– У меня бич, – напомнил я.

– Ха! – пренебрежительно выдохнул Лион. – Бич у него! Безбатарейки…

– На чуть-чуть можно поставить любую батарейку. Хоть отфотоаппарата.

Лион помолчал. А потом горько сказал:

– Даже если бы у тебя был исправный бич, а у меня –нейтринная пушка, все равно мы бы ничего не сумели сделать. Это же центргорода, площадь перед дворцом султана. И вокруг будет охрана. И еще толпа. А втолпе все зомбированные, они на твой бич бросятся, чтобы за Иней умереть.

– А если эта, владетельница, будет присутствовать на казни?Можно ее взять в заложницы…

– Ее нельзя убить, – спокойно ответил Лион. – Я точно знаю.Она повсюду и бессмертна.

– Что она, Бог, что ли? Это все пропаганда!

– Может, и пропаганда, но ничего не получится, – спокойноответил Лион. – Я помню, был такой случай… ну, во сне… имперцы взяливладетельницу в плен, чтобы Иней победить. А она рассмеялась им в лицо иприказала стрелять по кораблю… в общем, корабль с ней и имперцами взорвался. Надругой день владетельница выступила по ти-ви и сказала, что все правильно ивсегда надо так делать.

– Но не может такого быть! – выпалил я.

Лион только вздохнул.

Так мы ничего и не решили. И уснули.

А утром нас и впрямь повезли в Аграбад.

Машина у мистера Эдгара была дрянная, обтекаемая иприлизанная пластмассовая «мыльница». Такие машины даже не ремонтируютпо-настоящему, если что-то ломается – меняют сразу блоками. Блок двигателя,блок управления, блок передних сидений, колесный блок…

– Очень экономичная машина, – разъяснял нам мистер Эдгар,усаживаясь на место водителя. – Поместились? Не тесно?

– Ничего, – сказал Лион. В машине было очень неуютно, даже унас коленки упирались в передние сиденья, но говорить об этом не стоило. Такиемашины выпускали на Инее, и, значит, они были хорошими.

– Хорошо занимайся, – напутствовала Лиона миссис Аннабель. –Ты много пропустил, тебе придется нагонять. Не дерись без необходимости.Держись вместе с Тиккиреем, он крепкий мальчик и сумеет за вас постоять.Дорожите вашей дружбой, помощь и взаимовыручка – это самые святые чувства.Обязательно мойся два раза в день, ты же знаешь, на планетах всюду грязно.

Лион кивал, медленно становясь пунцовым. Ему было стыдно замаму, но тут уж ничего нельзя поделать.

– Пливези мне лусемет, – попросил Лиона братишка.

На Сашку Лион все-таки сорвался. Хлопнул его по затылку игаркнул:

– В кубики играйся!

Мама его неожиданно поддержала:

– Саша, не говори глупостей, Лион еще не солдат, он едетучиться в школу. Он тебе привезет книжку. Лион, привези ему книжку, хорошо?

– Пло спионов, – деловито пояснил Саша. И лишь после этогообиделся на подзатыльник и начал хныкать.

Только сестренка, похоже, всерьез переживала, что нашедшийсябрат сразу же уезжает. Стояла, хмурясь и ковыряя носком песок дорожки. Поэтомуя старался смотреть только на Полину. Но потом подумал, что это тоже может бытьнавязанная Инеем роль. Родители должны радостно отправлять подросших детей вовзрослую жизнь, мальчики – просить привезти оружие и книжки про шпионов, адевочки просто грустить.

Но ведь не все же здесь такие! Семецкий говорил, чтопроцентов пятнадцать осталось нормальными! Как же они тут?

– Дорогая, мы поехали! – Эдгар слегка высунулся из окнамашины, Аннабель, широко улыбнувшись, быстро и аккуратно поцеловала его в щеку.

Лион отвернулся.

Когда мы подъезжали к выезду из кемпинга, я вспомнил прописьмо из министерства миграции.

– Мистер Эдгар, остановите на минутку, – попросил я. – Мненадо забрать письмо… о гражданстве.

Он неодобрительно хмыкнул, но съехал к обочине иостановился.

– Я быстро, – виновато сказал я. – Сейчас.

И кинулся к домику размещения.

Анна работала и сегодня. Я поздоровался, и она сразу же, неспрашивая, полезла в маленький стенной сейф за письмом.

– Сейчас, Тиккирей… где-то тут… – привставая на цыпочки –сейф был подвешен высоко, – сказала она.

Не знаю, почему у меня это вырвалось. Но я сказал:

– А вы нормальная.

Девушка на миг прекратила рыться в сейфе. Потом достала ипротянула мне конверт:

– Да и ты не отмороженный, Тиккирей.

– Отмороженный?

Она кивнула:

– Мы так зовем тех, кто уснул в ночь вторжения.Отмороженные, отморозки …

Я оцепенел. Стоял и смотрел на Анну – она совсем невыглядела вражеским агентом… но и подпольщицей тоже. Наконец спросил:

– Кто это – «мы»?

– Те, кто не уснул. Каждый десятый примерно, – пояснилаАнна. – Владелец мотеля, мистер Паркинс, тоже не отморозок. И наш электрик…

– Так вы… – Я растерялся. – И что вы делаете?

– Живем. – Она улыбнулась. – Тиккирей, не бойся. Ничегострашного не происходит. Просто большая часть людей стала приверженцами Инея…ну и что?

– Как «ну и что»? – возмутился я. – Они ведь теперь совсемдругие!

Анна вздохнула, взглядом указала на диванчик. Я сел, и онатоже присела рядом.

– Тиккирей, многим это пошло на пользу. Вот у меня естьпарень, он… Ну, раньше мы все время ссорились. Из-за всякого-разного… – Онасмешалась. – Зато теперь у нас все нормально. Куда лучше, чем было! А моиродители собирались разводиться, папа хотел завести вторую жену, а мама былапротив. Теперь у них все в порядке.

– Мама больше не против? – спросил я зло. Даже не пойму,откуда у меня такая злость взялась.

Анна вспыхнула:

– Тиккирей! Как ты можешь!

– Извините, – пробормотал я.

– У нас отменили многоженство, – разъяснила Анна. – И вообщевсе любят друг друга. Мужья любят своих жен, а жены – мужей. Пьяницы пересталипить. Дети не прогуливают школу. Все, кто брал взятки, – раскаялись, ктоуклонялся от налогов – вернули государству деньги.

– Но ведь это все насильно! – почти крикнул я. – Это людямпромыли мозги, понимаете?

– Это какое-то оружие, – согласилась Анна. – Придуманное наИнее. Конечно. Ну и что? Какая разница, Тиккирей, кто из людей самый главный,Император или Инна Сноу? Вот мне – точно все равно! Главное, чтобы мой пареньне нюхал всякую дурь. И чтобы отец не ругался с матерью. И чтобы людиотносились друг к другу с уважением!