Отчасти и по этой причине замок Клойн (с которого некогда ивзяла начало одноименная столица) Сварогу как-то сразу не пришелся по вкусу. Неособенно и приятно обитать в замке, где имеются пять комнат и две лестницы,некогда запятнанные кровью твоих злодейски загубленных предшественников. (Чтоинтересно, ни один из них отчего-то так и не появился впоследствии в видепризрака. Но это ничуть не повлияло на отношение Сварога к неуютной каменнойгромаде.)

Вот купленный Марой дом примерно в полулиге от замка –совсем другое дело. Там никого никогда не убивали, там было тесновато, ноуютно, а главное, можно обходиться без кучи положенных по этикету постельничих,чашников и прочих холуев, с утра до вечера болтавшихся за дверью то королевскойспальни, то королевского кабинета…

Сварог стоял за портьерой, пока замковые слуги расставлялина столе привезенные с королевской кухни яства, вкатывали тот самый заветныйбочонок. Слышал только, как Мара покрикивала:

– Громоздите, громоздите! Чтобы стол ломился! Бочонокпоставьте просто так, пробку я как-нибудь и сама вышибу! А то знаю я, как втаких случаях бочонки наполовину пустеют…

– Госпожа гланфортесса… – послышался укоризненный тенороктретьего помощника главного королевского кухаря. – Вот уж воистинубеспочвенное обвинение…

– Знаю я, – безжалостно ответила Мара. –Оглянуться не успеешь, как ополовините. Кто на пиру в честь коронации печеногофазана под полой унес прямо с блюда? Не я вами заведую, объедалы-опивалы, а тонаплакались бы вы у меня… Все выложили? Вот и шагайте восвояси, да пригласитесюда тех двух господ…

Когда захлопнулась дверь, Сварог вышел из своего укрытия,оглядел стол, как положено, ломившийся от массивных золотых блюд, кубков,чеканных мисок, поставцов и чаш. Стол невыносимо заманчиво благоухал тушеным,пареным, пряженым, ставленным и верченым – да вдобавок свою лепту вносили горыфруктов, сладостей и заедок. Несмотря на вороватость, кухари и их подручныесвое дело знали – за таким столом и в самом деле не стыдно одному королю принятьдругого.

Мара присвистнула сквозь зубы:

– Одну копченую рыбу все-таки ухитрились спереть, прохвосты.Хорошо помню, что их было семь, «благоприятное число», а теперь не более чемшесть…

– Не придирайся, – сказал Сварог. – Между прочим,они о тебе то же самое думают – что ты под шумок, пользуясь служебнымположением, кормишь своих гостей с королевского стола… А что еще им думать,коли они не знают, что я тут?

И повернулся к двери, чувствуя, как рот сам собойрастягивается в улыбке. Дружелюбно рявкнул:

– Ну, что встали, обормоты? Почему никто на шею небросается? Не к чужим приехали!

Первым вошел Бони – такой же здоровенный, вот только румянцав лице что-то поубавилось, да над ремнем явственно выпирал живот. Двигавшийсяследом Паколет тоже мало напоминал уже прежнего тощего недокормыша – щекиу него лоснились, фигура приобрела этакую сытую округлость, разве что редкиекошачьи усики остались прежними. Оба и двигались как-то иначе – осанисто,вальяжно, степенно.

– Ну что вы в дверях торчите?! – нетерпеливо воскликнулСварог, делая шаг вперед.

– Кто ж вас знает, ваше величество, – осторожно сказалБони, неторопливо продвигаясь к нему. – Вы, говорят, заматерели, не счестьтитулов с орденами, Небесным Престолом отмечены… Полезешь по старой памятиручкаться, позору не оберешься…

– Болваном был, болваном и остался, – сказал Сварогбеззлобно, крепко обнял его, похлопал по спине, потом тем же способомприветствовал Паколета. Отстранился, внимательно их оглядел. – Ребятки, аведь вы, провалиться мне на этом месте, здорово жирком обросли…

– И не говори, командир, – уныло сказал Бони прежним,естественным тоном, моментально заставившим вспомнить старые доблестные времена(не столь уж и старые, впрочем, всего-то полгода промелькнуло). – Чего ужнас щадить, скажи попросту: салом заплываете, кабаны… Святая правда. – Онзвучно похлопал себя пониже ремня. – Эвона, бурдюк топырится, чтоб ему…Привет, рыжая! – обернулся он к Маре. – Волосья отрастила,похорошела-подросла, оружием увешана, как встарь… Много народу поубивала, покане виделись?

– Мне хватит, – скромно ответила Мара.

– То-то мы, пока шли, видели – из каждой канавы ноги торчат,сразу на тебя и подумали…

– Трепло деревенское, – с достоинством ответила Мара.

– Увы, рыжая, увы… – ответил Бони с той же неприкрытойгрустью. – Давно уж не деревенское, а вполне даже королевское. Ты несмотри, что я корону дома на гвозде оставил, – мы нынче тоже настоящиекороли, хоть и младшие братья большеньких… А это кто? – Он подошел кЭлкону, обошел его кругом, как столб, критически оглядывая. – В очечках,надо же…

В мгновение ока он сграбастал юнца поперек талии, оторвал отпола и ловко крутанул на триста шестьдесят градусов, так, что пятки молодоголара на секунду оказались направленными в потолок. Ухитрившись при этом неуронить у него с носа очки, поставил назад, поцокал языком:

– Хлипковат. Надо полагать, он у тебя, командир, по ученойчасти?

Элкон сердито поджал губы, но грубость стерпел, вежливораскланялся:

– Совершенно справедливо изволили заметить, милейший, поученой главным образом…

– Ну, ничего, дело полезное, – благодушно сказалБони. – Я вон тоже научился читать не только по-печатному, но ипо-писаному, и даже, командир, не поверишь, писать умею! Почти что без ошибок.А если мне на ошибку какая въедливая зараза укажет, я уже не конфузюсь, аспокойно отвечаю: мол, своим королевским указом велел намедни изменить эту, какее… орфографию и в данный текущий момент как раз по этой новой орфографии ипишу… – Он похлопал Элкона по плечу. – Молодец, держись командира. Укомандира редкостный талант выводить в люди всех, кто ему вовремя подвернетсяпод руку и найдет в себе достаточно ума, чтобы встать под знамена, в ряды, таксказать… Вот посмотри на меня, кто я был в прошлом году? Беглый мятежник безгроша в кармане, без документов, без цели в жизни… А теперь? Натуральныйкороль, с подданными, с дворцом, с фаворитками, чтоб их черти взяли… А этот вотхмырь, – показал он через плечо большим пальцем на ухмылявшегося во весьрот Паколета, – и вовсе в Равене кошельки тырил, курей воровал по окраинам.Зато теперь – фу-ты, ну-ты! – ронерский маркиз и арирский барон, поместьеу него, замок с башенками, вассалы шапки ломают, орденами звенит… А все почему?Потому что вовремя догадался в ногу маршировать за командиром…

– Все это весьма познавательно, – как ни в чем небывало поклонился Элкон. – Однако я и без ваших поучений успел понять, чтолорд Сварог – личность незауряднейшая.

– А он у тебя с гонором, командир, – фыркнулБони. – Если еще и не дурак, далеко пойдет… Так-так-так… – сказал он,подошел к столу и, не обращая внимания на заманчиво благоухающие яства,уставился на Караха, примостившегося на широкой спинке дубового стула. –Чтоб меня об сарай шваркнуло! Натуральный домовой! И в орденах весь, надо же…Отроду не слышал про домовых при орденах, даже с простенькой медалюшкой,по-моему, ни одного не было…