— Но о чём мне их просить, Кэлос? Они могут выделить боевойфлот для охраны Земли?

— Не их метод, — обрезал Кэлос. — Нет, Пётр. Я вижу лишьодин шанс для твоей планеты. Войти в Тень.

— Что?

Кэлос тихо засмеялся:

— Как ты искренне удивляешься… Пётр, нереально за несколькодней найти защитников для далёкого мира. Даже в Тени нереально. Но если в твоймир придёт Тень — он защищён.

— Каким образом?

— Планета, на которой стоят Врата, уже не беззащитна. Некаждый корабль сможет к ней приблизиться. Не всякое оружие против неёподействует. И если даже твой Конклав прорвётся — убить они никого не смогут.Лишь подарят новое рождение.

— Нужны Врата?

— Да. Когда-то их создавали долгим и сложным путём. Сейчасвсё очень просто. Говорят, что именно Торговая Лига засевает Вратами новые миры— населённые и безжизненные, все, которые могут понадобиться живущим в Тени.

— Они против Тени — но строят Врата?

— Конечно. Их путь противодействия — не силовой. Лига даётальтернативу, но не препятствует привычному укладу жизни.

Кэлос замолчал. Я ждал дальнейших убеждений, но их не было.Мне предложили единственно верный путь… по крайней мере Кэлос так считал.

— Скажи, а почему ты против Тени?

— Я? Против?

— Хрустальный Альянс, уничтожение Врат…

Кэлос вздохнул.

— Мои чувства здесь абсолютно необоснованны.

— И всё же.

— Давным-давно, Пётр… очень давно на одной маленькойпланете, которой нравилось жить в Тени… родился мальчик. Он рос — и рос позаконам своего мира. Играл в войну, учился стрелять, занимался в секции юныхконтрразведчиков… Так было принято. Потом однажды он встретил девочку. Обычнуюдевочку своего мира. Банально, Пётр?

— Нормально, — сказал я.

— Дальше всё было ещё банальнее. Они выросли. Девочку ждалконтракт с одной странной планетой… сейчас о ней никто не вспоминает, а тогдаодно лишь слово Султанат вызывало страх и отвращение. Везде, кроме родинымальчика и девочки, потому что их родина привыкла торговать своими детьми.Лучшими солдатами Галактики. Надо сказать, что девочку не смущало, на чьейстороне она станет проливать кровь. Вот только мальчик должен был отправитьсяна Радужные Мосты — и значит, им предстояло встретиться в бою. Их чувства неиграли роли — их продали ещё до рождения. И тогда они убежали.

Говорил он ровно и спокойно, словно не о себе. Но кто знает,что происходит с первой любовью за четыре сотни лет?

— Юноша уже прошёл к тому времени первые боевые имплантации.Он был готов убить тех, кто встанет на их пути. Они не боялись. Даже позора небоялись — хоть Врата в их мире всегда считались прибежищем трусов инеудачников. Их не остановили. Они подошли к Вратам — к куче мусора, сваленнойна месте Врат. Это было обычное дело… не сторожевые собаки и роботы, не ограды— просто мусор. Они забрались на эту кучу дерьма, держась за руки, зная, чтоперед ними откроется новый мир… мир только для них. Я не знаю, о чём думаладевочка, а о чём думал мальчик, уже забыл. Кажется, он грезил о море. На ихпланете не было морей… И Врата не обманули. Врата открылись. Мальчик стоял наберегу моря, и в его ладони…

Кэлос медленно поднял руку.

— В его ладони, которой он мог гнуть стальные балки и рватьтросы, уже не было руки девочки. А дальше… дальше совсем уж банально. Онкинулся обратно во Врата. Даже не посмотрев на море, которое и впрямь шумелорядом. И Врата открылись. Они открывались день за днём, и мальчик метался измира в мир, зная, что должен, обязан найти девочку. Ведь без неё все подаркиТени были ему ни к чему. И облака — стаи светящихся птиц, что носились по ветрунаперегонки с летающими островами, и дикие леса, где полуголые люди жили вгармонии с природой, и огромные города, где от зданий не было видно неба, иводопады, стекающие по скалам из драгоценных камней, и маленький домик на краюбесконечного поля, где мальчика накормили и долго пытались утешить… Пороймальчику казалось, что он прошёл уже всю Тень, а потом он понимал, что её непройти никогда. Он плакал и смеялся, входил во Врата и ждал, ведь девочка тожеискала его, не могла не искать… Порой его охватывало безумие, он выныривал вмирах, где шла война, и бросался в бой, не разбирая, против кого и за чтосражается. Из него получился хороший солдат и о нём даже ходили легенды…несколько коротких лет. В одном мире его назвали вождём. Там он и остался. ЕслиТень не хотела привести его к девочке — он был готов взорвать Тень. Мальчикпоклялся, что создаст новую империю, завоюет всю Вселенную и отыщет своюдевочку. Он не знал, как много мальчиков до него уже клялись в этом…

— Ты не нашёл? — спросил я.

— Нет. Потом, когда мальчик вырос и стал умнее, когдаперестал в забытьи звать подруг именем девочки, он понял, в чём было дело.Просто он любил… он пылал ослепительным светом… а девочка светила отражённым. Ине за что её винить. Она сама верила, что им предстоят вечная жизнь и вечнаялюбовь. Но Тень… Тень знала правду. И подарила ей свободу.

— Ты не можешь её забыть? Не можешь простить Тень?

— Забыть… я давно её забыл, Пётр. Я почти не помню лица.Меня и Раду соединяет в сотню раз больше воспоминаний, больше радости и грусти,чем того мальчика с той девочкой. Я не могу простить другое, Пётр. Тот миг…когда впервые прошёл Вратами. Запах моря, плеск волн, багровое небо — былзакат… Миг восторга — краткий миг, когда всё ещё впереди и мы были вдвоём. Апотом я посмотрел на свою руку — пустую, сжатую в кулак. Закат погас, мореумерло, а мальчик закричал от боли. Вот этого — этого я не простил, Пётр.

— Тень не приносит счастья.

— Тень даёт свободу. А как ею распорядиться — личное делокаждого. Если твоё счастье вылеплено из чьей-то несвободы — тебе не повезло.

— Значит, счастья нет.

— Значит — нет. Пётр, если ты искал идеальный мир, которыйпоможет вам, принесёт процветание, безопасность и счастье, — ты ошибся. Покрайней мере в одном пункте.

— Я искал лишь свободу, Кэлос.

— Ну? Ты её нашёл. И много ли тебе от этого радости?

— Не много. И теперь я не знаю, что мне искать.

Мы замолчали. Флаер нёсся над планетой, вокруг сверкализвезды. Далёкие, красивые, свободные, скованные единой цепью звёзды.

Из чего выбирать, если ни одно решение не даст правильногоответа?

Суровая мечта Геометров?

Злая практичность Конклава?

Равнодушная вседозволенность Тени?

Когда есть лишь две альтернативы — всегда можно надеяться натретью.