хлопком из основания шестов вышли небольшие круглые трубы, похожие на выхлопные.

–Прости меня, пожалуйста, что не смогла тебя спасти! Прости! –МАМА!!

Крик сотни с лишним людей заглушил рокот вырвавшегося столба пламени.

Жидкость, пущенная внутрь псайкеров, имела крайне сильные горючие свойства, так что тела их начали плавиться изнутри, словно трубы, переполненные водой. Пузырилась и вздувалась кожа, под которой кипела раскалённая до сверхвысоких температур жидкость. Из-за неё резко усилился и без того нестерпимый запах горящей плоти.

–МАРИАННА, Я ГОРЮ!!

Девочка не выдержала, рухнула на колени. Слёзы безостановочно текли по её горячему лицу.

–Я…я не выдержала. Не смогла. Слишком больно. Нестерпимо. Руксус, мы все же оставили его одного. Кроха встретил смерть в одиночестве.

Руксус склонился над подругой, крепко, со всей силы прижал к себе.

Пустота, ненависть, злость, жгучее одиночество охватили его с головой, ибо в отличие от него, от остальных псайкеров, невольных зрителей жуткой казни, толпа вокруг них искренне ликовала. Слепой религиозный фанатизм, смешанный с суеверным страхом перед неизведанным и опасным, охватил разумы десятков тысяч людей, собравшихся на площади.

–Поделом! За дело дохнут!!

–А побольше их поймать нельзя было?! –Так им и надо! Пусть горят!

–Мало они мучаются, мало!

Радостным крикам вторил душераздирающий вопль заживо плавящихся изнутри людей.

Толпа желала смерти псайкерам, желала их с Марианной смерти. Этих людей было так много вокруг, в сравнении с кучкой столпившихся учеников школы Астра Телепатика…Слишком много, слишком мало. Стоит толпе захотеть – и они задавят ненавистных ей псайкеров одним лишь числом.На какое-то мгновение Руксус встретился взглядом с молодым темноволосым парнем, единственным, в котором не чувствовалось общее злорадство. Наоборот, юноша был одним из немногих, кто с неподдельным ужасом наблюдал, как плавятся тела, как истошно, нечеловечески они кричат перед смертью.

Впервые в жизни Руксус пожалел о своей силе, ибо именно благодаря ней он невероятно остро ощутил всю эту жгучую ненависть, направленную не только на него, но и на всех его друзей, на новую его семью. Марианна плакала, не переставая усиленно бормотать про то, что малыш Дамьен умер в одиночестве и они не сдержали своего слова. –Молитесь, братья и сёстры!! – вновь, но более торжественно повторил Наафалилар. – Вот оно, благостное событие, радостью отзывающееся в наших праведных сердцах! Горят неверные, ликуют правоверные! Возносите вечную хвалу Богу нашему Императору, ведь это очередная победа человечества над мутантской мерзостью!

Чёрно-красный густой дым поднялся высоко к ногам белокаменной статуи примарха; воздух заполнился едкой гарью от чудовищно сгорающих тел.

Перед тем, как вновь впасть в спасительное забытие Руксус поднял взгляд на кажущееся когда-то безмятежным лицом Сангвиния, и мальчику на мгновение привиделось, что Великий Ангел тихо, безутешно плачет.

Глава 15

Ещё долго Руксусу казалось, что он чувствует противный, едкий дым от чудовищным образом расплавленных изнутри тел братьев и сестёр по несчастью. Впрочем, имеет ли он право так называть их? До сего дня Руксус считал каждого псайкера такой же несчастной душой, но сегодняшняя казнь ясно показала ему, как он в очередной раз глубоко ошибался. Равнозначны ли их участи? Эта сотня с лишним псайкеров встретила мучительную смерть на потеху радостной публике, а он, Руксус, остался жив.

«Выходит, мне ещё повезло».

Он продолжал держать плачущую Марианну, которая, похоже, немного помутилась рассудком, ибо беспрерывно продолжала повторять одно и то же.

Руксус вновь невольно поднял взгляд на ряд чёрных столбов, на которых догорали уже даже не тела, а бесформенные куски обугленной плоти. Из-за плотного чёрно-красного дыма нельзя было сказать наверняка, но мальчик твёрдо знал, что у многих жертв торчат рёбра, белеют кости, черепа. С громким шипением отваливалась почерневшая до неузнаваемости плоть, некогда бывшая кожей, мышцами, внутренними органами. Руксус с облегчением понял, что из-за плотной дымовой пелены не видит того, что осталось от крохотного дела Дамьена.

При мысли о всех этих несчастных, встретивших столь ужасную, мученическую гибель, Руксус от невыносимого гнева впился ладонями в Марианну. Та даже не шелохнулась. Мальчик чувствовал, как внутри него вскипает и набирает силу злость, как ей просто необходимо дать выход.

Наверху, на паперти, можно увидеть смутный силуэт Наафалилара. А что если сжечь его самого? Если обратить в пепел всю эту толпу фанатиков?

–Руксус…

Он вздрогнул, услышав отдалённый голос Каме. Опустив взгляд, Руксус заметил, как на левой его ладони едва заметно тлеет пламя, от которого уже немного обуглилась одежда на плече Марианны. Маленький псайкер тут же погасил огонь.

–Пожалуйста, держи себя в руках, Руксус. Я понимаю, что ты чувствуешь, и разделяю это чувство, но…

–Я не могу, Каме. И никогда, слышишь, никогда не прощу им этого. Империум никогда не будет нам домом, вот что я сегодня в очередной раз понял. Прав был Илиот, говоря, что лучше бы он не вернулся – иначе ярким пламенем загорятся их храмы.

Глаза Каме стали круглыми от ужаса.

–Руксус…не собираешься же ты стать…стать отступником? – последнее слово он почти прошептал.

Мальчик не нашёлся с ответом. Сейчас он чувствовал, что способен на что угодно. Как ему хотелось выпустить пламя из рук в ближайшего зеваку! Скорее всего он в первые же минуты потеряет контроль, и его, обезумевшего, мутировавшего или одержимого просто застрелят, но уж будь что будет! Зато Дамьен и его невинная, любящая мама будут отомщены. Руксус с внезапной ясностью понял, что именно мести, и ничего другого, ему хотелось прямо сейчас.

–Я никогда не склоню головы, – прохрипел он, будто настоящий одержимый. – Не перед этими ублюдками, нет.

–Хотелось бы, чтобы твои слова были правдой, но все мы прекрасно знаем, что у нас просто нет выбора.

–Будет, Каме. Вот увидишь.

Мальчик-колясочник ощутил, как внутри его друга бурлит невероятная сила, и как он едва сдерживается, чтобы не выпустить её на волю. Каме было страшно представить, каких усилий стоило сдерживать подобную мощь.Руксуса в это время заботило совсем другое. Из-за ярости и отчаяния, охвативших его с головой, он почувствовал, как хрупкий щит, стоявший на защите его души и разума начинает таять. Голоса из того мира пробились в голову Руксуса, и одновременно, в унисон принялись отчаянно шептать о чём-то. Мальчик не понимал ни слова, но ощущал некоторое родство с их обладателями, а потому будто знал, что они хотят от него. Их желания совпали.

Словно в подтверждение мыслей и чувств мальчика,