— Я ее отбросила, Жан-Клод, и этого не случится снова.

— И мы оба восхищены. Мне кажется, ты не понимаешь, чеммы все рисковали, ma petite.Если бы ты не смогла ее отбросить, она многое моглабы с нами сделать, даже на расстоянии. Мы — единственные из ее линии, ктодобровольно ее покинул. Бывало, что некоторых изгоняли, но чтобы кто-то самушел, — никогда; а она не из тех женщин, что легко воспринимают отказ. Этобыла сильная недооценка.

— Она видела Ашера моими глазами. Я ощутила еесожаление, что она отпустила его, что не увидела его таким, каким вижу его я.

Он повернул ко мне голову:

— Если так, то, значит, даже очень старую собаку можновыучить новым штукам.

Я сглотнула слюну и вдруг очень четко ощутила вкус крови имного чего еще во рту. Надо помыться.

Подойдя к умывальнику, я посмотрела в зеркало на стоящегосзади Жан-Клода. Я знала, что я голая, но заметила я это, лишь взглянув взеркало. Почти всю кровь со рта я стерла туалетной бумагой, но она еще прилиплак груди и к шее.

— Мне нужен был бы собственный халат, — сказала я.

— Я бы предложил тебе мой, — ответил он.

Я мотнула головой и потянулась за зубной щеткой. Вообще-тонадо было бы раньше смыть кровь, но мне больше хотелось избавиться от этоговкуса.

— Вряд ли мне прямо сейчас нужно, чтобы ты тутразгуливал голый.

— Я пошлю за ним... — он запнулся, — Ашера.

— Ты сначала хотел сказать — Джейсона?

Он посмотрел на меня в зеркале.

— Я знаю, что он поправится, но... я ведь могла егопо-настоящему ранить.

— Этого не случилось, а остальное не в счет.

— Приятно так думать.

Он улыбнулся, но не слишком довольной улыбкой.

— Я пошлю Ашера за халатом.

— Отлично, спасибо.

Я выдавила пасту на щетку, а он направился к двери иостановился, держась за ручку.

— Вообще-то в таких случаях ты должна была бы своему pommede sangчто-нибудь подарить в знак благодарности за службу.

— Я думала, что всю мою благодарность они сегодня ужеполучили.

Он рассмеялся, и смех был как прикосновение шелка к голомутелу.

— О да, ma petite,и я думаю, они с этим согласятся, ноя говорю на будущее. Следует награждать своего pomme de sangза службу.

— Деньги здесь не годятся?

Выражение его лица стало неподдельно оскорбленным, дажевозмущенным.

— Ты только что пережила с ними такую близость, какойбольшинство людей никогда не узнает ни с кем. Они преподнесли нам величайшийдар сегодня, и они не проститутки, Анита. — Настоящее имя. Плохо моедело. — Они — pomme de sang.Считай их возлюбленными.

Я нахмурилась.

— Сегодня общее удовольствие было достаточнымвознаграждением, но тебе придется кормить свой ardeurкаждый день, а может быть,больше одного раза в день в течение ближайших недель.

— Что ты говоришь? — спросила я.

— Я говорю, что лучше всего тебе выбрать pomme de sangидержать его при себе, потому что ты еще точно не знаешь, на что похож твойголод. Он может оказаться чем-то легким и просто утоляемым, а может, и нет.

— То есть ты говоришь, что мне это нужно будет каждыйдень?

— Да.

— Блин!

Он покачал головой:

— Ma petite,что тут такого страшного? Неужтоудовольствие, которое ты получила, настолько незначительно?

— Не в этом дело. Это было великолепно, и ты самзнаешь. Но мы никогда не сможем этого повторить — без Белль Морт, а я не мечтаюо ее повторном визите.

— Как и я. Но есть многое, что можно делать, чтобыкормиться, и когда ты до некоторой степени овладеешь собой, я научу тебяпитаться на расстоянии.

— Когда?

— Через несколько недель.

— А, черт! — И я отвернулась к зеркалу, чтобы невидеть Жан-Клода. — Как мне выбрать pomme de sang?

—Я думал, ты уже выбрала, — сказал он.

Я обернулась:

— Ты имеешь в виду Натэниела?

Он кивнул.

— Нет, я... я себе не доверяю. Я могу потерятьсамообладание, и... ты меня понимаешь.

— Он приятен для глаз, и он к тебе неравнодушен. Чтотут плохого?

— Да то, что это будет как совращение малолетних. Он неможет сказать «нет». А если тебе не могут сказать «нет», то это все равно чтоизнасилование.

— Мне кажется, ты не желаешь признать, ma petite,чтоНатэниел точно знает, чего он хочет, а хочет он тебя.

—Он хочет, чтобы я была над ним доминантом во всех смыслахэтого слова.

— Всегда хорошо, если pomme de sangжелает тебеподчиниться.

Я покачала головой.

— Тогда с кем же ты готова пойти на риск, что тебязанесет? С твоим Нимир-Раджем?

Что-то такое на этот раз послышалось в его голосе.

— Ты ревнуешь?

— Этот Нимир-Радж — не pomme de sang,не любовница, недесерт, как бы ни был восхитителен. Он — антре, главное блюдо, а я хотел быбыть единственным антре на твоем столе.

— Ты делил меня с Ричардом, и он уж точно не десерт.

— Совершенно верно, но мы с ним связаны. Он —подвластный мне волк, и это совсем другое... отношение со мной и с тобой, чем унезнакомца.

— Я знаю, что это был ardeur,но, проклятие, я никогдаеще...

— У тебя не бывает случайных вожделений, ma petite.Heбывает. И я боюсь, что этот Нимир-Радж не более случаен, чем остальные.

Очень серьезный у него был вид, когда он говорил эти слова.Мрачный вид.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Если ты действительно его Нимир-Ра, то тебя будет кнему тянуть. С этим нельзя бороться. И если честно, я не могу осудить твойвкус. Он не так красив с лица, как наш Ричард, но обладает компенсирующимикачествами.

От выражения его лица у меня снова загорелись щеки.

Я отвернулась к умывальнику и начала чистить зубы, а онвоспринял это как окончание аудиенции и вышел, смеясь. Оставшись одна, я долгостояла, глядя на себя в зеркало. Очень похожа на себя обычную. Но сквозь вкусзубной пасты все еще пробивался вкус крови Джейсона. Я стала скрести рот,сплевывать, полоскать его холодной водой и старалась слушать шум воды, а невопящий в голове голос.

Когда Жан-Клод вернулся, я выполаскивала кровь с полотенца,и на умывальнике стояли три вида жидкости для полоскания рта. Я воспользоваласьвсеми тремя и теперь ощущала только свежесть мяты. Да, можно смыть кровь с телаи выполоскать изо рта, но важны лишь те пятна, которые никакими тоннами мыла иводы даже не коснешься. Я бы сказала, что хуже уже быть не может, но знала, чтоможет, и довольно скоро. Если я запрусь где-то в уединении, пока не научусьподчинять себе ardeur,то вервольфы проголосуют без меня и казнят Грегори. Еслиони убьют Грегори, то мне придется убивать не только Джейкоба. Это будет война,война между мной, моим пар-дом, и стаей Ричарда. Ричард — достаточно бойскаут,чтобы встать у меня на дороге и, быть может, вынудить меня его убить. Что-тоумрет во мне самой со смертью Ричарда, и если я спущу курок... есть вещи, откоторых можно оправиться, а есть — от которых нельзя. Убить Ричарда — одна изтех вещей, от которых мне не оправиться.