Она схватила меня за волосы и дернула мою голову назад ивниз, будто стремилась сломать мне шею. Она зарычала мне прямо в лицо:

– Я не богиня плодородия! Я сняла кольцо с пальца моеговрага. Это военный трофей, и он служил мне, но моя магия магии кольца несродни. Я никогда не видела никаких призрачных детей. Я видела секс, страсть,любовь, но детей... – Она за волосы вздернула меня на ноги. Я схватиласьза голову рукой, чтобы было не так больно. – Я никогда никаких детей невидела!!

Мы почти соприкасались носами. Больно было так, словно онарешила вырвать мои волосы с корнями.

– Почему тебе так важно, чтобы Бидди и Никкатрахнулись?

Я процедила сквозь сжатые зубы, стараясь не заорать от боли:

– Потому что я – принцесса этого двора, и у меня естьшанс дать сидхе первого ребенка за целый век. Это мой долг и честь – дать жизньэтому ребенку.

Она отпустила меня так резко, что я упала, и только рукаГалена не дала мне расквасить нос о каменные плиты. Она взяла Галена заподбородок.

– Ой, он злится! Ему не нравится, что я сделала тебебобо. Я его так и не попробовала, знаешь? Я всегда думала, что он вроде Никки,слишком нежен в постели, но он пугается не так легко, как Никка. В политикебезнадежен, но смелость у него есть, этакий "герой, обреченный на смертьради правого дела". Он чего-нибудь стоит как любовник?

Скажи я "да", и она попросит его на время. Скажи я"нет", и я солгу. Для меня он тоже был слишком нежен, но когда мнехотелось именно нежной любви, Гален был практически идеален.

– Мне кажется, на твой вкус он слишком нежен, тетяАндаис.

– Но не на твой? – Она опустилась на колени, заливморем черного шелка пол перед моими потупленными глазами.

– У меня в спальне предпочтения немного разнообразней,чем твои, дорогая тетя.

– Почему это любой ласковый эпитет из твоих уст звучиткак "поди ты к черту"?

– Я никого не хотела задеть.

– Мне говорили, что ты любишь жесткий секс,Мередит. – Она наклонилась вперед с шепотом: – Не такой жесткий, как я илиКел, но достаточно жесткий.

– Не каждую ночь, тетя Андаис. – Я не пыталасьподнять глаза выше ее обтянутых шелком колен. Мне было больно, мне жутконадоели нездоровые игры. Мне не пришло в голову, что она расценит усилениемагии как угрозу себе. Произошло так много всего, что мы просто не моглидержать ее в курсе. Но она была нашей королевой, и по моей вине она сталаказаться слабой. Весь двор решит, что я недостаточно ее уважаю, чтобы сообщатьей обо всем и просить ее совета, раз ей пришлось получать доклады со стороны.Она так взбесилась из-за не такого уж крупного происшествия, а что с нейстанет, когда она узнает о возвращении чаши? Об этом я ведь тоже ей неговорила! Но об этом я ни за что не стану говорить при всем дворе. Слишкомопасно.

– Если ты не забеременеешь, ты не станешькоролевой, – проговорила она мне в макушку.

– Я не получу ребенка, не давая Никке и Бидди завестисвоего.

– Обеспечь по ребенку хоть каждой паре при дворе – мойтрон ты так не получишь.

– Мне и не нужно трона, если я смогу обеспечитьнеблагим рождение сотен детей.

– Кел тебя убьет!

– Знаю.

– Ты вообще хочешь править? – спросила она с такимвидом, словно о таком и спрашивать нелепо.

– У меня нет другого выбора, кроме как править – илиумереть.

Она схватила меня за плечи, и Гален попытался меня удержать– ошибка, за которую я расплатилась синяками. Она с силой вырвала меня из егорук.

– Ты хочешь править?!

– Если выбор стоит между мной или Келом, то лучше уж я.

– А если есть третий вариант? – спросила она.

– Я не знаю третьего варианта.

– Так ли, Мередит? Неужели ты не знаешь, кто уже правилбы здесь, если бы ему дали?

Наверное, у меня на лице отразилось все мое недоумение,потому что она заорала в голос:

– Баринтус здесь правил бы! Он все время подбивалЭссуса убить меня и занять трон, потому что тогда он подобрался бы к власти такблизко, как только позволяла ему клятва! – И она ткнула пальцем вБаринтуса, стоящего сбоку от ступеней.

– Я говорила, что мы с ним не сделали ничего, что моглобы дать ему королевскую корону. Я поклянусь тебе чем пожелаешь. Кто нашепталтебе эту ложь?

– Ложь, Мередит, все это ложь?

– Я не знаю, что еще тебе рассказали, но про Баринтуса– ложь.

– Тогда скажи, где мне солгали еще, Мередит! Кольцовыбрало пару, но я услышала об этом от других, не от тебя. Ты отправила втемницу стражниц моего сына, не спросив моего разрешения. Ты подозреваешь вубийстве кого-то определенного, но не говоришь мне кого. Ты трахнула моегонового капитана стражи и переманила его на свою сторону. Мрак и другие с нимубежали в ночь, и я не знаю почему! – Она еще приблизилась ко мне,схватила за локоть и прокричала мне в лицо: – Я здесь королева! Не ты!

Я сказала очень тихо, слишком испуганная, чтобы злиться,слишком испуганная, чтобы волноваться о будущих синяках на руке:

– Я пришла рассказать обо всем этом и еще о большем,моя королева, но не успела. Ты не позволила мне поговорить с тобой наедине.

– Чего из этого ты стыдишься, чтобы шептать мне наухо?!

– Я ничего не стыжусь, но среди нас есть изменники,которым не стоит знать все подробности.

Она вздернула меня на цыпочки.

– Мы наказали изменников!

– Могу ли я представить на твой суд еще нескольких?Тех, кто напал на моих людей и на меня.

– Ты сказала, что нового покушения не было! – Онапритянула меня к себе.

– Я сказала, что на меня не покушались. Убить пыталисьГалена.

Я стояла от нее так близко, что заметила мгновенный проблескв глазах. Она знала о пророчестве. Вот почему она настояла, чтобы во времянынешнего визита в волшебную страну я спала с божествами растительности. Яувидела это в ее глазах, это и еще кое-что – прежде чем она взяла себя в руки.Страх. Я его разглядела и думаю, она поняла, что я увидела слишком много.

Она отбросила меня так грубо, что, если б стражи меня непоймали, я бы упала. Холод приобнял меня на миг, передал Галену и поставил насобоих подальше от королевы. Теперь, чтобы добраться до меня, ей надо былорастолкать моих стражей – ее стражей. Я не была уверена, что наши опасениястоит демонстрировать так явно, но и позволять над собой измываться мне тоже нехотелось.

– Королева позволит представить ей изменников? –спросил Холод.