– Ирбисы? – удивленно переспросила я, протянув ладони к огню.

После пятой попытки в том огромном камине, что я так долго очищала, уверенно запылали еловые поленья, а искры весело исчезали в дымоходе, который больше не чихал золой и не пытался наполнить комнату едкой гарью. Я любовно похлопала по теплому боку камина. Не заметила сама, как у меня появилась привычка благодарить дом за каждый шаг вперед.

– Да, северные собратья твоего сорванца. – Мэйли рассмеялась, заметив мою нелепую благодарность. – Девочку достали, выходили, но с головой с тех пор у нее беда…

– Единственное, что у Юлдус тогда отмерзло – это чувство меры, – раздался знакомый язвительный голос. Я развернулась и укоризненно посмотрела на вернувшегося Тахира, который стряхивал снег с шапки на новые ковры. В его усталых глазах светился смех. Мэйли поклонилась и вышла из гостиной.

– Юлдус сегодня впервые не пришла, хочу сходить проверить, все ли у нее в порядке, – улыбнулась я.

Тахир сбросил верхнюю одежду и рухнул в кресло у огня, поставив ноги на медную каминную решетку. К нему на колени тут же забрался Бес. Бедолага все еще считал себя маленьким котенком, но выдерживал его тушу теперь только Тахир.

– Наконец выпал настоящий снег. Небось целый день снежных драконов лепила. – Он пожал плечами и расслабленно прикрыл глаза. Бес подсунул голову ему под руку, мол, не ленись. Юлдус все-таки здорово его разбаловала лаской. Так и не придумав подходящую работу для неловких рук девочки, я с максимальной серьезностью поручила ей вычесывать ирлиса.

Перенервничали вначале все трое, когда Бес даже не подпускал ее к себе. Помог Шохан, который обрадовался такому подходящему примеру и целый день учил меня передавать доверие: вливать в своего питомца мысленное «свой», внутри которого содержался приказ полностью доверять конкретному человеку. Я смотрела, как мурчит Бес под сильными пальцами Тахира, и пыталась вспомнить: а учила ли я ирлиса доверять моему другу?

– Я все же схожу.

Тахир кивнул, не открывая глаз. А я оделась теплее, сложила в корзинку пирожки с рисом и спустилась в селение.

Я раньше никогда не ходила в Наймиху, невольно робея перед сосредоточенной северной жизнью. Думала, вокруг меня будут одни незнакомцы, но с удивлением обнаружила, что каждый встречающийся житель мне знаком. Кивнула головой Джи – она приносила сливовый пирог, когда ее муж с друзьями чинил у нас окна. Ксия и ее сестра Лин заходили пару раз на ужин к Мэйли. Тинг меня снабдила столь необходимыми мне шерстяными юбками. От мысли, что жители нашли повод и время прийти и ненавязчиво познакомиться со мной, защипало в носу. Я приветственно махнула рукой Хелинг, которая помогала мне наладить работу огромных каминов, и побежала к дому с красной черепицей, который стоял на первой линии у реки. На него мне показали еще в начале деревни – именно там жила семья Юлдус.

С террасы господского дома это не бросалось в глаза, но сейчас я увидела, насколько хуже выглядят те жилища, что расположены ближе всего к Михе. Будто суровая река истязала стены, трепала крыши и выпивала соки из всего, что осмеливалось к ней приблизиться. Должно быть, у горной реки тот еще характер, хотя сейчас Миха, точно серебро, неспешно катилась в сумерках, разбрасывая по берегу ледяное крошево.

Юлдус и двое ее братьев метались по постели в едва освещаемой комнате. Их мать безропотно открыла мне дверь и без лишних вопросов провела в дом.

– Могу ли чем-то помочь вам? – спросила я, разглядывая истрепанное жилище. Женщина вяло покачала головой. В ее глазах, мокрых и затуманенных, стояла дикая усталость и гнетущая обреченность. Она без сил опустилась на табуретку у стола и замерла, обнимая ладонями свой большой живот. Не могу вспомнить, чтобы я хоть когда-либо видела такое очевидное нежелание жить.

Я сняла верхнюю одежду и подошла к детям. Сухие горячие лбы и потрескавшиеся губы. Чутье подсказывало мне, что с ними ничего страшного – просто вирус. Главное – хоть немного сбить температуру. Я наполнила чашку водой, отыскала ложку и начала медленно отпаивать болеющих детей.

Кто знает, сколько прошло времени, прежде чем малыши наконец стали потеть. Их мать все это время безучастно просидела в углу. Похоже, женщина была настолько вымотана, что, укради я детей, она бы не заметила.

Я подошла к ней и растормошила.

– Достаньте для всех теплую одежду и приготовьте одеяла. Я схожу за помощью, чтобы помогли всех вас перевезти ко мне.

– Нельзя же! – сразу очнулась женщина и посерела лицом.

– Мне можно, – ответила я как можно убедительнее и ласково погладила по руке. Если потребуется – силком заберу. Оставлять в этой продуваемой хижине беременную женщину и трех больных детей я не была намерена.

***

Тахир прислушивался, как затихает внутри разогнанная за целый день кровь. Сегодня завершилась тщательная инспекция, затеянная им со дня возвращения. И Ирдаса немного отпустило. Не все оказалось так плохо, как выглядело на первый взгляд. Все-таки правильно он сделал, что выбрал управляющих из местных, из тех, кто искренне любит эти земли. Пусть они не заботились о казне хозяина, но хотя бы не угробили сам край.

Лихорадочные мысли больше не роились в голове, а укладывались в стройную структуру задач, первостепенных и не срочных, важных и не обязательных. На рудниках обронили, что пару раз сигнал от смотрителей севера поступил с запаздыванием… Крутой склон холма мешает нормальному подвозу материалов для укрепления восточной шахты… Аквариловую выработку придется закрыть до весны…

Под рукой уютно лежал Бес. Тахир с удовольствием зарывался пальцами в густой отросший подшерсток развалившегося детеныша. К зиме малыш готов. Хотя разве могло быть иначе? Ведь ирлисы славятся своим умением приспосабливаться к любым условиям. Непобедимые хищники, снабженные ядовитыми зубами.

Тахир вспоминал, как у охотничьих жарких костров на вечерних посиделках рассказывали про старших братьев местных ирбисов. Поговаривали, что ирлисы способны перевезти на своей спине человека. Тахир усмехнулся и аккуратно пошевелил ногой, которая затекла под тяжестью детеныша. Большая вырастет зверюга. Будет забавно проверить, понравится ли Бесенышу тяжесть взрослого мужчины?

Яд в клыках малыша появится годам к двум, и все же по весне нужно будет устроить ритуал знакомства Беса со всей деревней. Николь справится, она сильна, хоть и не той силой, которая отличает жителей северных земель.

Тахир старался не думать, что будет, если она вдруг уйдет. И не переживал о том, что будет, когда Джан узнает, где она. Кто боится драки, словно уже побит.

И все же весь край ощущал и подхватывал его готовность к борьбе. Потому что Николь – нэнка…

И как это он сам не понял? Ведь стронулось что-то в его душе, когда в серо-голубых глазах Николь заплясали рыжие всполохи привязки. Почему не вспомнил тогда, что ирлисов всегда считали исконными спутниками джамалий? Видимо, разглядеть чудо, стоящее на расстоянии вытянутой руки, сложнее всего.