– А кто платит за нас?

– Колледж. У нас есть фонды для перспективных учеников.

Мы с Лионом переглянулись.

– Мы – перспективные? – с сомнением спросил Лион.

Вернувшись в лифт, мы снова поднялись в жилую часть зоны«Бомбей». Алла Нейдже колебалась, будто врать нам не хотела, но и всю правдутоже открыть не могла.

– Вы особые, – сказала она наконец. – Вы необычно повелисебя.

– Когда ушли в лес? – уточнил Лион.

– Да. Новой Империи нужны подобные люди. Когда дочьрассказала мне про ваше возвращение, я сразу подумала – этих ребят надо взять кнам.

Нейдже снова посмотрела на нас с доброжелательной улыбкой. Ия подумал, что вовсе никакая она не отмороженная. Ей просто не хочется говоритьо том дне, когда Иней захватил планету.

Алла Нейдже провела нас и по школьной части зоны «Бомбей»,потом вручила ключ от нашей комнаты – здесь были не дортуары, как в колледжахпопроще, а комнаты на двух учащихся. И удалилась.

Мы остались одни посреди коридора, смущенные, растерянные инасторожившиеся. Мне все меньше и меньше нравилось то, что происходит. Лучше бымы сейчас брели по лесу, ловили рыбу и спали в шалашах…

– Посмотрим комнату? – спросил Лион.

Комната нам понравилась. Она как бы делилась на дватреугольника по диагонали: в каждом треугольнике была кровать, шкаф, письменныйстол. В одном треугольнике все было оранжевым – и ковер на полу, и обои соранжевым рисунком, и даже постельное белье, в другом – темно-синее. На столахбыли хорошие планшетки – с мощным аккумулятором, отличным экраном иголографической клавиатурой, принадлежности для письма от руки – значит, тутдавали классическое образование, и еще всякая нужная для школы мелочь.

– Я хорошо умею писать руками, – похвастался Лион.

Я тоже умел, но не знал, насколько хорошо, и хвалиться нестал.

– Какую половину выберешь? – спросил Лион.

– Оранжевую, – сказал я.

– Синюю, – согласился Лион. – Здорово. Ух ты, какой вид изокна классный…

Окно было на его, синей половине комнаты. Зато на моейполовине был вход в ванную комнату, небольшую, но уютную.

Мы посмотрели из окна – и впрямь с пятого этажа был виденвесь сад вокруг колледжа, улицы, очень красивая мечеть напротив.

Я посмотрел на Лиона.

– Идем, – согласился он. Мы оба понимали, что здесь говоритьо чем-то серьезном не стоит. Во всех колледжах ставят подслушивающие, а иногдаи подглядывающие устройства, чтобы ученики не безобразничали.

Но вначале я заглянул в гардероб – и обнаружил там двакомплекта школьной формы. Один повседневный: синие брюки и пиджак, светло-сераярубашка, галстук с эмблемой зоны Бомбей – поднявшим хобот слоненком, кепи иботинки. Другой комплект был похожий по крою, только и костюм, и рубашка былибелыми.

Лион нашел такие же комплекты в своем гардеробе. Тут жеразделся и стал примерять костюм.

– Слушай, это мой размер, точь-в-точь! – радостно сказал он.

Я тоже примерил костюм. Он подошел, будто его для меня шили.

– Ну… они же знали наш рост, вес… – неуверенно сказал Лион,глядя на меня. Он стоял босиком, в одних брюках, и вертелся, пытаясь найти – нежмет ли где-нибудь или не болтается.

– И еще знали, какой цвет мы выберем, – согласился я. –Давай наденем это потом?

Лион кивнул. Поставить жучок в шов рубашки или в ботинок –очень просто. И мы его не найдем. Жучок может выглядеть как обычная ниточка, апередавать информацию раз в сутки шифрованным пакетом. Никакой детектор непоможет.

– Давай. Еще натаскаемся. А сейчас погуляем по городу, ага?

Мы снова переоделись в свое. Вышли в коридор.

И тут же наткнулись на четверых мальчишек, своих ровесников.Они шли из спортзала, потому что были в тренировочной форме, с сумками черезплечо и с мокрыми после душа головами.

– Новенькие, – обрадовался один, сразу видно – заводила. Онбыл и повыше, и покрепче своих приятелей. – Что, здесь будете жить?

– Да. – Лион вдруг отстранил меня и вышел вперед. – Здесь.

– Что ж, надо прописаться, – сказал парень. – Ясно?

– Драться? – спокойно спросил Лион.

Мальчишка кивнул.

– Давай, – согласился Лион.

У меня засосало под ложечкой. Не люблю я драться. Я раньшедрался раз пять, ну, если не считать, когда был совсем маленьким.

Какая глупая манера – перед тем как подружиться, надообязательно драться!

– Давай, – тем временем сказал парень. Сбросил сумку. Ишагнул к Лиону.

Что-то произошло. Лион будто на месте слегка подпрыгнул иснова замер.

А парень, который был на голову его выше, упал на пол,прижимая ладони к лицу. Из разбитого носа текла кровь. Парень тихонечко скулил,будто обиженный щенок.

– Кто еще хочет? – спросил Лион. Голос у него стал совсемнезнакомый, холодный и злой. – Второму я сломаю челюсть!

Мальчишки оцепенели. На Лиона они смотрели даже не сострахом – с растерянностью.

– Отведите его в медпункт. Ты, – Лион ткнул в одногопальцем, – отвечаешь.

Больше не было сказано ни слова. Троица подхватила своегодруга, подняла и потащила по коридору. Кровь тяжелыми частыми каплями срываласьс его лица, по ковру протянулась цепочка темных пятен.

– Ты что, свихнулся? – прошептал я. И вспомнил, как привстрече Лион спрашивал меня, будем ли мы драться.

Неужели он мог так же страшно меня ударить?

Лион повернулся. Лицо у него было смущенное, но невиноватое.

– Так надо было, Тиккирей. Пошли.

Я не стал спорить. Мы молча прошли коридором, спустилисьвниз, миновали охранника в будочке и вышли в школьный двор.

– Ты псих, – сказал я убежденно, ткнув Лиона в спину. – Тызачем его так?

Лион быстро шел, размахивая руками, и не отвечал, пока мы невышли за ворота. Лишь тогда пробормотал:

– Так надо было.

– Да зачем? – завопил я. – Ну подрались бы, зачем же так…

– Я сны помню, – отрезал Лион.

– При чем тут сны?

– Сны, – повторил Лион. – Про то, как я попадаю в военнуюшколу. И так же… «прописывают». Ты не думай, что надо было просто подраться.Они бы нас избили. А так – растерялись. Теперь больше не полезут.