Он подхватил пластмассовые мисочки с салатом и хлебом, а онавзяла воду и дефективные одноразовые вилки и ножи, и они двинулись к Ивану,который выражал такое нетерпение, что даже привскакивал и подпрыгивал.

«Как это я догадался поехать в этот дурацкий парк? — думалСтепан. — На работе я бы точно к этому времени уже сдох. А я поехал в парк исейчас буду есть шашлык на улице».

Иван уже поедал салат — тот самый, из картошки, — и жевалчерный хлеб, и запивал его водой из бутылки, и перед ним стояла еще одна, неначатая, миска с кукурузой, и он посматривал на нее с удовольствием ипредвкушением.

Выскочила официантка в неуместно чистом фартуке и выставилаперед ними гору мяса. Выглядела гора внушительно.

— Куда нам столько? — спросил Степан, ни к кому конкретно необращаясь. — Оставим половину!

— Пап, ничего мы не оставим, — уверил Иван вгрызаясь в мясо,— что ты!

— Мы очень есть хотим, — пояснила Ингеборга, — простоужасно!

— Я вижу, — согласился Степан.

И они действительно все съели.

— Вы знаете, — сказал Степан после того, как его сын слопалпоследний кусок и вразвалку, как объевшийся щенок, пошел к окошку за следующейбутылкой воды, — я никогда не видел, чтобы он так ел. Что такое?

— Да ничего такого, — пожала плечами Ингеборга, — простовесна, авитаминоз, да еще целый день на улице, да еще на роликах! Он же растет.Его нужно хорошо кормить.

Степан посмотрел на нее подозрительно, но она говориласовершенно серьезно.

После обеда хорошо накормленный Иван стал неудержимо зевать,и стало ясно, что ни о каком продолжении роликового марафона не может быть иречи. Его нужно было везти домой, однако даже Степан понимал, какое горепостигнет его сына, если только он скажет о том, что этот сказочный деньзакончен и пора возвращаться.

— Вот что я думаю, — начал он осторожно, как будто пробуяслова на вкус, — может, нам лучше мороженого съесть в каком-нибудь кафе? Здесьнаверняка мороженое не очень.

— Да, — подхватила догадливая Инга Арнольдовна, — этохорошая идея, а то я что-то устала. А ты, Иван?

— Я — нет, — уверил Иван бодро, изо всех сил тараща глаза.Он боялся, что они как-то незаметно и против его воли закроются и он не успеетничего предпринять. — Я совсем не устал. Но я согласен.

И он нагнулся — на спине цепочкой выступили позвонки — истал снимать ролики.

Ингеборга посмотрела на Степана, а Степан на Ингеборгу.

Такой скорой капитуляции ни он, ни она не ожидали.

— Куда поедем? — спросил Степан в машине. — Идеи есть?

Идей ни у кого не было — Иван уже пристроился на нагретомсолнцем заднем сиденье, и было ясно, что он уснет в ту самую секунду, какмашина тронется с места, и Ингеборга закрывала глаза, делая вид, что от солнца.

С ума от них можно сойти. Что он станет с ними делать, еслиони сейчас оба уснут? Иван еще туда-сюда, а эта?..

Как это он догадался поехать в парк, наплевав на всепроблемы и несчастья? Пожалуй, это было его лучшее решение за последниенесколько недель.

— Все ясно, — сказал он громко, и Ингеборга резковыпрямилась, пытаясь вырваться из дремы. Вид у нее был забавный. — Никаких идейни у кого нет, значит, я буду действовать на свое усмотрение.

— Конечно, — пробормотала она, — пожалуйста.

Ишь какая вежливая! Культурная и хорошо воспитанная.

Черт бы ее побрал.

«Лендкрузер» ловко выбрался со стоянки и нырнул под мост.

Куда бы сейчас поехать, чтобы не нарваться на пробки? ПавелСтепанов понятия не имел о том, куда можно ехать в будний день в четыре часа —если только в мэрию или в префектуру, но на сегодня эти проверенные маршрутыему не годились.

— Дайте мне сигарету, — попросила рядом прибалтийская крыса,— мои в рюкзаке, а рюкзак в багажнике.

Степан протянул ей пачку и включил кондиционер.

— Ребенка простудим, — проговорила она невнятно от зажатой взубах сигареты.

— Не простудим. В открытое окно больше дует.

— Куда вы решили ехать?

— Еще не знаю. Пока поедем прямо. — В зеркало заднего видаон посмотрел на Ивана, который спал, подложив под щеку сложенные ковшикомладони. — Как вы его сегодня… уделали. Он еле до машины дошел.

Ингеборга не очень поняла, осуждает он ее или на этот раз хвалит.

— Вы можете завезти меня домой, если вам все рано кудаехать. Наверное, я вам сегодня больше не понадоблюсь.

«Я вам сегодня не понадоблюсь» — это была фраза из какого-тоанглийского романа. Там героини, как правило, разговаривали именно так.

— Вы же совсем недавно мне объясняли, что в его жизни должнобыть что-то постоянное, например, вы или обед или что-то в этом роде, иначе онсовсем пропадет!

— Ну, мы почти выполнили свою программу, — сказала Ингеборганевозмутимо и посмотрела в окно. — Я думаю, ничего страшного не случится, есливы проведете вечер вдвоем с сыном.

— С вами тоже ничего страшного не случится, если выпроведете этот вечер с нами, — буркнул Степан, совершенно не понимая, зачем онее удерживает.

Хочет домой, ну и катилась бы!..

Ингеборга снова посмотрела в окно.

— Тогда расскажите мне, что такое происходит у вас наработе, — внезапно попросила она. — Почему вам постоянно звонят, я выбросаетесь неизвестно куда на ночь глядя, потом напиваетесь, потом приезжаете всередине дня в Парк Горького и так далее. Что у вас за работа такаянеобыкновенная и ужасная?

— Нормальная у меня работа, — ответил Степан мрачно. —Просто… стечение обстоятельств. Шестнадцатого числа у меня на стройке вСафоново погиб человек. — Он коротко глянул на Ингеборгу, вытаращившую глаза. —Не надо так возбуждаться. Он просто упал головой на бетонную плиту, котораялежала посреди котлована. Милиция констатировала несчастный случай и уехала.

— А на самом деле, — подхватила Ингеборга, — это был никакойне несчастный случай, а кровавое убийство.

— А хрен его знает, что это было. Я до сих пор так и непонял окончательно. Только после этого… несчастного случая мы у покойника ввещах тетрадку нашли, из которой явно видно, что он был вымогатель и шантажист,и именно на ту ночь у него было назначено свидание с очередной жертвой, иникаких циферок, подтверждающих, что деньги он получил. То есть денег он неполучил. Он отправился за деньгами, назначив встречу этой самой очереднойжертве. Следовательно, человек, которого он шантажировал, был в ту ночь в котловане.Он мог и не убивать. Но он скорее всего видел, как все случилось…