Он и сам не мог понять, почему вдруг бросилсявдогонку. Конечно, нехорошо, что Инна догадалась о его тайных мыслях, конечно,ужасно, что так обидел ее после того, что недавно было между ними. Не таким ужДебрский стал бревном, чтобы не понимать: женщина может все это проделывать смужчиной только по любви. Количество и качество поз и позиций тут совсем ни причем! Дрожь ее тела, трепет губ, отчаяние и самозабвение… Инна имела правообидеться, не получив на все это ни малейшего отклика.

И все-таки дело было не в ее обиде, строгоговоря, даже и вообще не в Инне. Дело было в нем самом! Стоило Инне вот такисчезнуть, запретив даже звонить ей, как Дебрский ощутил себя необыкновенноодиноким. Столь плотно безнадежность не смыкалась вокруг, даже когда он перелистывал«Ловушку для Золушки» и подозрительно вглядывался в свои, а может, чужиефотографии. Он был не в силах сейчас остаться один! Он хотел, чтобы Иннавернулась – нет, в постель идти не обязательно, а по большому счету даже и нехочется, – но ему нужна была ее близость, ее уверенность, сила, котораяисходила от нее, развеивала клубящуюся вокруг тьму и заставляла совершенноиначе смотреть на жизнь, на смерть, на отношения людей. Все-таки их поцелуи иприкосновения не прошли даром. Пусть Дебрский так ничего и не смог как мужчина,пусть ничего и не вспомнил умом, однако что-то все же пробудилось в нем…неопределенное, почти инстинктивное, даже детское! И вот это неопределенноечувство теперь настойчиво нашептывало, что и прежде, до аварии, он спокойно и комфортночувствовал себя в жизни только тогда, когда рядом была Инна – с этой еенеоборимой уверенностью в себе, этой настойчивостью и готовностью развеять всетучи, которые собирались над головой ее любимого Антона. Более того, он мог быпоклясться, что она не раз и не два в жизни разгоняла над ним какие-то тучи!

Догнать ее, поговорить, все объяснить,убедить, что Инна должна быть до конца откровенной с ним…

Его бросило вперед так резко, что он едва неклюнул носом «бардачок».

– А пристегиваться надо, дорогойтоварищ, – донесся кругленький говорок водителя. – Ремень-то вон он!

– Почему остановились?!

– А нагнали такси ваше, – сообщилшофер. – Червончик с вас, ехали-то всего ничего.

Да ведь и впрямь! Дербский увидел впередикрасненькие габаритные огоньки того самого такси. Ошибки быть не могло: восвещенном салоне отчетливо вырисовывался силуэт Инны, которая повернулась кшоферу и что-то говорила ему.

От сердца сразу отлегло. Ну конечно! Иннапоняла, что была слишком жестока. Она говорит шоферу, чтобы не ехал ни в какуюГордеевку, а поворачивал обратно в Нагорный микрорайон.

Надо ее перехватить прежде, чем таксиразвернется. Какой смысл гонять две машины?

Дебрский схватился за ручку дверцы, но та неподдалась. Рванул еще – никакого эффекта.

– Поосторожнее! – простоналводитель. – И червончик не забудьте!

«Да мы сейчас обратно поедем», – толькохотел сказать Дебрский, но в этот момент дверца такси распахнулась, и Иннавыбралась на обочину.

«Неужели она меня заметила?» – мелькнуламысль. Дебрский так удивился, что даже бросил ломать дверь – просто сидел исмотрел, как Инна пропустила вывернувшее на середину дороги такси и обошластоящую впереди белую машину.

– «Лада», девятка, – пробормоталводитель, и даже в том состоянии ошеломления, в каком находился Дебрский, егопоразила зависть, сочившаяся из каждого кругленького слова. – Не «мерс»,оно конечно, однако хороша, ой, хороша…

В салоне «Лады» вспыхнул свет, и Антон увиделголовы двух мужчин, сидевших в салоне. На заднем сиденье – простоволосый,водитель – в шляпе. Инна открыла дверцу рядом с шофером, тот подвинулся, даваяей место. Она скользнула внутрь, оглянулась налево, проверяя, свободна литрасса, и в следующее мгновение ловко и уверенно послала «Ладу» вперед, с местаразвив скорость.

Антон тупо смотрел на улетающие вниз, наспуск, красные огоньки, и только тут до него дошло, что это была за машина. Тасамая, которая недавно останавливалась рядом с ними! Та самая, в которой сиделидва парня…

В голове было пусто. Нет, одна мысль все-такипроплыла – совершенно нелепая и постыдная: Инна, не получив от обеспамятевшеголюбовника того, чего хотела, решила испытать это с двумя случайно встреченнымикрепкими мужичками, которые так алчно косили на нее глазом.

Дебрский вздрогнул от омерзения, но тут жесообразил, что это – чушь. Откуда парни знали, что Инна нагонит их? Как моглидогадаться подождать ее – а они ведь явно ждали! А самое главное – с какой бырадости они позволили Инне сесть за руль?!

Дебрский закрыл лицо руками. Два парня… двапарня в его квартире, два парня и Инна…

– Чего дальше-то делаем, хозяин? –уютно зевнул водила.

– Догоняй «Ладу», – хриплоскомандовал Дебрский. – Сотню сверху!

– Есть, шеф! – вскрикнул шофер безмалейших признаков оканья, и неуклюжая машина с незнаемой прежде скоростьюполетела по просторному шоссе.

* * *

Как Николай ни отнекивался, Родик все-такипошел куда-то и спустя некоторое время вернулся в сопровождении качка, которомуи велел «отвезти человека».

– Ты где живешь-то?

– На Бекетовке, ничего, я и сам доберусь…

– Ладно-ладно! Вот еще – ноги бить!

Николай, чувствуя себя безумно неловко оттакого радушия, потащился за качком, который назвался Гришей и подвел его кпреизрядному «Роверу»:

– Давай, братан, по-быстрому, мне ещенадо в два места живой ногой обернуться.

– Да я на автобусе могу… – опятьзаикнулся Николай, но Гриша буквально запихнул его в «Ровер»:

– Ты чё? Ленту рвать?! Да меня шеф постенке размажет, если я не окажу тебе уважение!

Гриша был большой: метр девяносто на полтора,но Николай ни мгновения не усомнился, что тщедушный Родик спроста размажет егопо стенке одним взглядом, поэтому больше не спорил.

Поехали. Дом Родика стоял в крайнем рядуверхнепечерских улиц, сзади и сбоку были уже пустыри с новостройками, и Гришапоехал по объездной. Он тащился тихонечко, соблюдая ограничения скорости сбольшим опережением. Словно почувствовав недоумение Николая, пояснил:

– Не надо привлекать лишнего внимания,правда? Шеф теперь – человек мирный, ну и нас вышколил.

Микрорайон кончился, выехали на трассу. Сразупоказалось красивенькое строение под зеленой крышей – бензозаправка «Лукойла».

– Не возражаешь, я заправлюсь? –озабоченно спросил Гриша. – Блин, забыл совсем.