С тех пор я ее не видел…

Шоссе Канзас-Роуд оказалось свободным от завалов, но внекоторых местах мы видели оборванные провода, а примерно в четверти мили затуристским лагерем «Бикки-Линн» в канаве лежал столб, у верхушки котороготолстые провода спутались в какой-то дикой прическе.

— Однако, нам досталось от непогоды, — сказал Нортон своимгладким, натренированным в судебных заседаниях голосом, но сейчас он не работална публику, а просто, видимо, был озабочен.

— Да уж.

Нортон допил пиво, раздавил банку рукой и, не задумываясь,бросил ее на пол «Скаута».

Билли принялся крутить ручки радиоприемника, и я попросилего посмотреть, вернулось ли в эфир «Воксо». Он прогнал до конца длиноволновогодиапозона, но, кроме нудного гудения, ничего не поймал, и я попыталсявспомнить, какие еще станции располагались по эту сторону странного тумана.

— Попробуй «ВБЛМ», — сказал я.

Он прогнал движок в другую сторону, пройдя через передачиеще двух станций. Эти передавали, как обычно, но «ВБЛМ», основная станция вМэне, специализирующая на прогрессивном роке, молчала.

— Странно, — сказал я.

— Что — странно? — спросил Нортон.

— Нет, ничего. Просто мысли вслух.

Билли вернулся к одной из музыкальных станций, и довольноскоро мы приехали в город.

Прачечную «Нордж» в торговом центре закрыли, поскольку безэлектричества в автоматической прачечной делать нечего, но Бриджтонская аптекаи супермаркет «Федерал Фудс» работали. Как всегда в середине лета, наавтостоянке перед супермакретом было полно машин, и среди них было много сномерами других штатов. Тут и там на солнцепеке стояли небольшие группки людей,видимо, обсуждали бурю, женщины с женщинами, мужчины с мужчинами.

Я заметил миссис Кармоди, повелительницу чучел ипроповедницу воды из трухлявого пня. Одетая в ослепительный канареечного цветабрючный костюм, она вплыла в двери супермаркета. Сумка, размерами похожаяскорее на чемодан, висела у нее через руку. Потом какой-то идиот в джинсовойкуртке, зеркальных очках и без шлема с ревом пронесся мимо меня на «Ямахе»,едва не задев передний бампер.

— Глупая скотина! — прорычал Нортон.

Я объехал стоянку по кругу, подыскивая место получше. Местне было, и я уже совсем решился на долгую прогулку пешком из дальнего концастоянки, когда мне повезло: из ряда, ближайшего ко входу в супермаркет, началвыбираться «Кадиллак» размером с автобус. Как только он освободил место, ямгновенно занял его. Список покупок я вручил Билли. Хотя ему всего пять, онумеет читать печатные буквы.

— Бери тележку и начинай. Я попробую позвонить маме. МистерНортон тебе поможет. Я скоро.

Мы выбрались из машины, и Билли сразу же схватил Нортона заруку. Мы давным-давно приучили его не ходить по автостоянке без взрослых, и ондо сих пор не забыл этого. Нортон сначала удивился, но потом улыбнулся, и япочти простил ему то, как он ощупывал глазами Стефф.

Я двинулся к телефону, что находился между аптекой ипрачечной. Какая-то, видимо, изнемогающая от жары женщина в фиолетовомкупальнике стояла у телефона и непрерывно дергала за рычаг. Остановившись за ееспиной, я сунул руки в карман, размышляя, почему я так волнуюсь за Стефф ипочему это волнение как-то связано с линией белого матового тумана, замолчавшимирадиостанциями и «Проектом Стрела».

Женщина с обгоревшими, покрытыми веснушками полными плечамивыглядела, как вспотевший оранжевый ребенок. Она швырнула трубку на рычаг,повернулась к аптеке и тут заметила меня.

— Не тратьте деньги. Одно только «ту-ту-ту», — сказала онараздраженно и пошла прочь.

Я чуть не хлопнул себя по лбу. Конечно же, где-нибудьоборвало и телефонные провода. Часть из них проложена под землей, но ведьдалеко не все. На всякий случай я попробовал позвонить. Телефоны-автоматы вздешних местах из тех, что Стефф называет «параноидными». Вместо того, чтобысразу опустить туда десять центов, вы сначала слышите гудок, потом набираетеномер. Когда кто-то отвечает, телефон автоматически отключает звук, и вы должнысрочно, пока там не повесили трубку, запихнуть свою монету. Это раздражает, нов тот день я действительно сэкономил десять центов. Как сказала дама вкупальнике, только «ту-ту-ту».

Толкнув дверь, я вошел в магазин и первым делом заметил, чтокондиционеры не работают. Летом их включают так, что, если пробудешь в магазинебольше часа, наверняка что-нибудь себе отморозишь.

Как все современные супермаркеты, «Федерал» больше всегонапоминал лабиринт, где волей современной техники торговли все покупателипревращаются в подопытных белых крыс. То, что вам действительно нужно,например, такие продукты, как хлеб, молоко, мясо, пиво, замороженные обеды, —все это находится в самом дальнем конце магазина, и, чтобы туда попасть, вамнужно пройти мимо того, что покупается под влиянием момента, мимо всех«ненужных» предметов, начиная от зажигалок и кончая резиновыми костями длясобак.

Я двинулся вдоль стеллажей, потом свернул налево и нашелсвоих только в третьем проходе, где Билли остановился в задумчивости передупаковками желе и концентрата для пудинга. Нортон стоял у него за спиной,заглядывая в список в таком замешательстве, что я невольно улыбнулся.

Я стал пробираться к ним мимо наполовину загруженных тележек(очевидно, Стефф была не единственой, у кого сработал беличий инстинкт) иобирающих стеллажи покупателей. Нортон выбрал две банки начинки для пирога иположил их в тележку.

— Как успехи? — Спросил я, и Нортон оглянулся с видом явногооблегчения.

— Все в порядке, да, Билли?

— Конечно, — сказал Билли и, не удержавшись, добавилдовольно ехидным тоном: — Правда, здесь записано еще много такого, что мистерНортон тоже не смог разобрать.

Возле каждого пункта, что они с Билли выполнили, Нортонпоставил по-адвокатски аккуратную галочку — примерно с полдюжины, включаямолоко и упаковку кока-колы. Оставалось еще с десяток различных продуктов.

— Придется нам вернуться во «Фрукты и овощи», — сказал я. —Маме нужны помидоры и огурцы.

Билли принялся разворачивать тележку, когда Нортон сказал:

— Ты лучше посмотри, какая там очередь, Дэйв.

Я пошел смотреть. Такое можно иногда увидеть лишь в газетена фотографии с какой-нибудь забавной надписью в дни, когда им больше нечегонапечатать. Работали только две кассы, и двойная очередь людей с покупкамитянулась мимо почти опустевших хлебных стеллажей, загибалась вправо и исчезалаиз вида за рефрежераторами с замороженными продуктами. Новенькиекомпьютеризованные кассовые аппараты стояли под чехлами, а на контроле две ужеизмучившиеся девушки подсчитывали стоимость покупок на батареечных калькуляторах.Рядом с ними стояли двое служащих супермаркета, Бад Браун и Олли Викс. Олли мневсегда нравился больше, чем Бад, который, как мне кажется, считал себя некимШарлем де Голлем мира универмагов.