Все сложилось. Ровно в одиннадцать раздался звонок в дверь.

Натянув на себя улыбку, которая так поразила прошлой ночьюподсадную утку Герберта Рафаиловича, я открыла. Лапицкий стоял на пороге инезависимо потирал подбородок. Даже шампанского не купил своей новойочаровательной сотруднице, уныло подумала я.

– Ну что? – спросил он.

– Оцени.

– Ничего телка, – я лишь на секунду заметила огонькиискреннего интереса в его глазах, но он тотчас же погасил их. – Чеки собрала?

– Какая проза! Нет, ты не умеешь ухаживать заженщинами.

– Я вашего брата столько перевидал в самом непотребномвиде, включая изнасилования, расчлененку и бытовые убийства предметами кухоннойутвари, что с души воротит. Я, собственно, за чеками зашел. Все бабкипотратила?

– А как ты думаешь? Одно платье уйму стоит.

– Это, что ли? Да я бы за него гроша ломаного не дал.

– Ну, ты не эстет и не истина в последней инстанции.Понимающие люди оценят.

– Когда еще это будет… Надеюсь, крупных финансовыхвливаний больше не понадобится?

– Мне нужны хорошие духи. Только очень, хорошие и оченьдорогие.

– Да? – Он почесал переносицу. – Может, обойдемся малойкровью? Я тебе свой одеколон принесу.

– «Красную Москву», что ли? Или «Русский лес»?

– Зачем «Русский лес»? У меня хороший, французский, изапах ничего себе.

Я с тоской вспомнила стену в квартире Эрика, уставленнуюодеколонами.

– Ты с ума сошел!

– А что? Будешь в модном нынче стиле «унисекс». Легкийпривкус бисексуальности придаст тебе дополнительный шарм.

– Ты даже такие слова знаешь? – искренне удивилась я.

– А ты сомневалась?

– Да нет. Просто открываю в тебе все новые и новыеграни.

– И я, представь себе, тоже, – со значением сказал он.

– Правда?

– Быстро ты набираешь форму. Думаю, у нас с тобой всеполучится.

– Когда начнем окучивать? И кого? – деловито спросилая. Мне не терпелось бросить в бой хорошо отдохнувшие и застоявшиеся без делавойска.

– Может, для начала предложишь присесть?

– Извини. Только ужин при свечах я не приготовила.

– Для профессиональной гейши непростительнаяоплошность.

– Спасибо, что не назвал проституткой.

– Мы же договорились, – мягко напомнил он, – толькоуважительно и на «вы».

– Так все-таки? Я же зачем-то нужна тебе? Иначе к чемувсе это было?

– Соображаешь. Только пока затишье. На западном фронтебез перемен. Как только ты понадобишься – без дела не останешься.

– А что мне делать пока? – Я даже не посчитала нужнымскрыть разочарование, проступившее сквозь макияж. – Плевать в потолок? Денег уменя нет, особых знакомых тоже…

– Да? – Лапицкий прищурился. – А тот ушлый парнишка,которого ты мне хотела сдать? Владелец казино?

Я коснулась рукой подбородка. Синяк уже давно сошел, нофантомная боль от него и невнятный ужас от всего пережитого остались.

– Вот с ним мне хотелось бы встретиться меньше всего.

– Договорились. В ваши дела я не влезаю, но думаю, утебя еще будет возможность поквитаться. Подучишься в тире и отстрелишь емуяйца.

– Яйца – это не смертельно, – рассудительно сказала я.

– Для кого как… Ладно, хватит прикалываться. Считай,что я оценил тебя по достоинству.

– Остался доволен?

– Стильная штучка.

Еще бы не стильная, – я вспомнила крашеную Валентину,сидевшую за одним столиком с Лапицким в особняке.

– Думаю, что я для вас просто подарок судьбы.

– Думаю, что ты для нас кот в мешке, – вполне серьезносказал Лапицкий. – Но с котами разговор короткий, ты в курсе. Их просто топят,только и всего.

– Это угроза?

– Это предупреждение.

Я чуть не смазала ему по физиономии: мое положение былошатким, он просто напомнил мне об этом, а заодно и натянул поводья, чтобылошадь почувствовала седока и была готова к тому, что шпоры могут впиться вбока в любой момент. Милой светской беседы не получилось, я слишком много насебя взяла. Никого не может обмануть внешний лоск, тебе нужно серьезно занятьсясобой…

Из тягостного раздумья меня вывел сам Лапицкий.

– Я тут тебе кое-что принес, девочка. Просмотришь надосуге.

Он вынул из почти безразмерного пальто пухлый свертоккаких-то бумаг и протянул их мне.

– Что это?

– Очень любопытные материалы. Здесь собрано все олюдях, которые нас интересуют: крупные политики, чересчур зарвавшиеся оченькрупные бизнесмены, владельцы телевизионных империй, биржевые игроки и прочаяшушера, которая мнит себя хозяевами мира. Масса людей над этим работала…

– Все в чине ниже капитана?

– Не твое дело, – он позволил себе обидеться. – Я жеговорил тебе о карт-бланше. Читается как увлекательный дамский роман. Любишьдамские романы?

– Жить без них не могу.

– Вот и отлично. Здесь все: привычки, в том числе иочень вредные, способ наживания капитала, каналы отмывки денег, сексуальныепредпочтения, слабые места, связи и прочий компромат. У каждого человечишкиесть свой скелет в шкафу, и наше дело вытащить его на свет божий и выбитьберцовые кости.

– Что, всех нужно убрать?

– Ты с ума сошла. Эти люди на виду, любое поползновениена них вызовет ненужные потрясения. Так, слегка приструним и пощиплем перья назаднице. Система сдерживаний и противовесов, знакомо тебе такое понятие?

– Послушай, тебе не страшно давать такой материал вруки первой попавшейся телке? Можно и погореть.

– А тебе не страшно брать его?.. Во-первых, здесьсобраны далеко не все интересующие нас люди, а только те, с которыми по тем илииным данным можешь работать именно ты: калибр довольно крупный, но не самыйкрупный. Во-вторых, ты уже ввязалась, ты – уже часть отлаженного организма,маленький винтик, хочешь ты того или нет. В-третьих, никто не даст тебевоспользоваться им по своему усмотрению. В-четвертых, любой, ознакомившийся сэтим досье, – потенциальный смертничек, так что есть чего бояться. В-пятых…

– Хватит. Четырех пунктов достаточно. Скажи лучше, какя тебе, понравилась? – Я так старалась, мне хотелось, чтобы хоть кто-то оценилменя.

Но Лапицкий не оценил.

– Не хочу огорчать тебя, девочка, но даже твоювнешность нельзя пустить на самотек. Ею займется профессиональный стилист.