поразило. С другой стороны, только так и складывалась полноценная картина.

Ни черным, ни Шкиперу, радеющему за их права, смерть королевы в принципе была невыгодна. Толком не поняв, что произошло, король мог с легкостью обвинить темных в ее гибели, а пример – убийство отца – у него уже был. Немудрено, что Лионар снова счел бы черных магов виновными. И тогда произошло бы именно то, о чем Мартин рассуждал, когда Брэниган только предположил о проклятии – война и море крови.

Что преступление замыслил какой-то белый фанатик, казалось более чем логичным. Логичным по чьей-то ненормальной, извращенной логике, разумеется.

И этот фанатик не был рядовым белым. Он был из верхушки, из гильдии. Потому что Мартин не верил в то, что все черные гильдийцы смолчали о том, что увидели в ауре королевы, из мести. А не увидеть они попросту не могли. Может, один, самый юный и неопытный, но не все разом. Значит, им приказали. Тот, кто имел полномочия и власть.

Приуз?

Настолько ли он хороший актер?

Или его начальник? Некто по имени Деллоусис?

Подсознательно Март испытывал симпатию к первому и недолюбливал из-за вычурно обставленного кабинета второго.

Однако это ничего не доказывало. Кто-то из этих двоих мог с легкостью все провернуть.

Или был третий – зам зама…

Нужно непременно выяснить иерархию местной гильдии.

Когда Мартин вышел из леса, Брэниган нервно вышагивал по дороге. Лошади неподалеку щипали траву.

Рикхард вскинул голову и напряженно посмотрел на мага; не произнес ни единого слова, спросил лишь глазами, вглядываясь в его лицо и пытаясь разглядеть ответ.

– Поехали. – Март устало вздохнул и направился к своей лошадке. – Завтра королеве станет лучше.

Брат короля выдохнул с облегчением.

– У тебя рукав в крови, – заметил буднично.

Мартин дернул плечом, взбираясь в седло.

– Бывает.

Одним шрамом больше, одним шрамом меньше – он привык.

Не это его сейчас беспокоило.

Март завтракал в гостиной один. Мирта чем-то занималась на кухне. Пьетро увел Мрака к кузнецу, чтобы обновить подковы.

Поэтому, когда позвонили в дверь, маг прервал трапезу и сам пошел открывать.

Обнаружившийся на пороге Брэниган был одет в свой излюбленный темно-коричневый сюртук с бежевым шейным платком. А выражение лица… Особо впечатлительных таким взглядом можно довести до сердечного приступа.

Мартин впечатлительным не был.

– Доброе утро. – Маг скорчил гримасу и шире распахнул дверь. – Зачастил.

Однако брат короля не поддержал его шутливого тона; вошел в дом, впечатывая каблуки в пол, и не остановился до самой гостиной.

Март мученически закатил глаза к потолку, прикрыл входную дверь и последовал за гостем. В том, что утро (разгар дня – для всех остальных) выдалось добрым, он теперь сомневался.

– Рассказывай. – Палец Брэнигана уперся ему в грудь, едва маг вошел в гостиную. – Рассказывай все в подробностях. И лучше сначала мне, потому что если не расскажешь, то уже через пару часов сюда явится половина Гильдии магов и отряд королевской стражи, и говорить ты будешь уже с ними.

Мартин вздохнул. Помог на свою голову – вот как это называется.

Впрочем, чего-то в этом роде он и ожидал.

Прошлым вечером маг так и не рассказал Брэнигану, что делал в лесу и что выяснил. Покладистость и отсутствие настойчивости у брата короля уже тогда показались Марту подозрительными, и он решил, что тот просто отложил свои расспросы до подходящего момента. Хорошо, что этим моментом Брэниган посчитал хотя бы не раннее утро.