Тимур оборачивается с неохотой, когда его окликают во второй раз. Делает жест рукой, что сейчас подойдет, а сам ведет меня подальше. Предлагает выпить кофе здесь, за поворотом, у автомата и поговорить о том, что произошло.

— Элла, я только прошу тебя не обижаться, не волноваться. Тебе сейчас нельзя… — говорит, когда мы скрываемся за углом от любопытных глаз. — Пойми меня, я умоляю.

Хочу коснуться его лица, но останавливаюсь вовремя. Боже, как я себе омерзительна! После секса с другим примчалась сюда. Смотрю в глаза Тимуру, поддерживаю его, а стыд захлестывает, душит. Лучше бы не приезжала. Пусть он меня простит. Господи… Я переспала с другим. Я переспала с Игнатом. Просто на эмоциях, ведь была уверена, что Тимур мне изменил.

— Почему ты мне раньше не сказал?

— Что? — он отвлекается от кнопок кофейного автомата.

— Почему ты не рассказал мне сразу, что случилось с Катей?

Тимур вздыхает, растрепывает свои волосы.

— Она просила никому не говорить.

Я киваю головой, поджимая губы. Ну нет, сейчас не время плакать. В сумке вибрирует телефон, но я и не думаю лезть туда. Все равно же знаю, кто звонит. Мне ужасно больно, а я не перестаю всматриваться в любимое лицо, изучать любимые черты. Я сука, я такая сука! Почему я поспешила с выводами? Как мне теперь объясняться перед Тимуром и что говорить Игнату?

— Хорошо, — снова глажу Тима по руке, но как-то нерешительно, слегка. — Тебя ждут… там, — показываю себе за спину.

В окна больничного коридора пробиваются первые солнечные лучи. Они попадают на лицо Тимура, и я не могу не отметить про себя, что он сейчас даже красивее, чем обычно. Становится так тихо ненадолго, и в этот момент мне хочется во всем признаться. И я практически готова, открываю рот, но рядом вновь хлопает дверь. Я морщусь, вздыхаю, зарываюсь пальцами в растрепанные волосы. Я даже не подумала сначала о том, в каком виде я заявилась сюда.  

Неожиданно Тимур приближается и прижимает ладони к моему лицу.

— Я рад, что ты здесь. Хорошо, что мы все прояснили. Я люблю тебя и всегда любил. Но Кате сейчас правда очень нужна моя помощь.

— Я понимаю, понимаю, — кладу свои руки поверх его, а в сумке снова вибрирует мобильный.

За углом оживляются разговоры. Возможно, подошел врач, поэтому Тим торопливо прощается, целует меня в лоб и удаляется обратно к своим знакомым и родне. Я никак не могу решиться ни ответить Игнату, ни самой позвонить ему, ни поехать домой. Поэтому гуляю по территории и не замечаю, как много времени провожу тут.

— Я тебя из окна увидела, — слышу за спиной женский голос, который… оказывается обращается ко мне. — Эй!

Я с удивлением поворачиваю голову и, увидев, кто идет в мою сторону, подрываюсь с деревянной лавки. Катя, запахивая большой ей по размеру халат, летит ко мне, и от нее веет враждебностью за версту.

— Простите? — пытаюсь быть тактичной я, хотя бы потому что этот человек пережил попытку суицида.

Она выглядит не очень: огромные синяки под глазами, бледное лицо, сальные волосы, впалые щеки. Вероятно, она действительно переживает нелегкое время.

— Ты чего здесь круги наматываешь? — агрессивно начинает она.

Я впадаю в ступор и с налёту ей точно ответить не могу.

— Тимура ждешь? Думаешь, перепадет тебе? — Катя тычет рукой себе в грудь. — Ты че, не догнала еще? Он мой, запомни уже! Он мой, я тебе его не отдам, шлюха!

Не понимаю, как мне удается сдержаться и не втащить этой хамке, но терпения у меня, как выясняется, не отнять. И все же позволять себя оскорблять я не намерена.

— Больше не смей так говорить, поняла меня? — отвечаю ей спокойно, несмотря на то, что в душе горит пожар. — Тебе плохо, я понимаю, но…

— Ни черта ты не понимаешь, — злобно прыскает она. — Не делай вид, что знаешь меня! — с агрессией. — Ты не знаешь ничего. А я буду называть тебя так, как захочу, — с вызовом. — Я тебя ненавижу, поняла? Снова появилась в его жизни и все испортила. Да мы бы поженились, если бы не ты! Че, думаешь, я про твою жизнь ниче не знаю? Я все знаю, ты же шлю…

Я резко подскакиваю к ней. Так, что она замолкает даже, вздрагивает и отшатывается.

— Рот свой закрыла. Тебе же нафиг эта Мексика не нужна, да? — догадываюсь я, усмехаюсь.

Ее блеклые глаза расширяются. Угадала.

— Из-за Тимура это все? — рукой обвожу территорию больницы и здание впереди. — Чтобы он обратил внимание, пожалел? Не знаю, как насчет Тима, — закидываю на плечо ремень сумки, — но мою жалость ты точно вызвала. Всего хорошего.

***

После тяжелого разговора с Катей еду домой, долго принимаю душ и собираюсь на работу. Я бы хотела сегодня не идти, но секс с боссом не освобождает от прямых обязательств. Да и мое поведение по отношению к Аскарову вряд ли вдохновит его дать мне выходной.

«Что происходит? Ты где?» — приходит очередное сообщение от Игната.

Совесть не позволяет игнорировать его дальше, потому я, прежде чем выйти из квартиры, набираю ему быстро текст:

«Потом объясню, не волнуйся».

Игнат продолжает писать, но я не читаю. Концентрируюсь на дороге. Телефон вдруг разражается звонком, на экране высвечивается имя бывшего. Они как сговорились! Честно, общаться с Тимуром желания пока нет и разубеждать его в том, что Катя с ним чистосердечна — тоже. Я не сбрасываю, просто не отвечаю, но Тим звонит снова и снова, поэтому беру  трубку. А вдруг случилось что?..

— Слушаю, — говорю как можно чопорнее.

Бывший напрягается, по голосу слышу.

— М-м… все в порядке?

— В полном. Ты что-то хотел? — Мне больно разговаривать с ним в таком тоне, но злость и обида не оставляют выбора.

— Хотел узнать, как ты, — поразительно робко бормочет Тим.

Я понимаю, что это неправильно, но, сжав ладонями руль, будто специально издеваюсь над собеседником.

— А? Что? Не расслышала!

Тимур выдерживает недолгую паузу, после которой спрашивает прямо:

— Элла, все нормально?

Да не буду я притворяться овечкой, которую все устраивает. Ага, щас. Может, уже достаточно?

— Нет, — смело заявляю, но пальцы подрагивают, а лицо пылает. — Нет, ничего не нормально, Тим. Сделай уже выбор, пожалуйста. Я в приоритете… или нет?

И сбрасываю вызов, не дожидаясь от него ни ответа, ни задумчивого молчания, ни вопросов. Даже не стала тратить время на описание утреннего разговора с его подругой детства, которой он так дорожит. В конце концов, он взрослый мужчина. А для взрослого мужчины важнее всего жена и ребенок. И если ему так хочется опять завести со мной такие серьезные отношения, он должен научиться чем-то жертвовать. Я больше не хочу делать уступки. Я хочу быть первой, важной, первостепенной, черт побери. Вот как для…