Оставался самый трудный момент: Лариса. Поселить Елену вМишкиной квартире можно было только под видом родственницы, но выдать ее засвою родню Мишка не мог – это вызвало бы у мамы недоумение и массу вопросов, накоторые нет ответа. Значит, выдать любовницу можно только за родственницуЛарисы, но для этого надо, чтобы Лара была в курсе.

– Это невозможно, – твердил Мишка. – Как тысебе это представляешь?

– А изменять жене – возможно? – задавал я ответныйвопрос. – А спать с женщиной, не имея намерения связать с ней жизнь,возможно? А уйти от ответственности за ребенка возможно?

Мишка все помнил, поэтому возражать не смел. Надо отдать емудолжное, в каких-то вопросах он очень силен. Сцепив зубы, он все рассказалЛарисе. Я знал, что расскажет. Не сомневался. Наш отец был деспотичен и прочнозанимал позицию главнокомандующего, и Мишка – самый старший из нас – успелбольше всех натерпеться от домашней тирании. И теперь, когда отца не стало,самым важным для моего брата стало отстоять свое положение Главного. Как онскажет – так и будет. И никто пикнуть не смей. Подозреваю, что, разбираясь сЛарисой, он даже испытал некоторый кайф: вот, мол, я какой, бабу своюбеременную в своем доме поселяю рядом с собственной женой, и никто мне не указ.Конечно, я ему помог, я тоже поговорил с Ларисой, объяснил, что она можетгордиться своим мужем, который в минуту слабости совершил глупость, но готовнести за это ответственность и все последующие тяготы. Ее муж не трус и не подонок,и это должно ее радовать. Она сама мать, у нее двое детей, так неужели онадопустит, чтобы беременная женщина оказалась брошенной на произвол судьбы?

Уж не знаю, как там она радовалась, но беременная Еленавошла в Мишкин дом под видом дальней родственницы Ларисы. Проверить этоневозможно. Мама ничего не должна знать, она так уверена в Мишиной порядочностии в том, что он – достойный семьянин. Известие о том, что он изменяет жене и унего внебрачный ребенок, маму убьет, у нее и так сердце больное. И вообще никтоне должен знать, кроме Миши с Ларисой и меня с Музой. От Музы у меня секретовнет. Почти нет.

Следующей на очереди была Валентина. Здесь тоже долго ждатьне пришлось, она от своего мужа давно уже гуляла по-черному, нужно было толькосделать так, чтобы об этом узнала мама. У мамы были ключи от Валькинойквартиры, потому что периодически она приезжала пожить с внучкой Юлей, когдаВаля с мужем уезжали в отпуск. Выяснить, когда Валентина отправит мужа вкомандировку, Юльку – на дачу с подружками и приведет домой очередноголюбовника, труда не составило, а мама с удовольствием согласилась нанестидочери незапланированный визит: я повез ее в канун Нового года покататьсявечером по Москве, посмотреть праздничную иллюминацию и неожиданным сюрпризомзайти к Валюшке, подарить новогодний подарок. Я купил подарок – красивуюмассивную вазу из венецианского стекла, а мама взяла ключи на тот случай, еслидочери дома не окажется.

Но она была дома, чему я лично совсем не удивился. Не одна.Совсем раздетая, в компании красавца с роскошными бицепсами и в совершеннонедвусмысленной позе. Мама оторопела, ее лицо исказилось от негодования, онауже собралась было высказать все, что полагалось, насчет «блуда, разврата ипроституции», но я кинулся на выручку сестре и стал горячо убеждать маму, чтоэто – Большая Любовь, которой противостоять невозможно и которая бывает толькораз в жизни, что мужчина, который лежит с Валей с постели, свободен исобирается на Валечке жениться, что она никак не может набраться смелости поговоритьс мужем, но поговорит с ним обязательно в ближайшее же время.

– Я не могу допустить мысли, что моя дочь –шлюха, – с достоинством произнесла наша идеологически правильнаямама. – Если ты действительно любишь этого человека, то не имеешь правапродолжать жить с мужем, на его площади и за его деньги. Немедленно собирайсвои вещи, вы с Юлечкой будете жить с нами.

Валентина никогда особым умом не отличалась, поэтому сдаласьдаже быстрее, чем Михаил. Наплевать на мать и ее мнение ни брат, ни сестра непосмели – не так мы были воспитаны. Единственное, что Вальке тогдаудалось, – это выпросить отсрочку, хотя бы до возвращения дочери с дачи.Мать согласилась. Сестра рассчитывала, что за пару дней волна уляжется и матьперестанет настаивать на немедленном разрыве с мужем, но не такова наша мама!Она звонила Вале каждый час и требовательным тоном вопрошала, собрала ли онавещи и не прихватила ли по рассеянности что-нибудь из мужниных ценностей.

– Ты не имеешь морального права ни на что, кроме своейи Юлиной одежды, – твердила мама по телефону. – И когда будешьразговаривать с мужем, не забудь: никаких алиментов, никакого дележа имущества.

Мама тоже все помнила. Поэтому не имела «морального права»говорить что-то другое, хотя думала она, вполне возможно, совсем не так. Новедь сохранить лицо перед собственными детьми – это так важно! А может быть,она была вполне искренна. Кто знает…

Мишку прямо перекосило, когда он узнал, что Валя с дочерьюбудут жить у него. Но что он мог возразить? Квартира огромная, четыре бывшие коммуналки,шестнадцать комнат. И денег у него много. Разве можно при таком раскладеотказать сестре и выгнать ее на улицу? Родственников надо любить и помогать им.Так мама учила.

Теперь они живут все вместе, «по их правилам». По тем самымправилам, которые сломали мою жизнь. А я смотрю на них со стороны и забавляюсь.Лена, дурочка, только теперь поняла, в какой капкан попала. Хотела, чтобы еесодержали? Чтобы жить не работая и ни в чем при этом не нуждаясь? И чтобы отецребенка не бросил? Пожалуйста, вот тебе твое исполненное желание, на блюдечке сзолотой каемочкой. Ну и каково тебе теперь? Ни вздохнуть, ни выдохнуть, лишнийраз глаза поднять боится. Ларка ее ненавидит, все остальные недолюбливают. Аведь сама согласилась. Могла бы и отказаться. На что рассчитывала,спрашивается? Что Михаил поживет рядом с двумя бабами и в конце концов выберетту, которая моложе? Или что он найдет ей богатого мужа и сплавит с рук, чтобыизбавиться побыстрее? Как же, разбежался. Мишка своего из рук не выпустит, чтоего – то его. Собака на сене. Неужели до сих пор не поняла? Старая истина:никогда не желай чего-либо слишком сильно, ибо твое желание может исполнитьсясамым неожиданными образом. Вот и исполнилось…

Прибежала ко мне, как маленькая, советоваться. Павел такойсимпатичный, он ей нравится, а Миша рассердился, сцену устроил. Я ее понимаю,ей что Павел, что дворник наш дядя Леша – теперь все едино, лишь бы женился изабрал от этой кормушки, где еду подают на блюдечках с золотой каемочкой. Павел– это личность неординарная, самородок, только сам этого не понимает иразменивается на всякую дурь. А Лена просто интерес свой блюдет, хочет измышеловки вырваться любым способом, даже путем обмана и предательствавлюбленного мужчины. Пришлось ей целую лекцию прочитать на тему о том, что онадолжна думать только об интересах ребенка, а не о своих собственных, и коль ужона живет на деньги Михаила, то должна с этим считаться и себя соблюдать. Вобщем, в очередной раз прогнал идейно выдержанную демагогию. А Павла жалко, ондействительно хороший парень и не понимает, что собой представляет Лена и начем основан ее интерес к нему. Но я не мог сказать ему правду. Очень хотелось,но нельзя. Слово дал.